Ангел любви - Дениза Алистер
Шрифт:
Интервал:
Адам смотрел на это чудо архитектуры и не мог оторваться. Он даже не думал, что на затерянных островах Тихого океана могло существовать что-нибудь подобное. И вдруг услышал тихий, ласковый голос:
— Красиво, не правда ли?
Данрейвен быстро оглянулся. На тропинке никого не было.
— Я здесь, — раздался тот же голос.
Он посмотрел вперед и увидел прекрасную фею, прислонившуюся к пальме так плотно, что, казалось, сама она была вырезана в стволе дерева искусным мастером. Но Адам мгновенно узнал ее. Нимфа на спине дельфина, незнакомка в доме для собраний, героиня его ночных грез смотрела на него черными глазами и улыбалась мягкой, загадочной улыбкой.
Данрейвен долго молчал. Наконец дар речи вернулся к нему.
— Ты говоришь по-английски? — спросил он первое, что пришло в голову.
— Ойе, ойе!
— Кто тебя научил?
— Хейкуа, моя подруга. Мы с ней читали Библию.
— Тебе удобнее говорить со мной на своем языке? Я знаю не меньше трех его диалектов.
— Предпочитаю по-английски.
— Прекрасно. Но если тебе что-нибудь будет непонятно — скажи. Я с удовольствием повторю. Кстати, это очень полезно для совершенствования языка.
— Ойе! Пусть будет по-твоему!
— Итак, ты знаешь, кто я?
— Знаю, ты великий жрец, приплывший из далекой заокеанской страны.
— Совершенно верно. Ну, а теперь: кто ты?
— Я… я… Меня зовут Лили.
— Лили? Какое прекрасное имя! Скажи, Лили, ты боишься меня?
— Нет.
— Тогда почему всегда убегаешь?
Она подняла на него свои прекрасные глаза и тихо, очень серьезно сказала:
— Ты же сам знаешь почему.
Эта откровенность и особенно тон, каким островитянка ответила ему, заставили Адама смешаться и переменить тему разговора.
— Что это за место? — спросил он.
— Ты имеешь в виду остров?
— Для начала — да.
— Это — священная земля. Когда-то давно здесь жили боги. Хейкуа называет ее Райским садом.
— Нельзя не согласиться! Во всяком случае, такой первозданной красоты я не видел нигде! Насколько я понимаю, ты оберегаешь этот храм?
— В какой-то степени…
— А мне нельзя войти?
— Только при одном условии: ты никогда и никому об этом не расскажешь.
— Хорошо.
— «Хорошо» — этого мало. Поклянись.
— Клянусь!
— Тогда…
Они вошли в храм. И снова у Адама замерло дыхание от того, что он увидел. Стены полукруглого зала были покрыты удивительными фресками, с вкрапленными в них настоящими жемчужинами. Сюжетами для одних явно послужили местные легенды. Другие посвящались житию богов. Были и вполне земные картинки, связанные с бытом туземцев. А еще — многочисленные изображения всякого рода экзотических животных, птиц и рыб.
Но больше всего Данрейвена поразила акустика. В храме, как в исполинской морской раковине, звучали эхо морского прибоя, шелест листьев, дуновение ветерка, отдаленное пение птиц.
Звуки сливались, образуя сложнейшие аккорды, переходившие в завораживающую слух симфонию.
— Боже мой! — воскликнул Данрейвен. — Это же чудо!
Его слова наполнили зал. Адам поднял руки и отбил хлопками сложный пульсирующий ритм. Эхо повторило его вплоть до самых мельчайших оттенков. Он подумал, как великолепно звучал бы здесь его барабан. И какое неизгладимое впечатление произвел бы такой концерт на его коллег из Королевского географического общества! Ведь они даже не могут себе представить ничего подобного!
— Помни, никто не должен знать об этом, — снова шепнула ему таинственная незнакомка.
Он протянул руку и провел ладонью по ее густым и мягким волосам. Она с укором посмотрела на Данрейвена.
— Здесь непозволительны никакие вольности. Ибо это Храм любви.
— А что ты знаешь о любви, Лили?
— В Библии написано, что любовь — запретный плод.
Адам прыснул со смеху.
— Лили, милая! Запомни раз и навсегда: никогда не надо верить тому, что написано в книгах!
— Даже в Священном Писании?
— Тем более!
— Почему?
— Потому что выполнить все, о чем вещали пророки, просто невозможно. А потом, жизнь была бы такой скучной, если бы все следовали их заповедям!
Теперь уже рассмеялась Лилит.
— И Хейкуа говорит, что на свете нет ничего прекраснее запретной любви.
Адам хитро подмигнул ей и заговорщически шепнул:
— Хейкуа права.
— Послушай, великий жрец из заморской страны, а откуда тебе известна запретная любовь?
— Известна. А откуда — не скажу.
— Ты меня когда-нибудь посвятишь в эту тайну?
— Возможно, придет день, когда я это сделаю.
— Но не сейчас. Пока что я для тебя — запретный плод!
— Признайся, запретный плод, тебя когда-нибудь целовали?
— Нет, великий жрец, никогда.
— А тебе бы хотелось этого?
— Чего?
— Чтобы кто-нибудь тебя поцеловал.
— Кто именно?
— Тот, кто бы очень захотел это сделать?
— Ойе, великий жрец, это стало бы проявлением запретной любви?
— Вовсе не обязательно. Это может быть простым невинным поцелуем.
— Ты знаешь такого человека?
— Знаю.
— Кто же он?
— Я.
— Ты?! Ты хочешь меня поцеловать?
— Но имей в виду, Лили, что я очень давно ни с кем не целовался. Наверное, совсем забыл, как это делается.
— Даже так? Ну, тогда я с удовольствием с тобой поцелуюсь. Это даже интересно!
— Говорят, что поцелуй — искусство!
— Может быть.
Лилит было совершенно все равно, искусство поцелуй или нет. Главное, чтобы Данрейвен и впрямь после стольких лет воздержания не забыл, как это делается…
Адам нагнулся и обнял ее за плечи. Дыхание его стало прерывистым, а голос перешел на лихорадочный шепот:
— Лили, дай мне свои губы! Я хочу выпить их нектар…
Лилит подумала, что готова ему отдать куда большее. А что касается поцелуя, то не о нем ли она мечтала всю жизнь? И вот она почувствовала прикосновение теплых губ Адама к своим. Это был робкий, короткий поцелуй. Но Лилит ощутила, как закипает ее кровь. Следующий был более смелым и долгим. На третий у обоих не хватило дыхания.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!