Дневник эгоистки, или Мужчины идут на красное - Юлия Шилова

– Машка, что теперь будет?

– Ничего. Уже пансионат в пяти минутах езды. Сейчас приедем,снимем номер, зайдем в бар, возьмем что-нибудь покрепче и залижем раны.

– Но ведь тебя рано или поздно все равно найдут. По номерамвычислят, на кого оформлена машина, узнают твой адрес, и не успеешь тывернуться домой, как к тебе не только сотрудники милиции, но и братки придут.

– Я по доверенности езжу! – крикнула в ответ Машка иистерично рассмеялась.

– Эту иномарку тебе же Севка в качестве свадебного подаркапреподнес. Какая, к черту, доверенность?

– Видишь, какие мужики нынче подарки преподносят! – Машкаразразилась все тем же истеричным смехом. – Ну просто упасть и не встать! Дарятмашины, а сами оформляют доверенность, чтобы в случае чего подарок можно былообратно всегда вернуть!

– Ты мне про это ничего не говорила.

– Да говорить стыдно!

– Так у тебя какая доверенность? Ты в случае чего машинупродать или переоформить можешь?

– Да ничего я не могу! У меня доверенность только навождение! Можешь себе представить?!

– С трудом, – честно призналась я Машке. – И это свадебныйподарок?

– Свадебный подарок.

– Ну и подарочек!

– Вот и я про то же! Мужики нынче все продуманные пошли!Страхуются, просто караул! Мол, смотри, дорогая, какая классная тачка, лихачь,сколько считаешь нужным, гоняй по дорогам, говори всем, что это тебе мужподарил, хвастайся подругам свадебным подарком, пусть завидуют! Но вот толькопо документам этот автомобиль совсем не твой, и ты на нем можешь ездить толькодо тех пор, пока мы с тобой находимся в добрых и хороших отношениях! А еслипоссоримся, то тачку тебе придется отдать, ведь ты ее все равно продать несможешь!

– Машка, так, может быть, это твоя вина? Надо было Севесразу сказать, что так подарки не дарят, что этот автомобиль можно считатьсвадебным подарком только в том случае, если он будет оформлен на твое имя.Нужно мужиков сразу на место ставить.

– Нужно, только не всегда получается! Я ему так все исказала.

– А он что?

– А он посмотрел на меня глазами, полными ужаса, и сказал,что не думал, что я такая меркантильная, и что если я буду и в дальнейшем таксебя вести, то он начнет думать, что я выхожу замуж не за него, а за егоденьги. Ты представляешь?!

– Хитрец. Дурака включил! Уж кто из вас меркантильный, тоэто он. Каждый свой шаг просчитывает.

– Так мало того, но он мне еще сказал о том, что нетразницы, на кого имущество записано, ведь у нас все очень серьезно иразводиться мы не собираемся. Мол, нам нечего делить, мы одно целое. Мы будемжить счастливо и умрем в один день.

– Вот болтун! – Я ощутила, как Машкино возмущение передалосьмне. – А больше он ничего не говорил?!

– Как же! Конечно, говорил. Он сказал, что к рождениюребенка заработает на дачу и обязательно подарит ее мне.

– А дача, я так понимаю, будет записана на его имя?

– Ты все правильно понимаешь. Знаешь, Лизка, во всемвиновато то ли мое воспитание, то ли никому не нужная скромность. Ведь другаяна моем месте уже давно бы Севку обсмеяла и на место поставила. А я на всеглаза закрывала и боялась любимого обидеть. Вот из-за таких-то внутреннихстрахов наши любимые нас, как лохушек, разводят. Так что, если по номераммашины Севку вычислят, пусть он все и расхлебывает. Я к этому непричастна.Машина оформлена на него, значит, пусть он и отвечает.

– Увы, но отвечать придется, по всей видимости, тебе. Если ктебе на квартиру братки пожалуют, они с тебя спрашивать будут, а не с Севки.

– А я здесь при чем?

– При том, что братки видели, что за рулем сидела женщина, ане мужчина.

– Еще скажи, что они меня разглядеть успели.

– Но, по крайней мере, заметить то, что ты женщина, ониточно успели.

Усмехнувшись, Машка кинула в мою сторону усталый взгляд ипроизнесла:

– Лиза, да не парься ты по этому поводу.

– Что значит не парься?! Ты же моя лучшая подруга! Как ямогу за тебя не переживать?!

– Тачка не моя, квартирка, где мы с Севкой живем, тоже не намое имя оформлена. Я там даже не прописана. Эту квартиру Севке родителиподарили. Они никогда в жизни меня туда не пропишут. Ни меня, ни нашихсовместных детей, сколько бы я их ни рожала. Они мне еще об этом в тот самыйдень заявили, как узнали, что мы с Севкой подаем документы в ЗАГС.

– Поначалу у всех так бывает. Поживете вместе, притретесь.Уж детей-то в Севкиной квартире должны прописать. Все-таки дети ему не чужие.Он их отец.

– Его предки сразу подстраховались и сказали, что совместныхдетей нужно прописывать у моих родителей. Так что мне ничего не светит.

– Как же можно делить шкуру неубитого медведя?

– Можно, когда попадаешь в слишком продуманную и хитруюсемейку.

Не успела я договорить последнюю фразу, как Машка заметнопобледнела и со всей силы нажала на газ.

– О боже!

– Машуль, что случилось?!

Увидев, что Машка смотрит в зеркало заднего вида, яобернулась и увидела, что нас уже почти догоняет тот самый злосчастный джип, вкоторый врезалась Машка.

Я всегда знала, что Машка водит машину профессионально, но сегодняона превзошла все мои ожидания. Она уходила от погони так, словно занималасьэтим всю свою жизнь. Когда, наконец, Машка заглушила мотор и, положив голову наруль, попыталась отдышаться, она была похожа на рыбу, выброшенную на берег.

Я сидела ни жива ни мертва, тупо оглядываясь по сторонам.Достав из кармана пачку сигарет, я предложила одну сигарету Машке, поднесла кее бледному лицу зажигалку, а затем сама нервно закурила. Смахивая пепел вокно, я постоянно прислушивалась, не гонится ли за нами джип, и мне казалось,что в воздухе пахнет насилием, агрессией и даже смертью.

– До пансионата ехать несколько минут, – первой нарушиламолчание Машка и выбросила в окно недокуренную сигарету.

– Ты уверена, что мы доедем? – поинтересовалась я у нее.

– Куда мы денемся! Нам главное – на территорию заехать испрятать машину. Так хочется почувствовать себя в безопасности!