Два игрока на одном поле мозга - Дж. Уэйн Миллер

При выполнении обеих задач исследователи оценивали, насколько точны были ответы испытуемых и сколько времени они думали, прежде чем дать ответ.

Результаты оказались такими, какими и ожидались. При выполнении задач на мысленное вращение и встроенные фигуры, которые задействуют систему верхнего мозга, более успешными были испытуемые, получившие высокие показатели при оценке способности к пространственной визуализации. Это понятно, потому что предложенные задачи требуют воображения пространственных отношений.

При выполнении задач на определение зернистости поверхностей и распознавание зашумленных изображений, которые задействуют в значительной степени систему нижнего мозга, успешнее оказались испытуемые, набравшие мало баллов при оценке способности к пространственной визуализации.

Выводы таковы: пространственные и объектные мысленные образы различаются. И причину этого различия легко сформулировать. Пространственные образы имеют отношение к системе верхнего мозга, а предметные — к системе нижнего мозга. И в зависимости от индивидуальных особенностей, у человека может преобладать один или другой вид воображения. Этот вывод был особенно важен для развития теории когнитивных режимов.

Стоит отметить еще одно исследование Кожевниковой, Косслина и Шепарда, проведенное в 2005 году. Вопрос, на который отвечали исследователи: значимо ли различие между двумя видами воображения?

В этом исследовании десяти профессиональным работникам из сферы изобразительного искусства (художникам, фотографам и дизайнерам интерьера) и четырнадцати ученым (физикам и инженерам) предложили выполнить тест со сворачивающейся бумагой (оценивающий функционирование верхнего мозга) и тест на определение зернистости поверхностей (для оценки продуктивности функционирования системы нижнего мозга). Им также предъявляли диаграмму, которая показывала позицию объекта с течением времени. Результаты были интригующими: ученые выполнили пространственные задачи, связанные с верхним мозгом, лучше, чем художники, но художники выполнили лучше задачи на определение зернистости поверхностей, связанные с нижним мозгом.

Более того, эти две группы по-разному интерпретировали и диаграмму. Ученые были склонны рассматривать ее как абстрактное изображение изменения позиции с течением времени, а художники поняли эту диаграмму как «буквальную графическую иллюстрацию ситуации или как путь действительного движения и не пытались интерпретировать ее как абстрактное схематическое представление», — сообщается в статье[21].

Воображение художников и ученых явно работает по-разному. Почему?

Кожевникова, Косслин и Шепард предположили, что «разные профессии могут способствовать развитию объектного или пространственного воображения или, возможно, люди с одним видом воображения выбирают поле деятельности на основе своих способностей к визуализации определенных образов и своих предпочтений». Эти две альтернативы представляют собой ту дилемму, которая лежит в основе спора о влиянии наследственности и среды.

Позже Кожевникова перешла из Гарварда в Университет Рутгерса и с новыми коллегами сделала следующий шаг в исследованиях. Она придумала, как оценить, склонен ли человек использовать пространственные образы (на основе системы верхнего мозга) или предметные образы (на основе системы нижнего мозга).

Вместе с Олесей Блаженковой и Майклом А. Моутсом в 2006 году они создали Опросник объектного и пространственного воображения[22]. Этот тест разделяет два типа визуализаторов.

Респондентам предлагалось оценить степень применимости к ним каждого утверждения из набора. Одни утверждения касались объектного типа воображения, например, «возникающие у меня образы — это очень подробные точные представления реальных вещей», и «я могу закрыть глаза и легко представить себе сцену, которую я пережил». Другие утверждения касались пространственного аспекта воображения, например: «Я могу легко поворачивать в своем воображении трехмерные геометрические фигуры» и «при чтении учебника я предпочитаю схематические диаграммы и эскизы». Этот опросник оценивает склонность к использованию предметных или пространственных образов.

Создавая данный тест, исследователи сформулировали ряд тестовых утверждений и попросили группу из более чем 200 студентов указать степень согласия с каждым пунктом (с помощью 5-балльной шкалы). После получения результатов исследователи применили к ним факторный анализ (математический метод, который мы обсудим позже, когда будем описывать, как создавался новый тест когнитивных режимов), чтобы статистически определить, какие утверждения теста сильнее всего связаны с пространственным, а какие с объектным воображением. И уже основываясь на результатах факторного анализа, ученые выбрали по 15 утверждений каждого типа, которые вошли в состав окончательного варианта их теста. Валидизация[24] опросника осуществлялась сразу по нескольким направлениям.

Например, исследователи показали, что баллы по пунктам, которые оценивают пространственное воображение, действительно предсказывают, насколько хорошо люди выполняют пространственные задачи (например, тест со сворачивающейся бумагой и задачи на мысленное вращение), а баллы по пунктам, которые оценивают объектное воображение, предсказывают, насколько хорошо люди выполняют задание с зашумленными изображениями и насколько ярко они оценивают свои визуальные образы.

Кроме того, проверяя свой тест, исследователи предлагали его представителям разных профессий, среди которых были люди, связанные с изобразительным искусством (художники и дизайнеры), ученые, занятые в областях естественных и компьютерных наук (программисты, физики и биологи) и гуманитарных дисциплин (историки, философы и профессора литературы). Как и ожидалось, они обнаружили, что художники и дизайнеры набрали больше баллов по субтесту на объектное воображение, а ученые — по субтесту на пространственное воображение. Эти результаты были ожидаемы после анализа того, какого типа образы чаще используются в различных профессиях.