А ну иди сюда, Петров! - Иринья Коняева

Но тут в полном разных звуков огромном зале воцарилась тишина. На секунду-две, но люди задержали дыхание, замолчали и выдохнули одновременно, как если бы долго репетировали.

Милана не шла, выступала. Каждый шаг – произведение искусства. Покачивание бёдер деликатное, плавное, не пошлое и не наигранное. Идеальная пластика движений.

Даже я замерла, разглядывая принарядившуюся красотку. Завитые в тугие локоны выбеленные до платинового блонда волосы спускались почти до талии. Длинные пушистые ресницы оттеняли светло-голубые глаза. Короткое серебряное платье не скрывало ни сантиметра её совершенных ног.

Уверенно, словно бы в любимых домашних тапочках, Милана шла на огромных кинжально-острых шпильках. Они звонко цокали по гранитной плитке, ещё сильнее привлекая внимание к сногсшибательной женщине. Хотя, казалось бы, куда уж больше?

Я вспомнила, что вообще-то нахожусь «на задании», и перевела взгляд на своих спутников. Кто бы сомневался, что Милана их привлечёт?

Смотрели они исключительно по-мужски оценивающе, а не как молодые парни, способные потерять голову от страсти. Но тоже восхищались. Спишем пока на нормальную мужскую реакцию, а там посмотрим.

– Привет. Я Милана, – представилась соседка и соучастница всех моих безумных идей вроде «разведи соседа на свидание за десять дней».

Мужчины тут же принялись расточать комплименты и представляться, но вели себя довольно деликатно, не забывали и про меня. Каждому по плюсику в карму.

Милана выбрала момент и изогнула бровь, вроде как спросила, который из мужчин занят мной. Однако я лишь пожала плечами. Если бы сама знала! С Петровым мы пока общались без предварительных ласк, так что проверку на страстность натуры он не проходил, а Измайлов прекрасно себя вёл, но прочно сидел во френдзоне, несмотря на всю свою сексуальность.

Я всё больше и больше переживала, что моё сердце заиндевело, охолостячилось напрочь. Не помню, когда влюблялась в последний раз. И сейчас ничего подобного не произошло.

Но не будем отчаиваться! На самый крайний случай, схожу замуж и рожу, как все приличные девушки. Не стану бесить окружающих цветущим видом и высокими доходами, пусть будет что-то одно.

Мы немного посидели в кафе. Милана щебетала о какой-то ерунде, однако мужчины слушали заинтересованно. Вот она – сила женской красоты. Взрослые самостоятельные, а туда же – внемлют, словно им рассказывают, как за ночь заработать миллион.

Я закатила на секундочку глаза. Вот на самую малюсенькую, почти незаметную такую секундочку! Но Петров углядел.

– Эль, пойдём купим какой-нибудь ерунды в зал погрызть. Ребят, будете? – уточнил он у остальных, не приглашая их с нами.

– Мне воду без газа, – сделала заказ подруга.

– А я буду пепси и солёный попкорн, – откликнулся Измайлов.

Петров подал мне руку, помог подняться. К кассе вёл, держа за талию, вроде как парочка.

– Тебе тоже воду без газа?

– Ага! Вот прям щас я дам тебе на мне сэкономить! И не думай! Я буду всё, и ещё мороженое сверху.

Мы расхохотались, глядя друг на друга.

– Элька, ты очаровашка, как и в школе, обожаю тебя, – совершенно по-дружески заявил Петров, но талию мою из захвата не выпустил. – Зачем ты привела эту куклу? Нормально бы посидели своей компанией, поржали бы.

– Ну, вас двое, нас двое, – немного замявшись, ответила я.

– В следующий раз пойдём вдвоём. Надеюсь, не разоришь меня на сладкой вате, – пошутил он.

– Нет, Вась, ну ты что? Разоряют мужчин по-другому. Нужно начать с дорогого ресторана, вина хотя бы тысяч за двадцать, стейка внушительного. Затем романтика, секс, внезапная беременность, свадьба – и вуаля! Или живи долго и счастливо, или башляй деньгами.

– Ты меня пугаешь, – прошептал он мне на ухо, хотя сам весь дрожал от смеха.

– Это я ещё не в рабочей форме одежды. Чёрные-чёрные платья, чёрные-чёрные туфли… – начала замогильным голосом, как полагается произносить в игре про чёрный-чёрный город.

– В чёрных чулочках и чёрном белье? – уточнил Петров заинтересованно.

– Естественно!

– Ну, таким меня точно не запугать, а вот развести по твоей программе – это запросто. Мне всегда нравилось, как ты одевалась. Такая эффектная была, яркая, необычная. Волшебная девочка, – прошептал он, обжигая дыханием моё ухо.

– Хм. Петров, ты ведь понимаешь, что сейчас творишь? Я незамужняя тридцатичетырёхлетняя женщина. Мысленно я уже рожаю тебе второго ребёнка.

Я рассмеялась, ведь нужно было показать, что всё это шутка. Заезженная до невозможности, но шутка. Напряжение между нами стоило сбавить.

– Ну, если совсем откровенно, то я, конечно, тебя обожаю и люблю, но жениться пока не собираюсь. Да и нельзя нам жениться, мы ведь слишком хорошо друг друга знаем. Вот гульну я от тебя, допустим…

– Лишишься самого дорогого, что есть у мужчины, – состояния, – пообещала я с ходу.

– Вот, ты сразу это почувствуешь, ты ведь та ещё ведьма. В хорошем смысле этого слова! – тут же поднял руки Петров. Сдался, называется.

– Или ты потратишь мои денежки, надеясь, что не узнаю, – а я, Элечка, женщинам не доверяю ни на грамм, уже столько примеров перед глазами. Как-то давно разочаровался, не питаю иллюзий. Обидишься.

– У меня своих денег навалом. Но мне нравится, что ты честно всё объясняешь. С Измайловым у нас не такой уровень доверия.

– А что с Измайловым? Он хороший парень, толковый, но не твой, Эля. Не смотри даже в его сторону. Если хочешь, я тебе найду нормального мужика. Такого, чтобы и с хваткой деловой, и с капиталом, и думал не одним местом, да и деньги твои не транжирил.

– Хочу.

– Вот и замётано.

Пока Василий делал заказ у бара, я размышляла. Так интересно вышло: Измайлов не рекомендует Петрова, Петров – Измайлова. При этом Петров не имеет на меня видов, а Измайлов, кажется, напротив.

Кому верить?

С одной стороны, охота разобраться, с другой – просто послать всех лесом и жить своей жизнью.

Я смотрела на профиль Василия. Красивый мужчина. Сегодня он с щетиной и выглядит весьма привлекательно. В простой джинсовой рубашке, после хорошего парикмахера. Модный, стильный, богатый. Не красавец в общепринятом смысле… Хотя, наверное, всё-таки красавец, просто я его несколько по-иному воспринимаю.

Василий, конечно, не такой весёлый, как прежде суровый и нудный Измайлов, но он не пошлит, искренне мне рад, не интригует и не врёт. А ещё, с ним комфортно. Никакой неловкости.

И что бы это могло значить? Друзья или созданные друг для друга?

«Эх, Элька, решила же сразу, что берём Петрова, а сама меняешь планы по сто раз на дню. И когда ты стала такой нерешительной?» – посетовал внутренний голос.