Книга-ботокс. Истории, которые омолаживают лучше косметических процедур - Зильке Ноймайер

С моего первого выхода к урне прошло более тридцати лет. От того момента меня отделяет череда таких событий, как выбор партнера, учеба, рождение двоих детей, Интернет, мобильный телефон, обязательное использование ремней безопасности в автомобиле, запрет на курение и мебель из IKEA. Зеленые же добились гораздо большего, нежели простого участия в выборах, – вряд ли хоть одну программу партии сегодня можно представить без «зеленых» тем: защита окружающей среды, отказ от использования атомной энергии и здоровье нации для всех стали важными проблемами. Ценности, за которые изначально выступали Зеленые, стали всеобщим достоянием и убеждением.

Как ни странно, но на пьедестале почета я чувствую себя несколько неуютно. Стала ли я теперь частью мейнстрима, как и все эти журналисты, среди которых процент избирателей, проголосовавших за Зеленых, сильно превышает средний процент среди населения всей страны? Как мне теперь критиковать публично-правовые радиостанции, если они поддерживают мою позицию? Меня осенила чудовищная догадка: а что, если первоначальные Зеленые теперь являются новыми консерваторами, поскольку имеют право участвовать в общественном дискурсе с власть имущими? Возможно, с Зелеными происходит то же, что и с нашим женским телом. Мы стареем, сперва не замечая, а потом уже не желая этого признавать, до тех пор, пока не замечать уже не получится?

Ха, пока я еще достаточно молода, чтобы это признать, и впредь больше не буду голосовать за Зеленых!

Как-то за ужином речь у нас в семье заходит о преходящей моде. Мы с мужем рассказываем о брюках-дудочках, очках в никелевой оправе, спецовках, перманентной укладке и коротких спортивных штанах, за которые сегодня мужчина может подвергнуться сексуальным домогательствам. Ева и Лукас хоть и видели старые снимки, но не могли себе толком представить, как это родители могли ходить в таком нелепом виде?

Я роюсь в коробке со старыми фотографиями. Снимки, сделанные еще до рождения детей, так и лежат там не рассортированные. Только после рождения Лукаса я начала составлять фотоальбомы. Ранее мне это казалось чисто мещанской замашкой. «Тогда почему же фотоальбом с детьми больше не казался мещанством?» – быстро проносится у меня в голове. Впрочем, все равно. Я возвращаюсь с фотографиями, на которых изображены мы с Алексом в очках с никелевой оправой, коротких трениках и брюках-дудочках. Дети хихикают и забавно качают головами.

Вдруг Лукас делает одобрительный жест: «Кстати, классно отфотошоплено!»

Теперь настал наш с Алексом черед хихикать.

«Эх, Лукас, не было еще тогда ни фотошопа, ни компьютеров, ни Интернета!» – объясняю я, а Алекс говорит, что раньше пленки заправляли в фотоаппарат, снимали с выдержкой и, наконец, свернув их, относили в лабораторию. По негативам решали, какие снимки напечатать, и с волнением ждали, когда фотографии можно будет увидеть на бумаге, так как нечеткие изображения не всегда можно было разглядеть на негативах.

«Ух ты! – кричит Лукас и поворачивается ко мне: – Значит, ты была красивой взаправду! Совсем без фотошопа!»

Я гляжу на него.

Как прекрасно, что мой сын восхищается моей красотой.

Как ужасно, что он говорит это в прошедшем времени.

В зависимости от того, как поставить ударение, предложение звучит: «Значит, ты была красивой взаправду!» Или так: «Значит, ты была красивой взаправду!»

Теперь я могу решать, что мне видеть – наполовину полный или наполовину пустой стакан.

«Мама все еще красивая!» – возражает Ева у меня из-под бока.

«Я и не говорю, что она больше не красивая!» – отвечает Лукас.

Алекс ничего не говорит, но смотрит на меня, как в ту пору, когда мы только-только полюбили друг друга.

Дети начинают спорить о кедах Converse и девочках, которые ходят в школу с голым животом.

Мы с Алексом смотрим друг на друга так, словно оказались среди каких-то людей в баре, где он подарил мне розу, и в этом самом баре тогда все и началось. «Какие-то люди», наши почти уже взрослые дети, становятся шумовым фоном. В дешевом мультике между нами появились бы летающие сердечки.

Алекс тайком протягивает руку под столом и кладет ладонь мне на бедро.

«Вы не могли бы сегодня прибраться, – спрашивает он детей. – Нам еще нужно обсудить кое-что важное… хмм… о налогах».

Лукас и Ева кивают, и вскоре их спор возобновляется.

Наше с Алексом важное обсуждение налогов проходит за закрытыми дверями спальни. Мы еще никогда так страстно не отдавали свой долг органам власти. Может быть, после этого они повысят детское пособие?

Поездка на автобусе увлекательна, поездка на автобусе чудесна, но я больше никогда в жизни не сяду в автобус. Именно там я столкнулась с величайшей наглостью всех времен и народов. Когда я еле втиснулась в переполненный автобус, один молодой парень вскочил и предложил мне занять его место. При этом он чуть ли не прокричал мне в лицо: «Эй, ты, мамаша, я к тебе обращаюсь!» Все те, кто с пессимизмом смотрит на нашу культуру, были правы: молодежь растеряла все хорошие манеры и совершенно опустилась морально!

Внимание! Эта глава написана исключительно и только для женщин. Скорее всего, эту книгу и так не будут читать мужчины, но лучше перестраховаться. Вероятно, один или двое из них могут по ошибке забрести в отдел литературы для женщин. Поэтому текст самоуничтожится сразу же, как только мужчина попытается его прочесть.

Так что, дорогие мужчины, пожалуйста, не удивляйтесь, если следующие страницы окажутся абсолютно пустыми.

Есть такие темы, которые женщины должны обсуждать только между собой. И под этим я подразумеваю кое-что гораздо более интимное, чем секс. В нашем современном обществе, где порно доступно по первому щелчку компьютерной мыши, секс перестал быть чем-то интимным. Но когда становишься старше, начинаешь понимать, что есть еще темы, о которых женщина говорит не так охотно. Даже с лучшей подругой после пары бокалов безбожно дорогого красного вина.

Конечно, я имею в виду тему волос на теле – с возрастом эта проблема становится действительно дремучей.

Безусловно, женщине и раньше приходилось заниматься волосами в самых разнообразных их проявлениях.

Прежде всего, следует упомянуть основную массу волос на голове. У какой женщины, вне зависимости от возраста, нет проблем с волосами? В англоговорящих странах для этого даже придумали специальное слово для обозначения периодов, когда с укладкой волос дело обстоит не так уж и гладко, как хотелось бы: «bad hair day», или плохой для волос день. Это ли не удивительно? Целый день проходит под знаком плохого состояния волос. Замечательно, если кроме этого больше нет других проблем.