Бьющееся стекло - Нэнси-Гэй Ротстейн

Джуди увидела, что Сьюзен смотрит на нее. Ей казалось, что на нее глазеет весь супермаркет. Прервать громкий диалог кассирш не имелось ни малейшей возможности. Лицо ее залилось краской, руки вспотели.

— Да я не знаю, какие они с виду, эти талоны.

— Смешные такие, похожи на деньги, но поменьше настоящих. Десятки красные, пятерки коричневые, а которые по доллару, те зеленые. Взгляни, есть у тебя такие?

— Нет, ничего похожего, — донеслось в ответ.

— Сирин, как у тебя насчет талонов? — крикнула на весь магазин кассирша постарше, — тут у четвертой кассы стоит женщина, которая может расплатиться только этими фантиками.

Джуди показалось, что она услышала, как со щелчком выдвинулся денежный ящик очередной кассы.

— У меня пусто, — послышалось спустя мгновение.

— Эй, а в пятой кассе! Продовольственных талонов не найдется?

Казалось, этой перекличке не будет конца. Четыре кассы прекратили работу, в очередях слышался ропот, но на этом злоключения Джуди не закончились. Она увидела, как кассирша по имени Джина поднялась с места и направилась к микрофону.

— Внимание, — голос из динамика прогрохотал по всему супермаркету. — Если у кого-то из кассиров есть продуктовые талоны долларового достоинства, прошу принести их к стойке номер четыре. Здесь покупательнице не можем отсчитать сдачу.

Теперь Джуди получила такую рекламу, что точно оказалась в центре внимания. Все глаза обратились к ней, в том числе и глаза Сьюзен. Посматривали на нее с отстраненным любопытством, а стоявшие в очереди неподалеку даже подались назад, чтобы, избави Бог, не оказаться замаранными соприкосновением с бедностью.

Сердце Джуди колотилось так, что ей казалось, будто этот стук даже громче, чем слова кассирши. Так, словно готово было вот-вот выскочить из груди. Все лица, включая и лицо Сьюзен, слились для нее в одно, все звуки — в общий невнятный гул.

В этот миг у нее было только одно желание — убежать отсюда, скрыться от этого кошмара, в который превратилась вся ее жизнь. Оставив покупки на прилавке, нетвердо переставляя ноги, она направилась к выходу и не остановилась, даже услышав растерянный голос новенькой кассирши:

— Мэм, так нужны вам в конце концов эти продукты или нет? — Протянутых ей талонов на сумму четыре доллара и десять центов Джуди попросту не заметила.

Но выйти за дверь было легче, чем забыть о пережитом позоре. Что ей действительно было нужно, так это самоуважение, а его не купишь на продовольственные талоны.

В ту ночь она не прислушивалась к звучанию дома, а терзалась одной-единственной мыслью: как защитить себя и Шейна? На сей раз у нее просто не было права на неверное решение, не было права снова загнать себя в тупик. Следовало поторопиться, пока еще есть энергия и здоровье, ведь ей уже тридцать три. Даже если она встретит кого-нибудь и устроит свою личную жизнь, это отнюдь не панацея. Джуди хорошо усвоила, что замужество вовсе не гарантирует уверенности в завтрашнем дне. Рассчитывать можно только на себя.

У нее имелся сертификат учительницы начальной школы, но о постоянной работе не приходилось и мечтать. Школьные власти не только не нанимали новых преподавателей, но и сокращали существующий штат. Подменная работа с почасовой оплатой не сулила никаких перспектив — так можно всю жизнь трудиться за гроши. Значит, надо переучиваться, получать новую профессию. Но какую? Какая специальность избавит ее от унизительного страха перед неоплаченными счетами и поможет вернуть самоуважение? Какая работа обеспечит доход, позволяющий побаловать Шейна, может быть, даже потакать его капризам, а не отказывать в самых пустяковых просьбах и постоянно видеть на лице мальчика обиду?

Ей нужны серьезные знания, такие, чтобы не приходилось выслушивать то здесь, то там фразу, приучившую не одно поколение женщин к молчаливой зависимости: «Позвольте, я вам растолкую…» Знания, которые позволят ей обрести уверенность в правильности собственных суждений, а если без совета все же не обойтись, то дадут возможность проанализировать этот совет и оценить по достоинству. Она хотела, чтобы ошибки, проистекающие от некомпетентности, — такие, как подписание злосчастного соглашения о разводе, — не повторялись никогда в ее жизни. И еще хотела научиться руководствоваться во всем разумом, а не сердечными порывами. Возможно, когда-нибудь она еще сможет полюбить, но сделает все, чтобы не попасть в зависимость от мужчины. С легковерием и наивностью покончено навсегда!

Но какую бы карьеру она ни избрала, ее придется начинать с нуля.

И тут она вспомнила встречу с миссис Бельмонт, случившуюся во время ее учебы на последнем курсе в Суортмор. Эта сцена предстала перед ее мысленным взором отчетливо, словно все произошло вчера. Ей снова двадцать один, и она одна из очень немногих девушек, которым посчастливилось оказаться принятыми на юридический факультет Джорджтаунского университета. Окрыленная собственным успехом, Джуди сама напросилась на разговор с этой леди, одной из первых женщин в штате, ставшей известным юристом и достигшей положения партнера в престижной фирме.

Сумерки уже изгнали из углового, с огромными, во всю стену, окнами, офиса остатки естественного освещения, когда погруженная в деловые бумаги миссис Бельмонт жестом пригласила Джуди сесть. Гладко причесанная худощавая матрона с жемчужными бусами на шее работала при ярком свете сразу двух металлических настольных ламп.

— Чем могу служить? — Джуди показалось, что резкий голос миссис Бельмонт отразился эхом от лежавших на столе папок. Прямой вопрос требовал от девушки столь же прямого ответа.

— Этой осенью я собираюсь приступить к занятиям в Джорджтауне, в Юридическом Центре… — начала она.

— Очень хорошо, — промолвила женщина за столом, оторвавшись от своих папок и полностью сосредоточившись на посетительнице. — Но насколько вы этого хотите?

Решив, что миссис Бельмонт не совсем поняла ее, Джуди уточнила:

— Меня туда уже приняли.

— Понятно, но я спросила вас не о том. Меня интересует, насколько сильно ваше желание стать юристом.

— Ну, конечно же, я этого хочу…

— Само собой — хотите, но чем вы готовы ради этого пожертвовать?

— Вы хотите спросить, насколько серьезно настроена я работать в следующие три года, чтобы стать хорошим юристом?

— Нет, вовсе нет. Раз вы сумели подготовиться и уже приняты, то наверняка намерены отнестись к ней серьезно. Это понятно. Я говорю о том, что начнется после окончания учебы. Сдача квалификационных экзаменов — это только начало. — Она помолчала и снова повторила уже звучавший вопрос: — Итак, чем вы готовы пожертвовать, чтобы стать юристом?

Видимо, чтобы их разговор приобрел более доверительный характер, миссис Бельмонт пересела в одно из кресел, предназначенных для клиентов, и взглянула Джуди прямо в глаза.

— Готовы ли вы отказаться от роскоши иметь близких друзей? Друзья, знаете ли, требуют к себе постоянного внимания. На них уходит уйма времени, а время необходимо для постоянного профессионального совершенствования… Готовы ли вы всегда подчинять личные планы интересам дела? Отказаться от планируемых отпусков, от дней рождения, от возможности отмечать в кругу семьи День Благодарения или Рождество?