Новогодняя Любовь, или сердечко с предсказанием - Софи Вирго

— Верни! — истерично пропищала в его сторону.

— За свидание верну, — в его глазах резко появилась серьезность, будто это не он только что веселился как мальчишка.

Признавать свое поражение откровенным согласием не стала. Просто выбралась из его хватки и пошла к авто. Вся такая злая, фыркающая как еж и улыбающаяся, пока он не видит. Сказать, что он был в шоке, — ничего не сказать. Да, я умею удивлять. Тем более когда сама этого хочу.

На мое удивление программа вечера была очень даже приличная. Сначала пошли на каток. Катаемся мы оба хорошо, поэтому тюленями не валялись. Продрогли, правда, сильно. Два часа в центре зала кинотеатра были очень даже кстати. Новогодняя комедия пришлась по вкусу только мне. Парень половину фильма пялился на меня, а не на экран. Приходилось даже пихать в бок, чтобы переключал внимание.

Когда вернул к дому, даже выходить не было желания. И он это почувствовал. Минут пять мы просидели в тишине, держась за руки. Было приятно. Не могу поверить, что один из самых популярных парней проводит свое время со мной.

— Алин, давай уже встречаться, а? Я понимаю, что репутация не очень, но я впервые хочу попробовать. Это не развлечение, — и посмотрел прямо в глаза.

— Я не знаю, Саш. Все так… странно. Ты, я — это похоже на какую-то шутку, — не смогла сказать все в глаза, поэтому спрятала взгляд в наших переплетенных пальцах.

— Алин, — вторая рука парня опустилась на мое лицо и заставила смотреть прямо на него, — говорить о любви еще рано. Она не приходит по щелчку пальцев, но ты мне нравишься. Это факт. Просто попробуй. Мне тоже страшно, но, если не рискнем, не узнаем.

— Давай, попробуем.

Больше ему ничего и не требовалось. Парень быстро начал чувственный поцелуй, от которого голова пошла кругом и бабочки запорхали интенсивней. Сколько времени прошло, не знаю, но прервал нас стук в окно автомобиля. Разорвав губы, посмотрели, кто этот гад. Им оказался папа. На чай Чуранова в этот день не позвали. Я же пришла домой с глупой улыбкой и не жалела о сотворённой глупости.

Пожалела чуть позже, когда он начал трепать мне нервы. Никогда не думала, что он может быть таким ревнивым.

Эпилог

Прошел год с того дня, как мы с Ниной вместе. Спасибо той Снегурочке. А главное, Мирону, что он все же уговорил поехать на ту площадь. Ведь не послушай его, мог бы еще не скоро встретить свою девочку. Ходили по одному институту полтора года и не встречались. Вернее, нет, не так. Видел, но не замечал. Как подумаю об этом, мурашки по коже. Итак, много времени потеряли. Так что другу я буду должен.

Я уже полгода как вольная птица и зарабатываю на благо будущей семьи. Впервые обрадовался, что сходил в армию до университета. А то бы пришлось расстаться на год. Отвело, называется. Она бы дождалась, этого не боюсь. Страшно, что сам буду далеко от нее. Мне жизненно важно каждый день быть с ней рядом. Не думал, что когда-нибудь буду так зависим от человека, и вот поворот. Терпел и так очень много времени, больше не могу.

Все попытки уговорить ее съехаться увенчались провалом. Говорит, что буду отвлекать. А мне как быть? Я не могу засыпать и просыпаться в одиночестве. Не собираюсь запрещать ей учиться, пусть реализовывается. Чем смогу — помогу. Только под боком, чтобы рядом.

И уж если совсем откровенным быть — мне надоело партизанить. С ночёвкой она за этот год оставалась всего пять раз. Пять! Моему молодому и растущему организму этого мало. Катастрофически мало! Так что перехожу к активным действиям. Иначе мне еще два с половиной года маяться. Не дело. Елку она приходила ставить два дня назад. И столько же я ее не видел. Отпросить на праздник к себе у родителей не составило труда. Злилась она тогда очень жарко, но все равно обрадовалась.

Девять часов. Кого там принесло? Мне выезжать за солнышком через десять минут.

Открыл дверь и уже хотел было наорать, как увидел эту дурацкую шапку. Любимую дурацкую шапку. А чуть ниже и самые прекрасные глаза. Улыбка сама расцвела на лице.

— Привет. Я как раз собирался ехать за тобой, — и затягиваю чудо в логово.

— Папа решил сам отвезти. Не рад? — игриво спрашивает, отдавая пакеты.

— Смеешься? Если они случайно забудут, что тебе надо вернуться, буду только счастлив, — и быстро пытаюсь уйти в другом направлении. — Что в пакетах?

— Ужин. Мы с мамой готовили, и, чтобы не пахать еще и тут, взяла все с собой, — мило пожала плечами.

— Сказала бы, чтобы спустился. Куда такие тяжести таскаешь? — рассердился сразу, ведь это реально не дело. Эти пакеты весят прилично, а она девочка.

— Папа помог. Так что не стоит кипятиться, — ласково погладила по щеке, стараясь успокоить. Весьма успешно, должен сказать.

— Ладно, — поставил пакеты на стол, притягивая к себе самую лучшую девушку во вселенной. — Иди сюда, целовать тебя буду. Столько не виделись. Я весь извелся, — на это она лишь задорно рассмеялась.

Оставшееся время до полуночи мы накрывали на стол, кушали и болтали ни о чем. На вечеринку в этом году она не пошла, послушалась. Да особо и настаивать не пришлось. За полчаса до праздника вообще убила. Вышла из ванной в платье по колено. Приличное. Рукава по кисть из тонкого кружева, до талии тоже. Под воздушной массой плотный корсет. Все закрыто, красиво. Но стоило ей покрутиться, резко перехотелось улыбаться. Ниже экватора стало жарко и тесно. Ну кто так соблазняет? Опять чертова спина. Голая, чтоб ее, спина. Заметив нужный эффект, она улыбнулась фирменной улыбочкой. Той, которую дарит лишь мне.

Без десяти минут не выдержал, достал свой подарок из-под елки.

— Еще же рано, — удивленно уставилась на меня.

— А ты открой. Этот можно и до.

Замер в ожидании. Положив коробочку на колени, она стала неспешно развязывать бант, поглядывая на меня из-под опущенных ресниц. Потом в ход пошла бумага. И вот бархатная коробочка. Ну же, открывай уже.

— Дим, это слишком дорого, я не смогу принять, — закусив губу, еще не открыв, уже отказывается. Ну нет, дорогая. Не выйдет. Только не с этим подарком.

— Открой. Просто открой, а потом уже принимай решение, принимать этот подарок или нет, — от напряжения меня начало знатно потряхивать, чувствовал тремор в руках.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, приступает к нелегкому испытанию. Руки трусятся, как и мои, боится. Неужели