Нано смерть - Максим Шахов

— Водка здесь тоже дорого!

— Ничего! Спишу на представительские!

— Куда?

— Напишу в отчете, что угощал тебя! Для укрепления сотрудничества.

— А так можно?

— Нет. Но у нас все так делают. Ты думаешь, почему Депардье принял наше гражданство?

— Ну тогда я закажу омара, а ты заплатишь.

— Если наконец сделаешь заказ, я заплачу за двух омаров!

— По рукам! — тотчас бросила на стол меню Моник и вскинула руку. — Гарсон!

— Ну, за омаров! — сказал Логинов, поднимая рюмку.

Моник, как раз вскрывавшая специальными щипцами огромного омара, кивнула. Логинов выпил, поставил рюмку и закусил мясом. Как он и просил, ему принесли огромный кусок говядины. От столика Тарантино донесся звон и несколько «факов».

Спутник режиссера, видимо его агент, схватил звездного клиента за руку и жестом успокоил официанта, возникшего за спиной мэтра. Тарантино окинул зал хмурым взглядом и вздохнул. Официант исчез.

Логинов подумал, что сегодня Тарантино навряд ли продаст идею своего гениального фильма. Зато Виктор благодаря ему чувствовал себя в Каннах как дома. Вытерев салфеткой рот, он откинулся на спинку стула.

В Каннах установилась майская ночь — теплая, но не душная. Взрывотехники закончили проверку Дворца фестивалей. Никаких взрывных устройств обнаружено не было. Теперь повторное открытие зависело от информации из Москвы. Пока же служба безопасности фестиваля в экстренном порядке выясняла, кто еще из приглашенных гостей женского пола недавно делал операцию на груди…

— Мне у вас начало нравиться, — признался Логинов.

— Я рада! — кивнула Моник. — Но ты не оригинален. Лазурный берег нравится всем.

— Я не все, — покачал головой Виктор. — Но мне тоже нравится. Интересно, Тарантино набьет сегодня кому-нибудь морду?

— Не думаю. Он в Каннах бывает часто, но его ни разу не задерживали.

— А ты откуда знаешь?

— Я последние годы курирую этот регион от нашего департамента… Может, позвонишь в Москву сам?

— Дело на контроле у директора ФСБ. Как только будет конкретная информация, мне немедленно сообщат. Мы заинтересованы в скорейшем раскрытии этого дела. Чтобы оно не бросило тень на зимнюю Олимпиаду в Сочи. Мне это лично втолковывал директор, когда посылал сюда.

— Ну дело-то наполовину раскрыто. Проблема в том, что нам надо придумать, как выявить, у кого еще вместо имплантов в груди взрывчатка.

— Да, это задачка, — согласился Логинов. — Выявить это невозможно. Можно только вычленить группу риска…

В этот момент у него в кармане зазвонил служебный телефон.

— Вот и Москва! — быстро сказал Виктор и ответил: — Слушаю, Логинов!

— Как там в Каннах обстановка? — спросил замдиректора.

— Обстановка нормальная… Ужинаю с местными коллегами для укрепления сотрудничества… А у вас что?

— У нас все хреново, Логинов… Карина Ямпольская дала координаты клиники, по адресу немедленно выслали опергруппу с дежурным взводом спецназа. Но мы опоздали. В клинике нашли только трупы — двух медсестер, анестезиолога и администратора. Владелец и по совместительству врач клиники гражданин Сирии Малик Азиз исчез с жесткими дисками компьютеров. Его объявили в розыск, но навряд ли он сунется в аэропорты или на вокзалы… В общем, срочно возвращайся!

— Возвращаться? Но я пока вернусь…

— Это личное распоряжение президента. Директор сделал ему подробный доклад о ходе расследования. Президент велел бросить на поиски лучшие силы. И назвал при этом твою фамилию…

— Я понял! Тогда давайте я хоть доведу информацию до французских коллег…

— Информацию передадут в ближайшее время напрямую французскому МВД. С фотографиями Малика Азиза и всем, чем мы располагаем. А ты двигай в аэропорт и ближайшим рейсом вылетай на Москву!

— Понял! До связи!

Опустив телефон, Логинов посмотрел на оставшуюся водку и отодвинул ее.

— Моник, скажи, пусть принесут счет, я расплачусь…

— Что-то случилось?

— Врач, который делал Пригоровой операцию, успел уйти, убив персонал клиники и прихватив с собой винчестеры компьютеров.

— Черт! — воскликнула Бриссо и, подозвав официанта, попросила счет. Когда он отошел, она спросила: — А когда будут данные по этому врачу?

— Араб Малик Азиз. Гражданин Сирии. Все, что у нас на него есть, включая фото, сейчас передадут вашему МВД, — сказал Виктор, торопливо разрезая остатки мяса. — Меня срочно отзывают в Москву искать его…

— Почему именно тебя?

— Можешь считать, потому, что я лучший… Но на самом деле это пожелание президента. Ему доложили подробности, и он назвал мою фамилию…

— О, поздравляю!

— С чем, что я уезжаю из Канн, даже не искупавшись?

— Зато после окончания дела тебя наверняка ожидает головокружительная карьера! Думаю, ты вполне сможешь претендовать на пост Генерального прокурора!

— Очень сильно в этом сомневаюсь, — сказал Виктор. — Во-первых, у нас другая система, во-вторых, прокурорство — это не мое… Кстати, если я сейчас пойду и дам в морду Тарантино, меня задержат и запретят покидать Францию до суда?

— Боюсь, с учетом его состояния, показаний свидетелей и текста автографа ночной судья отпустит тебя через пару часов, сняв все обвинения, — засмеялась Моник.

— Облом… — вздохнул Виктор.

«Ауди» из спецгаража ФСБ подали прямо на летное поле. Плюхнувшись на заднее сиденье, Логинов позвонил замдиректора:

— Здравия желаю, товарищ генерал! Я уже прилетел! Скоро буду! Что-то новое есть?

— Пока нет…

— Понял! — Сунув телефон в карман, Логинов поежился и сказал, сложив руки на груди: — Включите отопление и разбудите меня, как приедем на Лубянку…

Спустя несколько секунд он провалился в сон. То ли от второй за сутки смены климатической зоны, то ли от усталости снилась какая-то чушь. Жанна д’Арк гналась за Логиновым по пустынной набережной Круазетт на мотороллере, украшенном отрезанной головой Тарантино. Логинов отстреливался, но пули просто отскакивали и от Жанны, и от мотороллера, словно те были сотканы из кевлара. Расстреляв все патроны, Логинов из последних сил взбежал на крыльцо дворца конгрессов и фестивалей к затянутым паутиной и наглухо закрытым дверям и начал в них отчаянно стучать кулаками. В ответ откуда-то издали донеслось:

— Приехали, товарищ полковник! Лубянка!

Логинов здорово удивился, но вдруг сообразил, что это наяву, и мгновенно проснулся. Пять минут спустя он уже входил к замдиректора. Тот пожал Виктору руку и указал на диван: