Нэйт - Бран

снова и снова. И однажды я поднялась, и равнодушно посмотрела на него:

— Мне всё равно, командующий.

Он ударил меня ещё раз, сбивая с ног, а мой череп ударился о пол так, что, кажется, хрустнул. Но я снова встала и равнодушно посмотрела на него:

— Мне всё равно, командующий.

Он проделал это ещё и ещё раз. Я вставала, даже не морщась от боли. Я чувствовала её, но он была чем-то отдельно живущим от меня, на задворках моего сознания. Я закрыла её в другой комнате.

— Мне всё равно, — повторила я механических голосом.

Наконец, Гайл посмотрел на меня внимательно.

— Отлично.

И меня накрыла темнота.

— Давай, котенок, просыпайся!

Просыпаться не хотелось. Кажется, когда я вернулась в реальный мир, у меня болела все тело.

— Я не хочу просыпаться.

— Значит, ты соврала мне, и тебе не все равно? — Жёстко спросил он.

— Нет! Мне всё равно! — Резко вскочила я и тут же упала в кресло.

— Давай, пойдем. Он нежно взял меня на руки и понес к выходу. Я пыталась обнять его за шею, но мои руки падали вниз.

— У нас с тобой будет еще много работы, но ты — молодец. Ты справилась.

— Сколько времени прошло? — Мне казалось, что несколько лет.

Он вынес меня из дома и понес по лужайке, через кустарники, кажется, к водопаду. И даже не запыхался, словно я была игрушечным зайцем. Он зашел со мной в воду прямо в одежде, и заставил меня лечь на неё.

— Давай, расслабься. Ты все равно умница. Даже не ожидал, что получится с первого раза.

— Получится? А сколько еще таких раз будет?

— Пока тебе не станет действительно все равно. И это только начало. Это только этап физического тела. Тот, с кем тебе придется столкнуться, будет ломать не тело, а твой мозг. Он будет пытаться захватить его.

— Я точно не справлюсь.

— Ты справишься! Сегодня я увидел, что ты справишься.

Я смотрела немигающим взором в голубые небеса, и мне хотелось присоединиться к ним.

— И теперь я буду жить здесь?

— Нет, тренироваться будем раз в три дня.

— Могу я узнать, не как твой жених, а как контролирующее лицо от Первой армии, куда ты постоянно ездишь вместе с Командующим?

— Кайн, мы тренируемся, правда, он тренирует мою психику. Но это действительно тайна не просто государственного масштаба.

Мне приходилось покрывать командующего, который протащил в своё логово незаконный взламыватель девичих мозгов. Кто-то мог бы подумать, что мне стоило злиться на командующего, но когда закончилась первая процедура, у меня не осталось сил злиться. А когда я выспалась, и усталость прошла, то вдруг поняла, насколько более спокойной я стала после пережитого вчера. Он не сломал меня, как он говорил мне. Меня охватило странное спокойствие и отсутствие страха. Страха боли.

Весь следующий день я ходила, словно под гипнозом, а когда вдруг увидела открытый огонь, решила проверить свои новые ощущения. Я проводила рукой по огню вновь и вновь. Кожа на кончиках пальцев покраснела и покрылась волдырями. Я чувствовала боль, но и не чувствовала, и это было в реальном мире.

«Как интересно.» Отстраненно подумала я, глядя, как лопаются пузыри на моих пальцах.

— Ты что творишь? — Проходящий мимо командующий, резко схватил меня за руку и посмотрел бешеным взглядом, которого я совершенно не испугалась.

— Проверяю свои новые навыки. — Равнодушно ответила я. Мои ощущения боли действительно резко изменились.

— Идиотка! Он поволок меня за руку в ближайший медотсек под пристальным и неодобрительным взглядом Кайннана, который так и не присоединился к нам.

Через пятнадцать минут я встала из регенератора. Гайл ещё более тревожно смотрел на меня.

— Как получилось так, что ты не заснула? Я задал режим сна.

— Я не заметила.

Издалека я слышала, что мой голос стал словно бы автоматическим, флегматичным, равнодушным. Рука была в полном порядке. Гайл с прищуром смотрел на меня.

— Кажется, нам нужна коррекция. Завтра снова летим в оазис.

Для начала он снова начал меня избивать. Но этап между болью и равнодушием к ней я проскочила в этот раз очень быстро. Через пятнадцать минут я уже с полностью переломанными пальцами и выбитой челюстью, я встала и равнодушно произнесла:

— Мне все равно.

— Хорошо. — Жёстко сказал он. — Переходим к следующему этапу.

Моё виртуальное тело вновь стало вполне целым и здоровым.

— Тебе не должно быть всё равно.

— Но разве ты не этого добивался?

— Сделать из тебя бездушную машину — не моя цель. Я хочу, чтобы ты была человечной. Но я хочу, чтобы ты была человеком, который абсолютно контролирует свою боль, свои эмоции, свою силу. Когда тебе нужно почувствовать боль, ты должна чувствовать боль. Когда тебе нужно её бояться, ты должна бояться.

Но когда ты приказываешь себе не бояться, ты должна истинно не чувствовать страха. Когда ты приказывает боли отступить, ты действительно не должна её чувствовать. Когда ты приказываешь себе быть слабой и ранимой, ты истинно становишься такой. Но когда ты приказываешь себе быть несгибаемой и несокрушимой, ты по-настоящему должна быть именно такой. Вот чего я от тебя добиваюсь. Полного контроля своего тела, своего сознания, психики и ума.

Любой, кто проникнет в твой ум, должен увидеть там только то, что ты хочешь ему показать. Ты должна заманить в ловушку любого проникающего туда, а затем, захлопнуть её, как хищный цветок, заставляя агрессора сойти с ума в лабиринтах твоего сознания.

— Теперь я хочу добраться до твоих страхов, ты боишься смерти?

Конечно, я боялась смерти, я была ещё так молода. Но тут взорвалась.

— Почему ты в каждой фразе говоришь мне, что я скоро умру? Причем, утверждаешь!

— Всё очень просто. Я хочу, чтобы ты привыкла к этой мысли.

— Специально издеваешься?

— Вовсе нет. Знаешь, что такое страх? Страх — это признак возможности смерти. Спокойствие — уверенности в ней. Ты должна привыкнуть к этой мысли. Ты должна быть в ней уверена. И только так ты сможешь победить этот страх. И только так на этом страхе никто не сможет сыграть. Теперь ты понимаешь?

— Понимаю. — Я схватывала на лету.

— Умничка.

Когда он понял, что тысячу раз убивать меня в симуляторе не имеет никакого смысла, потому что мой мозг очень быстро раскусил неправдоподобность происходящего, он перешёл к другим, более изощренным пыткам.

Он начал вытаскивать из меня все мои детские страхи, всю мою неуверенность. Он влез в моё подсознание без всякого разрешения и вытащил оттуда, все ситуации, когда надо мной издевались в школе, пока, наконец, не добрался до момента