Не зная отдыха и сна - Владимир Сухинин

– Шаман, ты просто сумасшедший, – проговорил он, пряча золото. Так просто разбрасываешься деньгами...

Орк с обломанным клыком скривился. – Это вы, людишки, готовы за металл продать душу. Шаман мудр. И знает цену всему. Лучше он тебя перекупит, чем ты продашь его страже. Жизнь и свобода дороже всякого золота.

Ромс ничего не ответил.

– Сделай еще одну работу, – спокойно продолжил Фома. Узнай, где содержатся два снежных эльфара юноша и девушка. Их должны отсюда перевести в столицу провинции. Надо узнать когда повезут. Затем купи повозку и бочки. Я нарисую тебе, как оборудовать повозку. Сможешь сделать?

– Хм. Узнать то могу, но это будет стоить золотого. Повозку куплю и оборудую. Это еще половину золотого. И кони пара… Если брать тягловых то два золотых. Итого три с половиной илира.

Фома положил четыре монеты пред человеком. – За работу дам десять золотых. – сказал он. Ромс кивнул и забрал монеты. Поел наспех и ушел. Не было его до вечера. Пришел он усталый и довольный. Принес еды, вынес полное ведро испражнений и вернулся. Сел.

– Иди руки помой, – приказал Фома. Человек поплевал на ладони и вытер о штаны.

– Иди руки помой, – повторил Фома.

– А что с ними не так? – удивился Ромс. Старший орк прорычал. – Ты ими дерьмо выносил, бледнолицый!

– Хорошо, хорошо. – Ромс встал, – только не надо нервничать. – Понюхал руки, пожал плечами и ушел в правую пещеру. Вскоре вернулся. Протянул руки и показав их, спросил, – так пойдет? – Фома спокойно кивнул. Человек сел. Налил в кружку эль и выпил. Вытер рот рукавом и начал говорить.

– Значит так. Повозку купил. Рисуй, Шаман, как ее оборудовать. Снежки в тюрьме. Через четыре или пять дней их повезут в Мидлех. За ними специально прибудет конвой.

Пол был земляной и Фома кинжалом нарисовал как устроить тайник в повозке. И подробно объяснил. Все трое, человек и орки внимательно его слушали. План был следующий. В повозке делается двойное дно. Посередине на ложном основании вырезаются три дыры, чтоб в них могли поместиться сидя орки и вытянуть ноги. Сверху на них одеваются бочки. В бочку орк не влезет слишком большой, но половину тела она скроет. Повозку заставить бочками. Если повозку проверят то обнаружат только бочки.

– Бочки должны быть вонючим. – проговорил Фома. Это был самый скользкий момент плана.

– Из под селедки, что ли? – спросил человек.

– С дерьмом. А три чистые.

Ромс долго смотрел на Фому. Силясь понять Шамана. Орки тоже замерли и смотрели на Фому. Наконец старший хекнул. – Хе...Хе… – Покачал головой. – Ну ты Шаман и даешь… А затем упал на тюфяк и схватился за живот. Он хохотал долго и до слез. Когда поднялся, то вытерев слезы, глубоко задышал, стараясь успокоиться.

Молодой орк не выдержал и крикнул. — Отец, я не поеду среди дерьма! – И тут же получил от орка подзатыльник.

– Поедешь, Рыкул. Шаман дело говорит. Иначе мы отсюда не выберемся, а бочки золотарей никто проверять не будет. Да и ехать нам не больше часа, потерпим.

– Когда вывозят дерьмо из города? – спросил Фома.

– Да каждый день вывозят. Когда готовым нужно быть?

Завтра к вечеру. После завтра утром тронемся в путь. Человек задумался. – Добавь золотой, – пробурчал он, – иначе не успею. Фома раскрыл ладонь и протянул Ромсу золотую монету.

– Они у тебя из рук, что ли растут, – удивленно спросил Ромс.

– От туда, – усмехнулся Фома. – Слышал рассказ о золотых руках.

– Нет. Что за рассказ?

– Да короткий. У кого руки из плеч растут, у того руки золотые.

– А откуда они еще могут расти? – удивленно спросил человек.

– Еще могут из задницы, – равнодушно ответил Фома.

– Это как?

Фома вспомнил нравоучения учителя. – Если ты все делаешь хорошо, значит руки растут из правильного места, а если делаешь все плохо, то значит как говориться через жопу.

Ромс заерзал на тюфяке. Потом не выдержал и спросил, – а как узнать откуда он растут если получается то хорошо, то плохо?

– А ты их чаще нюхай, – ответил широкоплечий орк и снова заржал в полный голос. – Если воняют дерьмом, то они у тебя из зада растут.

– Да ну вас… Человек встал, а потом не в силах преодолеть искушение, понюхал свои руки. Теперь хохотали уже трое орков.

Человек ушел и вернулся поздно вечером. От него шла такая вонь, что орки проснулись. Широкоплечий возмущенно прорычал. – С слушай сюда, бледнолицее дерьмо. Иди в баню помойся.

Фома его становил. – не надо Ромс. Потерпи. А то стражники не поверят. Как этот так? В бочках дерьмо, а ты им не воняешь. За терпение добавлю золотой. Только иди в другую пещеру. Ромс хмыкнул что-то нечленораздельное и ушел. Фома крикнул вслед. У тебя все готово?

Из правой пещеры донеслось, – все Шаман.

– Тогда завтра по утру выезжаем. Старухе не говори.

– Хорошо.

Утром они поднялись на верх. Фома отдал старухе золотой. Та его взяла и ушла за занавеску. – Съезжаете? – спросила от туда.

– Съезжаем, старая, – отозвался Ромс.

– Ох ты и воняешь Ромс. Вот что значит связаться со степными шакалами. Ну чтоб вы повозке задохнулись, – напутствовала Рулла орков и пошла отворять двери. Когда она проходила мимо Фомы, он молниеносно ухватил ее за шею. Старуха дернулась и повисла мешком в его руке. Фома осторожно опустил ее на пол.

– Ты зачем это сделал? – спросил Ромс.

– Она хотела сдать нас страже после отъезда. – ответил Фома. И тебя кстати тоже. Так что в городе луче больше не появляйся. Я ее усыпил.

– Это точно?

– Это было в ее ауре, – ответил Фома.

Человек кивнул кинул неприязненный взгляд на старуху и пошел открывать запоры на двери. Пропустил орков и когда они вышли, пробурчал, – постойте я сейчас.

Вернулся он вскоре. Ни Фома, ни орки не спросили, зачем он возвращался.

Они подошли к повозке запряженной парой старых кляч. Дырявый тент открывал вид на грязные вонючие бочки.

– Ваши в третьем ряду. Произнес Фома. Орки морща носы, перелезли через борта и подняв бочки уселись. Человек помог накрыть их бочками и полюбовавшись на дело своих рук, сел на козлы.

– А ну пошли! – стегнул он их вожжами.

Лигирийская империя. Приграничная территория

Было раннее утро и проходящих и проезжающих туда обратно через городские ворота людей было мало У ворот дежурили скучающие стражники и маг. Ромс видел, что накануне вечером они видимо хорошо посидели за крепкой настойкой. Лица были помятыми и крайне недовольными. Один из стражников встал и подошел к повозке. Унюхав запашок, сморщился. – Что ты за дурень! Говнище везешь с утра! – выругался он.