Чары старинного замка - Джессика Харт

— А как насчет пары симпатичных торшеров? Они сделают комнату уютнее, и к тому же тебе не нужно будет добираться до кровати в темноте.

— Покупай все, что считаешь нужным, — произнес Торр, снимая свитер. — Составь список, если хочешь. Мы не сможем часто отсюда выбираться, так что лучше купить как можно больше вещей за один раз.

— Если заносить в список все, что я хочу купить, он будет очень длинным, — пошутила Мэллори, чтобы не обращать внимания на то, как он без малейшего стеснения снимает джинсы. Только бы к ней не вернулось прежнее ощущение неловкости.

— Что еще можно пожелать, когда у тебя уже есть все это? — шутливо спросил Торр, поднимаясь, чтобы выключить свет.

— Тут поистине рай на земле, — произнесла Мэллори таким же тоном, — но для полного счастья не хватает нескольких вещей — обогревателя, абажура, новых штор, нового матраца и ковра, кресла, корзины для грязного белья и зеркала.

Свет погас, и комната погрузилась во мрак. В ожидании Мэллори затаила дыхание. Когда матрац рядом с ней просел, она медленно выдохнула. Надеяться на дружеские отношения с привлекательным мужчиной — одно, а находиться вместе с ним в постели — совсем другое.

Мэллори проглотила ком в горле.

— Так что, как видишь, для создания комфорта нам нужно совсем немного. Я бы еще добавила к списку термоодеяло.

— Зачем тебе термоодеяло? — спросил Торр, взбивая подушку.

— А ты как думаешь? Здесь очень холодно.

— Но ведь у тебя есть я, — возразил Торр. В его голосе слышался упрек, но Мэллори поняла, что он шутит. За эти несколько дней она узнала о своем муже больше, чем за все время их брака. Раньше она не могла отличить, когда он шутит, а когда говорит серьезно. — Наш брак всего лишь сделка, но почему бы нам не извлечь выгоду из совместного пребывания в одной постели?

Похоже, Торр смирился с ее нежеланием заниматься с ним любовью, но отчего-то это не принесло ей желаемого удовлетворения.

— В таком случае почему бы нам не добавить этот пункт в наше новое соглашение? — произнесла она таким же тоном.

— Соглашение?

— Да, по которому я остаюсь здесь на год, — немного раздраженно произнесла Мэллори. Неужели он забыл?

— Ах, это, — произнес Торр. — Да, пожалуй, нам следует добавить пункт, который гласит: никакого секса, но мы имеем право использовать друг друга в качестве грелки. Кстати о грелках, — добавил он, поворачиваясь к ней лицом, — почему бы нам не воспользоваться этим правом прямо сейчас? Иди сюда.

Когда он потянулся к ней, Мэллори напряглась. Его пальцы коснулись ее, и у нее перехватило дыхание.

— Теперь тебе не нужно подкрадываться ко мне, как прошлой ночью, — прошептал он ей на ухо.

— Но ведь ты спал! — возмущенно возразила она.

— Не все время. — Торр устроился поуютнее и крепче прижал ее к себе. — Теперь можешь расслабиться. Условия нашего нового соглашения мне вполне ясны, — произнес он деловитым тоном. — Никакого секса. Никакой страсти. Можно прикасаться друг к другу только для того, чтобы согреться. Ты ведь именно этого хочешь, не так ли?

— Э-э… да, — произнесла Мэллори. Но в ее голосе слышалось сомнение, и это неприятно поразило ее. Ведь она хотела именно этого. Хотела до сих пор.

Не так ли?

— Да, — повторила она более твердо.

— Итак, теперь, когда мы оба знаем, чего хотим, можно спокойно спать, — сказал Торр.

Если бы все было так просто! Чем дольше она лежала рядом с ним, тем более неловко себя чувствовала. Но, похоже, Торра это нисколько не беспокоило. Он сразу же заснул. Но разве она могла расслабиться, когда ход ее мыслей принял опасное направление? Несмотря на их соглашение, в глубине души ей хотелось знать, что было бы, если бы их с Торром связывала страсть.

Что было бы, если бы они могли ласкать друг друга? Мэллори крепко зажмурилась, чтобы прогнать образ, который все отчетливее формировался в ее сознании. В этом видении она поворачивалась к нему лицом и, запустив руку под футболку, поглаживала его теплую мускулистую грудь. В ответ он улыбался и целовал ее в плечо, но не останавливался, как прошлой ночью. Его губы ласкали изгиб ее шеи, ключицу, грудь…

Потрясенная ясностью этого образа, Мэллори затаила дыхание. Ее сердце учащенно билось, внутри с головокружительной скоростью пробуждались к жизни давно забытые ощущения, словно все происходило наяву.

Это безумие! Какого черта она грезит о Toppe, когда ей нельзя думать о нем как о любовнике?

Любовник. У нее перехватило дыхание. Она не была к этому готова. Прежде она не представляла рядом с собой никого, кроме Стива. Должно быть, у нее разыгрались гормоны и воображение. Это пройдет, убеждала себя Мэллори. Конкретно Торр здесь ни при чем. Такие мысли неизбежны, когда мужчина и женщина лежат в темноте в одной постели.

Впрочем, Торру не составило труда выбросить их из головы. Как он ее однажды назвал? Мраморная статуя. Если Торр по-прежнему считал ее таковой, неудивительно, что он даже не пытался ее переубедить.

И это хорошо, поспешно напомнила она себе. Если бы Торр ее хотел, ей было бы трудно перед ним устоять, находясь с ним в одной постели. Если бы он притянул ее к себе и нежно провел ладонью по ее бедру… Если бы его губы ласкали ее шею, а тело напряглось от желания…

У Мэллори пересохло во рту, тело сотрясала мелкая дрожь.

— Здесь вовсе не так уж и холодно, — пробормотал Торр, но все же крепче прижал ее к себе.

Мэллори тяжело сглотнула. Холод — последнее, что она сейчас испытывает!

— Мне нужно больше времени, чтобы согреться. — Это было лучшее, что Мэллори смогла придумать.

— Кому ты рассказываешь, — произнес Торр так тихо, словно это не было предназначено для ее ушей.

К тому времени, когда они отправились в Инвернесс, список Мэллори стал таким длинным, что им пришлось взять прицеп. Кухня и ванная были отмыты до неузнаваемости, и она начала смотреть на них глазами дизайнера. В одной из комнат она нашла материал для штор и обрадовалась, что захватила с собой швейную машинку. Осталось только приобрести необходимую фурнитуру.

Подготовив кухню и ванную к покраске, Мэллори переключила свое внимание на сад. Гуляя с Чарли, она обнаружила в зарослях бурьяна кусты черной смородины и розмарина. Удивительно, как им удалось пережить годы запустения.

— Когда-то здесь был цветущий сад, — сказал Торр. — В девятнадцатом веке, в период своего расцвета, Кинсейлли был оживленным местом. Судя по рассказам моего отца, здесь работало множество слуг и наши предки часто устраивали званые вечера. Гостей нужно было чем-то кормить, и потому здесь выращивалось много свежих фруктов и овощей.

Разглядывая запущенный сад, Мэллори с трудом себе это представляла. Но, начав прореживать заросли с помощью садовых инструментов, найденных в одной из хозяйственных построек, она, к своему удивлению, обнаружила всевозможные ягодные кустарники. Вдоль южной стены росли яблони и груши.