Моноклон - Владимир Сорокин

Анфиска взяла колокольчик, позвонила.

В гостиную вошла такая же девочка, во всем похожая на Анфиску и Раиску. Под ее форменной юбкой с передником что-то сильно торчало.

— Привет, Лариска! — улыбнулись ей девочки.

— Привет! — усмехнулась она.

— Ты готова трахнуть его?

— Готова! — тряхнула косичками Лариска.

— Честное пионерское?

— Честное пионерское! — Лариска подняла правую руку в пионерском салюте, а левой задрала свою юбку.

Из-под юбки торчал большой искусственный фаллос, надежно притянутый к Ларискиному паху черными кожаными ремнями.

— Ух ты! — Анфиска осторожно провела стеком по фаллосу. — Котовский?

— Котовский! — кивнула Лариска.

— Большо-о-ой! — делано покачала головой Раиска.

— Тридцать три сантиметра! — бодро сообщила Лариска.

— Видишь, что тебя ждет? — Раиска угрожающе показала губернатору стеком на фаллос.

— Не надо… не на-а-а-адо! — завыл сильнее губернатор, сворачиваясь калачиком на ковре.

— Надо, надо… еще как надо…

Анфиска и Раиска сняли с него наручники, схватили за руки, поставили на колени.

— Засади ему Котовского! — произнесли Анфиска и Раиска.

— Засажу ему Котовского! — ответила Лариска, пристроилась сзади и ввела резиновый фаллос в анус губернатора.

Губернатор закричал.

— Чуфырь, чуфырь, не сробей, богатырь! — произнесли Анфиска и Раиска, коснувшись стеками ягодиц губернатора.

Лариска стала ритмично содомировать его.

— Вот, хорошо! — подсмеивалась Анфиса, поднимая юбку Ларисы, чтобы лучше видеть.

— Круто, круто… — шлепала губернатора по спине Раиска. — Лариска, сильней!

— Я стараюсь… — двигалась Лариска.

— Не надо-о-о… не надб-о-о-о! — выл губернатор.

Ноги его задрожали, из его члена брызнула сперма.

— Блин! Он уже кончает! — воскликнула Анфиска. — Ларис, засади-ка ему поглубже!

Лариска схватила губернатора за бока, с силой прижалась к нему. Анфиска и Раиска схватили губернатора за плечи, помогая Лариске.

— О-о-о-о! О-о-о-о!! — заревел губернатор.

— Хорошо! — шлепала его по спине Раиска.

— Ох, хорошо! — пощипывала его бок Анфиска.

Лариска похохатывала.

Губернатор вскрикнул и рухнул на ковер. Девочки тут же смолкли.

Лариска осторожно вынула фаллос из губернатора, встала и вышла. Вслед за ней, прихватив стеки и наручники, вышли Анфиска с Раиской.

Бездыханный губернатор остался лежать на красном ковре. Дверь бесшумно открылась, вошла женщина средних лет с пузырьком нашатырного спирта в руке. Опустившись на корточки рядом с лежащим, она открыла пузырек и поднесла к его носу.

Губернатор слабо поморщился. Вздохнул, очнувшись. Женщина тут же вышла. Он перевернулся на спину, вдохнул полной грудью, вытер мокрые от слез глаза и щеки. Его член по-прежнему стоял.

Полежав некоторое время на спине, губернатор сел, скрестив ноги. Потрогал свой напряженный член. Затем медленно встал и побрел к двери. Выйдя из гостиной, медленно поднялся на второй этаж, пересек холл и вошел в просторную ванную комнату. Большая ванна в форме раковины была наполнена. Он влез в нее, откинулся на подголовник и замер, прикрыв глаза.

В ванную комнату вошла та женщина средних лет с большим стаканом морковно-сельдерейного сока, поставила его на край ванны.

— Благодарю вас. Принесите мне мой мобильный, — произнес губернатор, не открывая глаз.

— Хорошо, — она вышла.

Губернатор открыл глаза, взял стакан, отпил половину, поставил. Женщина вернулась, передала ему мобильный и вышла. Он набрал номер, приложил мобильный к покрасневшему уху:

— Да, Ярослав. Мы не договорили. Конечно. Я же сказал: сегодня. Сейчас. Да. Если я сказал, что сейчас приму решение, значит, я это сделаю. Точка.

