Леденцовые трости для Карамельки - Полина Владимировна Корн

Она обласкала голые ступни человечки на пару со своей черной подругой, заставив пленницу судорожно поджать пальчики на стройных ножках, вызвав у меня прилив желания подхватить малышку и немедленно растереть холодные ступни в своих горячих руках. Я знал, что люди с земли имеют меньшую температуру тела, разница всего в пару градусов, но вполне заметная. Однозначно, я бы смог ее основательно согреть.

Безумие, которое пришлось пережить за годы одиночества, видимо частично отразилось на моем лице, потому что пленница испуганно отшагнула назад, не переставая настороженно смотреть. Ореховые глаза исследовали меня без зазрения совести, я мысленно отметил ее стойкость. Она стояла рядом со Всесильным, при этом и не думая падать на колени. Лишь смешно втянула голову в плечи, похожая на растрепанного утёнка после купания.

Достойно. Даже очень.

А еще я заметил то, что скрывалось за этим страхом. Не даром Всесильному доступно высшее знание о всех, кто населяет этот мир. Необычный дар, позволяющий отбирать силу, заменять и даже одаривать других необходимым для быта умением, сейчас всколыхнулся, и интуитивно дал мне понять, что с девчонкой все не так просто. Она явно не являлась обычным человеком, как мне показалось сначала. За испугом же прятался интерес.

Да, слабенький и робкий. Осторожный, едва заметный, но он был. Она испытывала множество чувств, в отличие от светлых синхов, скупых на эмоции. Я шагнул ближе, стараясь окунуться в этот приятный коктейль, смешанный из любопытства, испуга, настороженности и мизерной составляющей эротического желания. Что-то в нас ее привлекло, однако сильнейший испуг затмил все остальное.

Я тоже блуждал жадным взглядом по ней в ответ. Тонкие черты лица, болезненно светлая кожа, пухлые чувственные губы, кажущиеся на вид бархатистыми, как лепестки цветов. Вздернутый носик, покрытый веснушками, маленький подбородок, острый и привлекательный, который наверняка, так приятно приподнять для поцелуя, впрочем…

— Ты знаешь законы, брат, — сказал Анаил, намекая, что мне необходимо самостоятельно убедиться в истинности девушки. Что ж. Сказано — сделано.

Я быстро возник рядом, игнорируя любые действия с ее стороны, осторожно заставил взглянуть вверх, прямо на меня… и провалился в ореховую нежность ее глаз. Мне крайне не хотелось пугать малышку еще сильнее, поэтому я действовал максимально осторожно, едва коснулся пухлых губ, но этого хватило, чтоб девушка сдавленно простонала какую-то чушь и практически упала в мои объятия. Такая живая…

И горячая. Слишком.

Подхватил на руки и понес к себе под возмущения брата, желающего забрать малышку. Еще чего… Теперь она наша, но сегодня… Сегодня больше моя, потому что Безумие давит на мозги, вынуждая творить странные вещи. Оно требовало не просто взять девушку на руки, оно настойчиво твердило не сдерживаться, просто бросить малышку на кровать, задрать крохотную юбку и овладеть ею безо всяких проволочек.

Я старательно задвигал навязчивый шепот в голове на второй план. Не смогу простить себе ее боль… Вопящие инстинкты давно привыкли, что их игнорируют. И хоть сделать это было крайне не просто на этот раз, все же, старая, отработанная до мелочей схема сработала.

Дышать. Не думать о себе. Проецировать сознание на окружающую действительность и легко понять, что девушка в силу своего характера никогда не простит подобного отношения. Мне не открылась ее сущность полностью, но кое-что я успел уловить, а когда поглаживал голые тонкие плечики в ванной, обратил внимание на шрамы вслед за братом.

Он предположил, что именно эти следы и являются источником страха, и здесь я был склонен согласиться, только… Я не видел, чтоб кто-то сделал малышке больно. Складывалось ощущение, будто бы… Хотя, глупости. Такого просто не может быть.

Не могла же она сама себя поранить? Зачем портить такую красоту…

Скрытое горячей водой, ее тело слегка показывалось на поверхности. Упругие на вид розовые соски, тугими вершинками торчали вверх, искушая до невозможности. Я мог только нервно вдыхать аромат, ставший будто бы острее, когда мы смыли пот и грязь с расслабленного тела человечки и молить судьбу сжалится над нами. Покорная, безвольная, она вызывала лишь искренне желание поскорее вылечить малышку, ничего более. Все плотские порывы оказались безжалостно подавлены.

Призрак вожделения испуганно скрылся, я затолкал его в такие глубины своего сознания, что выбираться ему предстояло бесконечно долго.

Но как я ошибся… Ведь череда случайных действий привела к тому, что малышка лежала абсолютно голой под теплым одеялом и прижималась спиной ко мне. Сдержать себя в рамках не вышло.

Внушительный орган восстал, упираясь в попку девушки, казалось бы, одно неловкое движение, и…

НЕТ.

Вдох. Сладкий стон срывается с ее пунцовых губ, болезненный, но полный какой-то обреченности. Она еще сильнее выгибается, скользя ягодицами по всей длине. Неоспоримый вызов моей стойкости. Но я бы никогда не стал Всесильным, если бы не тренировал контроль. С самого детства, как только способности проявились, мне пришлось стать нелюдимым. Я избегал любого общения, потому что мой Дар мог причинить непоправимые последствия случайно подвернувшемуся под руку богу или богине. В пять лет я уже был вынужден стать взрослым. Слонялся по горам, сам поднялся на вершину Башни Надсмотрщиков. Только здесь я мог расслабиться. Их Темная Мгла держала способности в узде, всегда готовая ударить при неверном движении силы.

Поэтому извивания маленькой хрупкой человечки были успешно проигнорированы, и решение о метках принято незамедлительно. Она — наша истинная пара, просто необходимо, чтоб девушка могла хотя бы нормально дышать рядом со мной, а не втягивать голову в плечи уподобляясь растрепанному утёнку. Тогда об остальном мы подумаем после.

Уступил первенство брату. Я прекрасно осознавал, как трудно сдерживаться тёмному синху. Природа их силы порывиста и сложно поддается сдерживанию, и я видел, как нервно подрагивают его ладони, едва касаясь белой кожи. Бережные прикосновения, будто не женщина, а хрустальная фигурка, готовая рассыпаться от малейшего прикосновения. Если бы я пошел первым, он был сломался от первого же провокационного стона малышки. Я же мог практически безразлично смотреть на мечущиеся по кровати пряди волос, на побелевшие пальцы, впивающиеся в простынь, на распахнутые бедра, с такой очумелой охотой приподнимающиеся наверх, к ловким пальцам брата. Он был хорош в сексе.

Практиковался много и усердно, до той роковой конфеты.

Чего нельзя сказать о Всесильном. Любовь… Плотская и платоническая — непозволительная роскошь в условиях жизни главного бога на Парласе. Слишком опасные близкие контакты, простолюдки не выдерживали моей ауры, а богини… С ними все не так просто. В общем, я впервые держал в руках женщину, что неимоверно усложняло ситуацию.

Смотрел. Внимательно