Записки честного пингвина - Алексей Николаевич Котов

гипнотическое внушение Люба. – Ты жаждешь крови и смерти. Свинья… Она такая противная!.. Убей ее!

Валентин Иванович слегка присел и, выставив вперед огромный тесак, громко крикнул странно изменившимся, жутким голосом:

– Га-а-а!

– Молодец! Убей ее!

– Га-а-а!!

Муж застыл в позе японского самурая, решившего сделать себе харакири. Его перекошенное лицо напоминало морду индейского бога смерти.

– Отлично, – Люба хлопнула в ладоши. – А теперь быстро в курятник.

Валентин Иванович бросился в сарай. Едва не сорванная с петель дверь глухо стукнулась о стену.

– Га-а-а!! – донеслось из курятника. – Га-а-а!..

Люба прикусила кулачок. Прошла томительно долгая минута. Предсмертного визга свиньи не было слышно.

Люба осторожно подошла к сарайчику и заглянула внутрь. Ее муж стоял посередине помещения и смотрел на Замарашку. Свинья лежала в углу и тихо, блаженно хрюкала. Валентин Иванович оглянулся.

– Я уже посчитал, – почему-то шепотом сказал он. – Десять штучек!..

Взгляд мужа светился такой тихой и светлой радостью, что Люба не выдержала и улыбнулась ему в ответ. Валентин Иванович был по-настоящему счастлив: рядом с Замарашкой, возле ее толстого брюха, бодались, пытаясь прорваться к материнским сосцам, крошечные и смешные поросята.

Теперь Валентин Иванович и Люба поросятами торгуют. По две тысячи рублей штука.

Ничего-ничего, проживем как-нибудь и без зверства!..

Как получаются женщины

Хрупкая Машенька Козлова была похожа скорее на девочку, чем на женщину. Впрочем, Машенька была замужем уже целую неделю, и теперь ей предстояло сделать первую в жизни уборку квартиры.

«Так-с, значит, – подумала она, осматривая зал. – С чего бы начать?..»

Машенька нерешительно взяла веник. Кот Бармалей потерся о женскую ножку и вопросительно посмотрел вверх. Судя по всему, Машенька не собиралась завтракать.

Через минуту веник наткнулся на две большие гири. Гири стояли в центре зала и были замаскированы брошенной второпях рубашкой мужа.

«Куда бы их поставить?..» – подумала юная жена и обвела взглядом квартиру.

Кот Бармалей уже сидел на подоконнике. Он рассматривал машину за окном, машину с большой надписью на борту «Молоко» и мечтал. Неожиданно сзади послышалось напряженное, женское пыхтение, и рядом с котом тяжело громыхнула гиря. Кот понюхал «соседку». Гиря невкусно пахла чугуном… Вторая тоже.

Через пару минут Машенька отложила веник и взяла в руки тряпку. Женский взгляд упал на пыльный подоконник. Там, между двумя гирями, сидел кот и по-прежнему смотрел в окно.

«Гири будут мешать», – подумала Машенька.

Она перевела взгляд на громоздкий шкаф и задумалась. Потом Машенька отложила тряпку и пододвинула к шкафу стул.

Гири были очень тяжелыми.

«Нужно было одну сначала взять, – догадалась Машенька, с трудом выпрямляясь на стуле. – Впрочем, ладно… Р-р-раз-два, взяли!»

Молодая женщина подняла обе гири… И увидела толстый слой пыли на шкафу. Держа гири на груди, Машенька слезла со стула, поставила «железо» на пол и снова взяла тряпку.

Уже спускаясь вниз, она споткнулась о гири и упала. Рядом с гирей сидел кот Бармалей и смотрел на юную женщину зелеными, голодными глазами.

– Уйди отсюда, обжора, – строго сказала Машенька.

«А я тут при чем? – подумал кот. – Давай лучше позавтракаем».

Машенька взяла гири и снова стала на стул. Р-р-раз!..

