Мальчик в платье - Дэвид Уэльямс

— Эй, юноша! — прогремел голос откуда-то из школы. Смех оборвался, все посмотрели наверх. Голос принадлежал мистеру Хотри, директору с тёмным сердцем.

— Вы ко мне обращаетесь, сэр? — невинно спросил Деннис.

— К вам, к вам. Мальчик в платье.

Деннис оглядел двор. Но из мальчиков — в платье был он один.

— Да, сэр?

— Ко мне в кабинет. ЖИВО.

Деннис заковылял к школе. Все следили за каждым его неверным, вихляющим шагом.

Лиза подобрала упавшую туфлю.

— Деннис… — окликнула она. Он обернулся. — Держи туфлю.

Деннис развернулся.

— Немедленно в мой кабинет! — рявкнул мистер Хотри. Усы у него так и дёргались от ярости.

Деннис вздохнул и поцокал к директорскому кабинету.

В кабинете все было чёрное или очень тёмно-коричневое. На полках громоздились табели успеваемости в кожаных переплётах, тут и там стояли чёрно-белые фотографии прежних директоров — на фоне их суровых физиономий мистер Хотри выглядел чуть ли не человеком. Деннис никогда раньше здесь не бывал. Да и кому бы этого хотелось? Знакомство с директорским интерьером означало лишь одно: ТЫ В ПОЛНЫХ ЯГОДИЦАХ.

— Юноша, вы ненормальный?

— Нет, сэр.

— Тогда почему на вас оранжевое платье с блёстками?

— Не знаю, сэр.

— Не знаете?

— Нет, сэр.

Мистер Хотри подался вперёд.

— Это что же, помада?

Деннис чуть не плакал. Но хоть мистер Хотри и видел, что у мальчика в глазах стоят слёзы, он всё никак не унимался.

— Размалевался да ещё туфли на каблуках напялил! Мерзость какая.

— Простите, сэр.

По щеке Денниса скатилась слеза. Он слизнул её. Снова эта горечь. До чего же он её ненавидел.

— Стыда не оберёшься, — продолжал мистер Хотри. — Надеюсь, вам стыдно?

Раньше Деннису не было стыдно. А теперь стало.

— Да, сэр.

— Не слышу вас, юноша.

— ДА, СЭР. — Деннис отвёл взгляд. Глаза мистера Хотри горели чёрным огнём, и всё время смотреть ему в лицо было тяжеловато. — Я очень виноват.

— Поздно каяться, юноша. Вы прогуляли занятия, расстроили учителей. Вы публично осрамились. Я не потерплю таких выродков, как вы, в своей школе.

— Но, сэр…

— Вы отчислены.

— Но в субботу же финал, сэр. Я должен играть!

— Попрощайтесь с футболом, юноша.

— Пожалуйста, сэр! Умоляю…

— Я сказал, ВЫ ОТЧИСЛЕНЫ! Немедленно покиньте территорию школы.

— Отчислили?

— Да, пап.

— ОТЧИСЛИЛИ?

— Да.

— С чего вдруг?

Деннис с папой сидели в гостиной. Было уже пять вечера; Деннис смыл макияж и переоделся, надеясь, что это хоть немного смягчит удар.

Но увы…

— В общем… — Он не мог подобрать слов. Он сомневался, что это вообще возможно.

— ОН ЗАЯВИЛСЯ В ШКОЛУ, ПЕРЕОДЕВШИСЬ ДЕВЧОНКОЙ! — выкрикнул Джон и показал на Денниса, будто тот — пришелец, надумавший всех обмануть, приняв человеческий вид. Он явно подслушивал под дверью.

— Ты переоделся девочкой? — спросил папа.

— Да, — сказал Деннис.

— Ты и раньше такое делал?

— Пару раз.

— Пару раз! Тебе нравится наряжаться в женскую одежду? — В глазах у папы было смятение, Деннис не видел его таким с тех пор, как мама ушла.

— Вроде.

— Нравится или нет?

Глубокий вдох.

— Да, пап, нравится. Это… весело.

— За что мне такое наказание? Мой сын носит платья!

— Я платьев не ношу, пап, — сказал Джон. Мол, вот я какой молодец. — В жизни платья не надену, даже для прикола, чтоб мне провалиться.

— Спасибо, сынок, — сказал папа.

— Не за что, пап. Я возьму мороженое, ладно?

— Бери, — рассеянно сказал папа. — Бери, конечно.

— Спасибо, пап, — сказал Джон, светясь от гордости. Можно подумать, ему только что вручили медаль «Лучшему сыну».

— Ну всё. Чтобы не смел больше смотреть «Маленькую Англию»[12], или как там эта мура называется, где два придурка тётками переодеваются. Они на тебя плохо влияют.

— Да, пап.

— Марш в свою комнату! Делай уроки! — рявкнул папа.

— Какие уроки? Меня же отчислили.

— Ах да. — Папа на секунду задумался. — Тогда просто ступай в свою комнату.

Деннис прошёл мимо Джона, который сидел на лестнице и со злорадным видом уплетал мороженое. Он лёг на кровать и стал думать о том, как вся его жизнь рухнула лишь потому, что он надел платье. Деннис достал фотографию, где они втроём, с Джоном и мамой, были на пляже. Вот всё, что у него осталось. Он впился взглядом в снимок. Он бы всё на свете отдал, чтобы снова оказаться на том пляже, чтобы рот у него был перемазан мороженым и его рука в маминой руке. Может, если смотреть долго-долго, он исчезнет, вернётся в тот счастливый день.

Но вдруг кто-то вырвал фотографию у него из рук.

— Это ещё что? — спросил папа, поднеся снимок поближе к глазам.

— Просто фотография, пап.

— Но я же все их сжёг. Чтобы ничто не напоминало мне об этой женщине.

— Прости, пап. Она вылетела из костра и упала в кусты.

— А теперь она отправится в мусорное ведро, вслед за твоим журналом.

— Пожалуйста, пап, не надо! Не забирай её. — Деннис выхватил у него фотографию.

— Да как ты смеешь! А ну отдай! НЕМЕДЛЕННО! — закричал папа.

Деннис никогда ещё не видел, чтобы он так сердился. Он неохотно протянул ему снимок.

— Ещё есть?

— Нет. Одна-единственная, честное слово.

— Уже не знаю, чему и верить. Это всё твоя мать виновата, что ты вздумал в платья наряжаться. Она тебя распустила.