Тень Нерона - Роман Буревой

– Все идет замечательно, так ведь? – Марк попытался согнать с лица нелепую улыбку, но не получилось. – Или тебя что-то беспокоит?

– Я ужасно поглупела, – поведала Лери с грустным видом.

– Да ну! Никогда не поверю!

– Точно. Мозги будто ватой набиты. Все силы забирает ребенок.

– Очень хорошо – не будешь выделяться умом среди других сенаторов, – засмеялся Корвин.

Лери привычным жестом сложила ладошки на животе.

– Толкается, – на миг прикрыла глаза. – Наследник.

– Как дела у Друза?

Лери улыбнулась едва заметно. Она всегда теперь так улыбалась, когда кто-нибудь произносил имя ее мужа.

– Он занят новой боевой станцией. Когда в Норике закончат проект, Друза сделают руководителем космического дока, в котором будут собирать станцию. Сенат, наконец, оценил его технический гений.

– Я рад за него. Честно!

– За меня ты тоже рад?! – Лери изобразила обиду. – Я с мужем буду видеться раз в неделю – может быть. Все остальное время он будет торчать на орбите. А когда начнется доводка станции, я не увижу его несколько месяцев.

– Тебя будут развлекать отцы-сенаторы и твой будущий малыш. Кстати, у меня новый код комбраслета. По старому лучше не звонить – не ответит.

– А может быть, кто-нибудь отзовется? – ехидно спросила Лери. – Какая-нибудь местная знойная красавица?

– Разве что русалка – я утопил его в океане.

– Ты купался в океане? – оживилась Лери. – Ну и как?

– Восхитительно! Не забуду до конца своих дней!

– И оставишь эти яркие воспоминание в наследство своим детям.

– Они будут в восторге! – усмехнулся Марк. – Кстати, имя Верджи тебе ни о чем не говорит?

– Нет, а что? – Лери искренне удивилась. Или очень хорошо изобразила удивление. – Твоя новая знакомая?

– Мой гид.

Похоже, в дверь стучат. Или это во сне? Нет, наяву. Черт! Наяву. Марк разлепил глаза. Ну да, кто-то колотил в дверь. И, похоже, – давно. Сколько сейчас времени? Наверняка – давно за полдень.

Пришлось подниматься и идти открывать.

На пороге стояла Верджи. Сегодня на ней был строгий белый брючный костюм. Белый материал удачно контрастировал с загорелой кожей. Комбраслет на запястье. Ага! Вчерашнее приключение ее, кажется, кое-чему научило.

– О, звезды! Я же просил меня не будить! – воскликнул Марк.

– Уже обед! – объявила красавица-гид. – Ты пропустил завтрак, надо хотя бы пообедать.

– Я закажу еду в номер, – предложил он.

– Это очень скучно – набивать живот остывшей жратвой в номере. Я знаю один отличный ресторанчик. Всего в квартале отсюда. Идем!

– Ты опять пытаешься мной руководить? – нахмурился юноша.

– Я всего лишь твой проводник, – заверила Верджи.

– Ладно, ладно, действительно, глупо весь день торчать в номере. – Марк отправился одеваться.

Брюки, футболка, поверх – свободная полотняная жилетка. На пояс брюк под майкой прикрепил парализатор, во внутренний карман жилетки положил несколько капсул с усыпляющим газом. Взял еще парализующую гранату. Когда на тебя охотятся неизвестные хищники, изображать безобидного зайца совершенно ни к чему. Даже если у тебя такой замечательный телохранитель, как Верджи.

* * *

Она его, разумеется, обманула. Во-первых, ресторан находился вовсе не в двух кварталах от «Жемчужины». В наемном флайере они покинули центр и минут через пятнадцать уже летели над районом маленьких аккуратных домиков, уютных кафе, ресторанчиков и магазинов, торгующих сувенирами. Они миновали кварталов двадцать, прежде чем флайер опустился на небольшой стоянке, окруженной деревьями.

Дальше Марк и его спутница двинулись пешком. Квартал миновали, второй, третий.

– Чудный район, – сказала Верджи. – Вон в том магазине продают бумажные книги. А в том – офорты, гравюры и видеокартины. Не хочешь заглянуть?

– Ты не заблудилась? – поинтересовался Корвин.

– Нет, ну что ты! – Она огляделась по сторонам. – Нам туда! – втолкнула своего клиента в ближайшую дверь.

Неужели они пересекли почти весь город, чтобы заглянуть в этот крошечный, ничем не примечательный ресторанчик? Штук пять столиков, белые скатерти, тяжелые портьеры. В полутемном зале почти никого не было. Только за одним столиком в углу сидел какой-то мужчина лет сорока в пестрой рубахе и шортах, в сандалиях на босу ногу. Широкополая шляпа лежала рядом с ним на столе.

– Сейчас закажу обед, – пообещала Верджи и, даже не спросив, что желает отведать Марк, направилась к стойке.

Опять она пытается руководить!

– Возьми мне жареную маисоль! – крикнул он ей вслед.

Сидевший за столиком мужчина повернулся и внимательно посмотрел на лацийца.

Корвин занял ближайший столик и принялся разворачивать салфетку.

Мужчина поднялся и двинулся к нему. Остановился, одной рукой уперся в стол, другой – в спинку плетеного стула.

– Вы заказали маисоль? – спросил с вызовом. Голос у него был сиплый, простуженный.

– Вы имеете что-нибудь против маисоли? – Марк пожал плечами. – Ее выращивают на Колеснице Фаэтона.

– Я знаю, – в голосе мужчины прозвучала угроза. Юноша только сейчас сообразил, что мужчина говорит с акцентом. И это акцент – Колесницы. Корвину стало не по себе. На всякий случай он нащупал под майкой парализатор.

Как раз в этот момент вернулась Верджи с подносом. На нем – два стакана с соком, две тарелочки с салатом и блюдце с оливками. Скудная добыча! Видимо, она еще не успела изучить меню и примчалась на помощь.

– В чем дело?! – Она грохнула поднос на стол и повернулась к незнакомцу: – Что вам нужно? – голос ее гневно зазвенел. Гид-телохранитель готов был всегда и всюду защищать своего клиента.

– Этот человек с Колесницы! – закричал мужчина. На виске его забилась в бешеном ритме жилка. Глаза сделались круглыми, сумасшедшими.

– Он – лациец! – заявила Верджи. – Патриций с Лация. – Особое ударение на слове «патриций».

– Идиотка! Он – с Колесницы! У него акцент колесничего! – просипел незнакомец и потянул руку под широкую рубаху.

Похоже, у него был при себе парализатор. Марк не стал медлить и выяснять, так или нет. И действий своей спутницы тоже не стал ждать. Он просто ударил незнакомца кулаком в лицо. Тот грохнулся, разметая столы и стулья, и остался лежать неподвижно. Корвин добавил – ногой в живот. Теперь уж точно этот псих не поднимется.

– Я двенадцать лет прожил на Колеснице. Рабом! Я – патриций Лация!

Он выбежал на улицу. Каждый шаг после вчерашнего заплыва отдавался в ногах чудовищной болью. Ноги пылали от боли.