Психология зависти, враждебности, тщеславия - Евгений Ильин

Г. Шек (2010) по поводу роли зависти для общества пишет следующее: «Спонтанный взаимный надзор, которым человеческие существа занимаются по отношению друг к другу, — иными словами, социальный контроль — обязан своей эффективностью тому, что во всех нас есть латентная зависть. Если бы мы были совсем неспособны на зависть и, что более важно, если бы мы также были убеждены, что никто не станет завидовать нашему поведению, то было бы невозможно взаимное экспериментальное исследование порога социальной толерантности — постоянный социальный процесс, от которого зависит предсказуемость социальной жизни. Без зависти социальные группы любого размера не могли бы существовать. Ориентированный на другого процесс, который образовывает концепт зависти, состоит из эмоциональных и, вероятно, эндокринных процессов, влияющих и на наше восприятие, и на наши рационализированные когнитивные акты. Зависть в такой же степени является составляющей социальной жизни, в какой ее обычно скрывают, подавляют и запрещают».

Г. Шек пишет, что вопрос о научной критике манипулирования завистью встает на повестку дня немедленно, как только в ходе дискуссии всплывают утопические идеи об обществе, свободном от зависти. Во имя зависти новые меры неизбежно распространяются на все более широкую сферу жизни и на относительно благополучные группы людей, так что в итоге политику и экономику постигает прогрессирующий хаос и паралич.

Одним из ключевых факторов отставания в развитии или отсутствия развития, по мнению Г. Шека, является барьер зависти, или институционализированная зависть населения. Значимость этого фактора в последнее время была признана многими представителями культурной антропологии. Так называемые развитые страны совершили прорыв к состоянию постоянно растущего процветания и технологического освоения окружающей среды благодаря тому, что страх перед взаимной завистью находился под контролем определенных религиозных, социальных и демографических факторов.

Г. Шек практически все общественные феномены объясняет через зависть, например вандализм, наведение порчи. Если кто-то зарабатывает меньше и хочет восстановить справедливость, то, полагает Шек, этот человек просто завидует. Шек считает, что не может быть общества с полным равноправием, отсутствием классов. Поэтому зависть — это своего рода политический динамизм, и для классового структурирования общества зависть просто необходима. Шек также считает, что зависть нарастает из-за того, что все больше распространяется «американская мечта», что все возможно, однако желания часто не исполняются или исполняются не так быстро, как хотелось бы. Поэтому зависть является естественной реакцией человека на фрустрацию.

Испанский ученый Г. Ф. де ла Мора говорит в отличие от Шека, что зависть всех уравнивает, а не подразделяет общество на классы. Типичным примером «уравниловки» для него является наряд Мао Цзэдуна во время культурной революции в Китае и после этой революции. Кому завидовать, если все одеты одинаково и все нормируется, т. е. все получают одинаково. Из-за зависти исчезают индивидуальные различия, и поэтому Г. Ф. де ла Мора считает, что завидовать плохо.

А. Грин (Green, 1964), анализируя проблему равенства и зависти в американском обществе, является одним из немногих, кто «плывет против течения» и не считает зависть причиной стремления людей к «уравниловке».

Многие общественные движения и политические партии основывали свою доктрину на мотиве зависти и использовали его, чтобы завоевать новых сторонников. По этому поводу К. Броган писал: «В эгалитаризме, даже в политическом эгалитаризме, есть определенное благородство, но его очень легко исказить, превратив в зависть, и социалистическая пропаганда не упускала возможности это сделать».

Поэтому Г. Ф. де ла Мора считает, что политические деятели злоупотребляют завистью, направляя ее на определенные группы, туда, куда им удобно.