Девочки Талера - Дина Ареева

Меня люто кроет, был бы дома, хоть бы в тренажерке оторвался. А теперь только и остается, что смотреть, как мой пирог в моем доме без меня жрут.

Парни шарики надули, на карнизы повесили. Если совсем честно, то вышло красиво. Настоящий праздник. Полька не плачет, хлопает глазками, улыбается. Понимаю, что соскучился по ней, надоело тут, к ним хочу. К обеим, потому что без Ники дом свой не представляю.

Удивляюсь, почему мне самому не пришло в голову отметить Полькин месяц. Это тоже день рождения, хоть и маленький. Могли втроем сходить куда-то погулять, как тогда в парке. Или даже дома вот так отпраздновать, как они. В конце концов, я ее отец, а не Робби.

Но Ника устроила вечеринку только когда я свалил из дома. Выходит, она меня боится? Смотрю на веселые лица охранников, повара, горничных, садовника. Их не боится, а меня боится. Я хотел, чтобы она меня возненавидела, но чтобы боялась… По ходу, мне есть чем гордиться.

Вечер все равно перегажен, потому остаюсь в отеле. Ужин заказываю в номер, но аппетита нет, жую, не чувствуя вкуса.

У меня дома гулянка завершается, и Ника несет Полинку в детскую. Купает, кормит, спать укладывает. Дочка не может успокоиться, и мне тоже неспокойно. Может, у нее что-то болит?

Наконец, малявка засыпает, и Ника идет в ванную. Выходит, обмотанная полотенцем, смотрит на дверь в мою комнату, а потом берется за ручку.

Нет. Не иди туда! Ловлю себя на том, что прошу ее вслух, а потом набираю ее номер. К черту, не хочу ничего знать, пускай она хоть лично мне пулю в лоб пустит.

Но Ника не отвечает, и я понимаю, что она оставила телефон у себя в комнате. А когда возвращаюсь в приложение, вижу, что она сидит на моей кровати и водит рукой по постели.

Нихера не понимаю, мозг сейчас взорвется. Зачем она пришла в мою спальню в одном полотенце? И зачем ей моя подушка? Гладит ее, шепчет что-то, обнимает. Ложится на постель, и у меня руки трястись начинают как у больного Альцгеймером.

Если бы я лично не видел, как она залепляла жевательной резинкой глазки видеокамер, как доставала из сейфа деньги и как волокла из хранилища мешок, ни за что не поверил бы, что это она их взяла. Вот и сейчас вместо того, чтобы искать у меня в спальне то, что ее попросили, она… спит.

Она просто спит у меня в спальне, на моей постели в обнимку с моей подушкой. В одном, сука, полотенце. Это зрелище выбивает из меня весь воздух, делаю скрин экрана, забираю телефон и иду в душ.

Я обещал не трахаться, но сдохнуть от спермотоксикоза я не обещал никому. Завтра с утра проведу отложенные встречи, вечером на самолет, чтобы к ночи быть дома. И если застану Нику у себя в комнате, стану клятвопреступником быстрее, чем она успеет опомниться.

Меня будит плач Полинки. Сразу не могу сообразить, где я — огромная кровать, темная чужая комната, на мне кроме полотенца ничего нет. В руках подушка.

Вскакиваю как ошпаренная, я же в спальне Тимура! Уснула на его кровати, ужас какой!

Быстро разглаживаю после себя постель и бегу в детскую. Хватаю на руки свою девочку и зацеловываю заплаканное личико. Как же хорошо, что она проснулась и меня разбудила!

Если бы я проспала до утра и меня там нашла горничная или охрана, я бы от стыда сгорела на месте. А что бы сказал Тимур, мне даже думать не хочется.

Вижу, как наяву, его кривящиеся губы, ледяной взгляд и презрительное: «Обслуге не место в моей постели». Почему-то это представлять больнее всего.

Малышка засыпает, надеваю свою одежду и иду вниз. Беру телефон, чтобы поставить будильник, и вижу пропущенный звонок от Тимура. Первом порывом хочется набрать его номер, но я вовремя себя одергиваю. Два часа ночи не самое подходящее время для ночных звонков. Пускай думает, что я просто не слышала.

В постели ворочаюсь, но уснуть не могу. Похоже, все свои сны я оставила в спальне у Тимура. Беру в руки телефон — последние несколько дней я пробую понемногу вернуться к работе. Когда гуляю с малышкой, она может спать на воздухе и три, и четыре часа. Я сижу в беседке, и у меня полно свободного времени.

Это не мой дом, мне не нужно беспокоиться о том, что приготовить на ужин своей семье. Потому что семьи у меня тоже нет. А уборкой, закупкой продуктов и готовкой у Тимура занимается персонал.

Когда я еще была беременной, любила гулять на детской площадке. Приходила, садилась с телефоном на скамейку и работала. Там мамочки гуляли с маленькими детьми, дети играли в песочнице, а они обсуждали между собой все, что только можно. Начиная от детских болезней и заканчивая своими мужьями.

Иногда я вслушивалась в разговоры. У каждой из них была целая гора дел, которые надо было переделать: сходить за продуктами, приготовить ужин, погладить мужу рубашки.

Они жаловались друг другу, как им надоели эти повседневные заботы, а я со страшной силой им завидовала. Мне не было о ком заботиться, не было с кем ужинать, не было с кем по выходным ходить в кино, сплавив ребенка родителям. И родителей тоже не было.

Я мало что помню о своих родителях. Но уверена, мой отец спешил по вечерам домой к своей семье, к нам с мамой. Потому что мы его очень ждали, и когда он приходил, мама висла у него на шее, а я цеплялась за ногу. Он смеялся и так и шел дальше с мамой на шее и со мной на ноге.

Закрываю глаза и представляю себе, что Тим не миллионер Талеров, а обычный человек, который утром уходит на работу — офис, магазин, спортзал. Куда угодно, везде люди работают. Я жду его дома, и когда он возвращается вечером, бросаюсь на шею, мы долго целуемся, а потом я кормлю его ужином.

У меня получается готовить, даже Робби говорит, что я способная. И я бы всему научилась. Тим любил бы возвращаться домой, я бы все для этого делала.

Представляю, как мы сидим на кухне, он рассказывает мне как прошел день. Полинка уже большая, играет возле нас в куклы. А в люльке спит еще один малыш — сын, которого я ему обещала, и вместо которого родила Польку.

У нас была бы обычная нормальная семья, пускай без повара, горничных и садовника. Зато у меня был бы Тимур, а у него я, и это то, что не купишь ни за какие пачки долларов.

Ночную тишину тревожит пиликанье мессенджера, смотрю на экран — сообщение от Алекса.

«Привет, Ника! Извини, что поздно. Увидел, что ты в сети. Как дела?»

Быстро вытираю глаза и пишу ответ:

«Привет, Саша. Спасибо, у меня все хорошо».

Он спрашивает о дочке, наверное, Сонька сказала ему, что у меня родилась дочь. А потом вводит меня в ступор:

«Не хочешь вернуться?»

Сама себе задаю этот вопрос, но ответ на него я хорошо знаю. Я никуда не хочу, где нет моего ребенка. А Тимур мне ее никогда не отдаст. Он сказал, что делает Полинке загранпаспорт, но для выезда за границу надо разрешение отца, причем, нотариально заверенное. Я даже не знаю, имею ли я какое-то отношение к дочке по документам.