Он помолчал, вздохнул и продолжил:

— Вот, смотри. Я сейчас расскажу тебе одну историю. Реальную. Это не выдумка, не моя фантазия. Это было, реально было. И не так давно. Жил был человек. Нормальный, вполне приличный гражданин. С высшим техническим образованием. Была у него семья: жена, дочка. Была работа неплохая. Свою семью он полностью обеспечивал, особых нужд не было. На работе его ценили, уважали. Жили они с женой счастливо, друг друга понимали. Летом втроем ездили на море. В общем, все было вполне благополучно. Но в один прекрасный момент этот человек вдруг сильно задумался: а правильно ли я живу? И не смог дать себе ответа. Он знал, что он живет благополучно, в достатке, что у него милая жена, очаровательная дочь, уютная квартира, хорошая работа. Но правильно ли он живет в высшем смысле? Он спрашивал себя снова и снова. И не мог дать себе положительного ответа. И так это его достало, что в один момент, весной, когда жена и дочка гостили у родственников, он собрал рюкзак, взял деньги, документы, написал жене и дочке письмо, в котором попрощался с ними и попросил его не искать, оставил им все свои сбережения. Оставил завещание, ключи от машины и от дома. А сам ушел. И не просто ушел, а уехал довольно далеко. Ехал сперва долго на поезде. Потом вышел на пустынном полустанке. И пошел в лес. Это был старый дикий лес. И тянулся он на сотни километров. И человек пошел по этому лесу. Хотя он и был чисто городским жителем, лес он знал и любил. По профессии он был геофизик, часто бывал в экспедициях. И вообще любил походы, ходил на байдарках. Страха перед лесом у него никогда не было. Даже наоборот, лес его всегда притягивал своим покоем. И еще человек этот был, что называется, рукастым, то есть любил мастерить. Короче, пройдя за день километров пятьдесят, он переночевал в лесу, позавтракал тем, что взял с собой, и двинулся дальше. Прошел еще столько же. И снова заночевал. А потом еще. И еще. В общем, он углубился в лес. И когда понял, что углубился совсем далеко, он остановился возле лесного ручья. Достал из рюкзака топор, пилу и наконечник лопаты. Вытесал топором черенок для лопаты. И принялся строить себе дом. Он срубил его из вековых сосен, связал крышу из стволов молодых елок, а сверху накрыл лесным дерном. Сложил внутри очаг из камней. Вскопал несколько гряд и засеял их семенами репы, лука, редиски, чеснока и моркови. Изготовил себе лук, стрелы, острогу. И зажил как настоящий лесной житель: охотился, собирал ягоды и грибы, ставил петли и ловушки на зверей, ловил рыбу, вялил и коптил мясо, сшил себе одежду из медвежьей шкуры и шапку из бобра. Пришла осень, он собрал свой первый лесной урожай с гряд, зарыл его в песок. Пришла зима, навалило снега, ударили морозы. Но он был готов к ним: в доме своем грелся у очага, а в лес выходил охотиться с луком и острогой. Медвежья шуба и бобровая шапка защищали его от холода. О чем он думал в свободное от охоты и работы время? Он думал о том, что наконец-то зажил настоящей жизнью. Вот так. И этот человек жил в лесу. Жил себе и жил. Охотился, ловил рыбу, выделывал шкуры, копал свой огород, сушил грибы, ставил ловушки на птиц и зверей. И прожил он так почти пять лет. И был совершенно счастлив. Он забыл про свою прежнюю жизнь, про жену, про дочь, про геофизику, про футбол, про книги, про трамваи и троллейбусы. А потом однажды он попался в свою ловушку. На медвежьей тропе он подвесил дубовую колоду, которая должна была сломать хребет медведю. А сломала ему. Через три года его скелет под этой колодой нашли охотники. Вот такая история, Ярослав. И все в ней ясно, кроме одного: случайно ли человек этот попал в свою ловушку или сознательно? Не знаешь? И я не знаю. Да и никто не знает. Думаю, даже этот человек не знал. И теперь уже никогда не узнает. А ты удивляешься, почему я не подписываю. Вот так. Будь здоров.