В паутине лжи - Аля Даль

перед собой. — Хотя нет, не говори. Дай угадаю. Взяли за красивые глаза?

— Угадала, подлиза, — Гаетан откинулся на стул, вальяжно положил предплечье на спинку и закинул ногу на ногу. — Есть что интересное?

Он кивнул в сторону бумаг, очевидно, спрашивал о делах.

— В основном скукота, — честно ответила я, с презрением посмотрев на ненавистную стопку. — И с теми двумя голяк. Они вышли кристально-чистенькими после допроса.

— Надо же, в Империи нашлись люди, которым невозможно ничего пришить? — продолжал иронизировать Гаетан.

— Я серьезно, Рыжик. Не верю, что они ни в чем не замешаны. Прям чуйка, — я сжала зубы от злости из-за пока что неразрешимой задачи, которая теперь, как обычно, будет терзать меня до полного разматывания всего клубка.

— Тогда давай действовать. Каков дальнейший план? — поинтересовался Гаетан. Несмотря на его взбалмошный характер, с ним действительно можно было работать. Он быстро включался в дело.

— Хорошо бы получить доклад наружки. И еще проверить бордель, которым эти двое прикрывались, — я размышляла, перекладывая перо из руки в руку.

— В бордель — хоть прям сейчас, — Гаетан растекся в улыбке, словно мартовский кот, запущенный в комнату с кошечками.

— Вечером сходим инкогнито. Пока просто поспрашиваем работниц, а по результатам разберемся, куда двигаться дальше.

Вечер наступил быстро, несмотря на загруженность монотонной работой. Я как обычно отвлекалась, встала с места, ходила по кабинету, мелькая перед глазами парней, но они тактично молчали, занимаясь своими делами, прекрасно зная мои привычки. Куда-то выходить нравилось мне больше всего, потому как работа за столом приелась донельзя. Надеюсь, Стефан завтра подкинет мне нечто увлекательное, а не кипу бумаг, в которых, наверняка, и сам погряз, а потому мои чувства ему понятны.

— Полагаю, “Красная шапочка” уже открыла двери для голодных волков, — Гаетан намекнул, что нам пора идти в бордель по делам, кивнув в сторону выхода. Моррис, которого мы еще не оповестили о планах, оторвался от бумаг, окинув нас обоих вопрошающим взглядом. Он не мог не догадаться, что речь идет о известном городском борделе “Красная шапочка”, который располагался практически в центре Купеческого квартала.

— Что? — игриво спросила я Морриса. — Думаешь, в проститутки меня не возьмут?

Мужчина не изменился в лице, но продолжал ждать объяснений, как будто мы все еще вместе и он в ответе за мою жизнь. Ну, пусть продолжает верить во все, что угодно, в том числе создавать свою вселенную, в которой мы до сих пор любовники. Лишь бы меня в реальном мире не трогал.

— Дела у нас там, Моррис, — объяснила я. — Работа.

Он кивнул в ответ и, нахмурившись, опустив взор на лежащие перед ним документы. Может, стоило взять с собой и его? Нет, будет только мешать. Еще и эта пикантная атмосфера борделя может навести его на ненужные мысли. Лучше с Рыжиком, он в этом плане надежнее.

Мы с Гаетаном спешно покинули канцелярию, направившись для начала на одну из конспиративных квартир в Купеческом квартале. Она как раз служила не только местом встреч для агентов, но и являлась своеобразной костюмерной, как в театре, только наша сцена не ограничивалась закрытым помещением, зрителей на представлении желательно как можно меньше, а артиста свободного жанра ни в коем случае не должны были узнать.

Пересекая охраняемые ворота, разделявшие Рабочий квартал, в котором я жила и работала, от Купеческого, трудно было не заметить ощутимую разницу даже, банально, в уборке улиц. Пока у нас медленно, не напрягаясь разбирались с последствиями урагана, здесь от него не осталось ни одного напоминания. Разбитая щебенка сменилась новенькой брусчаткой, по которой было физически удобнее идти. Беспризорные не спали прямиком на улице, на что у нас уже даже не обращали внимание. Ухоженные, но пока голые деревья, высаженные по краям освещенной дороги, радовали глаз. Неудивительно, что мужчины искали бедных и отчаявшихся кандидаток в проститутки именно в Рабочем. Купеческий район, очевидно, жил лучше нас. Как там в Верхнем городе и представить не могу. Рай, наверное. Как выживают опустившиеся на дно люди… или то, что от них осталось, в Нижнем квартале — представляю, но думать не хочу.

Гаетан прекрасно знал нужную нам квартирку, поэтому уверенно вел меня, взяв под руку, якобы мы молодая пара, чтобы у регулярно патрулирующих улицы стражников не возникало никаких ненужных вопросов ко мне, молодой и одиноко идущей девушке практически ночью. Завернув за угол, мы прошли сквозь несколько домов, пока не оказались в пустой парадной одного из многочисленных двухэтажных домов.

Отпустив мою руку, Гаетан нагнулся, чтобы приподнять коврик, и достал небольшой ключ. Внутри нас ожидала умиротворяющая тишина и пыль, летающая в воздухе, оседающая на костюмы, оставленные на длинной подвижной вешалке в углу комнаты. Почесав нос, я сжала его и зажмурилась, чтобы не чихнуть.

— Мда, — произнес Рыжик, сметая пыль с поверхности нашей компактной гардеробной. — Надо как-нибудь сделать уборку.

— Хорошая идея, — иронично заметила я. — Какой из трех часов на сон посвятим этому несомненно нужному занятию?

— Мышка, ну ты же женщина, у тебя любовь к чистоте должна быть в крови, — с издевкой ответил мне Гаетан. На его конопатом лице появилась раздражающая ухмылочка. Я сложила руки на груди, наблюдая, как он выбирает себе прикид, после чего должен был вместе с ним уйти к гримерному столу.

— Меня родили мама и папа, а не веник и совок, — напомнила я, отчего он хохотнул, но от занятия не отвлекся. Терпеливо ожидая своей очереди, я подошла к окну, по привычке осматривая улицу на предмет подозрительных личностей. Во внутреннем дворе никого, кроме силуэта пробегающей кошки, и в помине не было. Хорошо. Значит, никто не заметит, что рыжий молодой человек зашел в многоквартирный дом с блондинкой, а вышел с шатенкой.

— Ну ты скоро? — спросила я Гаетана, не оборачиваясь. Шелест ткани прекратился, прозвучал стук вешалки о металлическую балку.

— Почти всё. Ты могла бы и время зря не терять, а выбирать одежду вместе со мной.

— Извини, но это обычно чревато советами с твоей стороны, — я отошла от окна и выученной тихой поступью добралась до одежды. Рыжик вскинул бровь.

— Разве я плохо разбираюсь в моде? — почти обиженно спросил он. Боже, как же мне жаль его возлюбленную, если она существует.

— Одевайся быстрее, господин модный эксперт, — не ответила я на его вопрос, принявшись перебирать одежду в быстром темпе. Мне нужно было найти женское платье из дешевой ткани, в идеале с потертостями и непрофессиональными заплатками, чтобы создалось впечатление бедной девочки, которая готова пойти на все ради денег. Гаетан шумно отодвинул стул перед гримерным столиком, плюхнулся на него