«А что если поставить их под кровать?..» – неожиданно для самой себя подумала она. Машенька опустила «железки» на грудь и задумалась. Потом она слезла со стула и побрела с гирями в спальню.

Задвинуть гири под кровать оказалось не таким простым делом. Во-первых, Машенька боялась поцарапать пол, а, во-вторых, под кроватью было много пыли, и юной женщине пришлось вытаскивать гири назад. Машенька кусала губы и шептала спортивному «железу» мужа неласковые слова. В конце концов женское упрямство одержало верх.

– Ну, наконец-то!.. – Машенька улыбнулась и чисто механически вытерла мокрой тряпкой вспотевшее лицо. Потом она весело подпрыгнула и упала на кровать…

Что-то твердое ткнуло Машеньку в живот. Женщина замерла. Она перевернулась на спину, приподнялась и резко опустила тело. На этот раз твердое толкнуло Машеньку в поясницу.

«Гиря! – с ужасом подумала женщина. – Ой, тогда ночью что получится?!»

В зале громко мяукнул Бармалей. Подходило время обеда.

«На балкон их!..» – с отчаянием подумала Машенька.

На балконе Машенька разбила три банки с огурцами и, в конце концов, пришла к выводу, что лучшее место для гирь – это антресоли.

Через долгих полчаса Машеньке удалось взгромоздить упрямое «железо» на антресоль в коридорчике. Бармалей смотрел вверх удивленными глазами и молчал.

– Во-о-от так!.. – простонала Машенька, продвигая чугунную железяку как можно дальше.

Неожиданно полочка рухнула. Кот едва успел отпрыгнуть в сторону, но следом за гирями на пол обрушилась Машенька…

…Муж пришел с работы в шесть часов вечера.

Машенька лежала в зале, на диване, уткнувшись лицом в подушку, и тихо стонала. Кот Бармалей лежал на пояснице женщины и мирно спал.

– Почему мои гири лежат в ванне? – удивленно спросил муж.

– Бу-бу-бу… – пробубнила Машенька в подушку, не поднимая головы.

– Что-что? – спросил муж.

– Понимаешь, я убирала в квартире… – Машенька с трудом приподняла голову, но сил даже на слова не было. – Слушай, муж, может быть, ты сам приготовишь ужин, а?

Муж улыбнулся и пошел на кухню.

Через полчаса Машенька ела котлеты, лежа на диване. Уставшие руки сильно дрожали, и юная женщина не могла удержать вилку. Муж кормил Машеньку сам.

– Еще кусочек, пожалуйста, – то и дело просила Машенька.

После тяжелого физического труда приготовленные мужем котлеты казались необычайно вкусными.

– Если ты будешь так много есть, – сказал муж. – То очень скоро превратишься из хрупкой девочки в матерую женщину.

– Ерунда! – с набитым ртом пробурчала Машенька.

«Растолстеешь тут с вами! – подумал кот Бармалей. – За весь день только полкотлетки и скушал».

…Утром Машенька проснулась позже обычного. Все тело болело так сильно, словно она работала и ночью. Машенька зевнула и с трудом приоткрыла один глаз…

В центре спальни стояли гири.

Потому что все мужики…

Когда я был маленьким, я не пил и не курил. Но я все равно приставал к женщинам. Я требовал, чтобы меня посадили на колени, погладили по головке и дали конфетку.

Не знаю почему, но я очень любил женские колени. Сидишь, бывало, на них вразвалочку и конфетку жуешь. А тебя еще и по головке гладят. Надоели одни колени – можно перебраться на другие. Нужно заметить, что я никогда не отличался постоянством и любил бродить по женским коленям.

Помню, как-то раз сижу я на коленях у тети Маши и ногой болтаю.

Грустная тетя Маша говорит толстой тете Глаше:

– Мой муж вчера домой пьяный, как последний свин, пришел. Все мужики –