Люби меня такой - Марта Гудмен

— Тебе не следовало впускать ее. Смущение пожилой дамы усугублялось, руки взмахнули в безнадежной попытке помочь голосу.

Она все еще твоя жена.

— Только формально. Все это закончится на следующей неделе.

Это вызвало приступ гнева у его матери.

— Тара дала мне понять, что вы договорились встретиться здесь, у меня.

— Никакой договоренности не было. Тобой манипулируют, мама.

— Очень хорошо, я рада, что ты наконец-то понял манеру Тары проделывать нечто подобное, Кевин, — последовала реплика. Было ясно, что Розмари не испытывала никаких теплых чувств, к женщине, на которой женился ее сын. — Я приготовила чай в зимнем саду. Она ждет тебя там. Расположилась, как дома, как будто у нее есть на это права.

— Должно быть, отвратительное зрелище! — почти выкрикнул Кевин.

— Знаешь, я не обязана разбираться с твоей женой. Ты должен сам сделать это. Если, конечно, у тебя есть такое желание.

— Тара заставила тебя усомниться в этом? Еще один глубокий вздох сожаления.

— Откуда я могу знать, что ты чувствуешь, Кевин? Ты никогда не говорил об этом. Все, что я знаю, это то, что эта женщина нанизала тебя на булавку, как насекомое…

— Хватит!

— Тогда тебе лучше пойти и самому поговорить с ней, потому, что она ведет себя так, что стоит ей только поманить тебя пальцем, и ты…

— Это всего лишь показуха, мама. — Он посмотрел на Кэт стальным взглядом. — Как ты только что слышала, у нас неожиданная компания к утреннему чаю.

— Мы с Кэт поднимемся ко мне, — заторопилась Розмари, бросив на Кэт взгляд, полный отчаяния. — Мне так жаль, дорогая. Это совсем не то, что я планировала.

— Вы с Кэт останетесь, — сухо сказал Кевин. — Я не собираюсь, что-то менять в наших планах только потому, что моя почти бывшая жена решила почтить нас своим вниманием.

— Лучше сделать так, как предложила Розмари, — быстро ответила Кэт. — Я не хочу вторгаться в твою личную жизнь.

— Что будет, как раз соответствовать плану Тары. Мы не будем играть по ее правилам. Мы ничего не будем менять ради нее, — сурово повторил Кевин. — Мама, возвращайся в зимний сад. Кэт, сопровождай маму, ведь тебе предстоит делать это целых две недели, привыкай. Мы будем пить утренний чай, который был приготовлен именно для нас.

Он сделал приглашающее движение рукой, непреклонная решимость отражалась на его лице. Кэт в нерешительности взглянула в лицо его матери. В глазах пожилой дамы отражалось полное удовлетворение действиями сына.

— Пожалуйста, прости меня, дорогая, что не поприветствовала тебя как следует, — сказала она с извиняющейся улыбкой. — Эти неожиданные проблемы все вытеснили из головы.

— Прекрасно вас понимаю, — убедила ее Кэт. Затем, вняв указанию Кевина вести себя обычным образом, она улыбнулась и сказала: — Мне ужасно хочется увидеть ваш дом, Розмари. Он выглядит таким гостеприимным.

— Как приятно это слышать! — Розмари вся светилась от удовольствия, которое доставили ей слова Кэт, и она, обняв девушку, ввела ее в просторное фойе, кафельный пол которого представлял собой фантастическое мозаичное панно, изображавшее морское дно.

— Я все выбирала сама для этого дома. Даже эту плитку на пол.

— Она просто великолепна, — сказала Кэт, нисколько не кривя душой.

Розмари продолжала неторопливо показывать достопримечательности дома, рассказывая интересные истории, касающиеся каждой вещи, вполне довольная, что нет нужды торопиться к незваной гостье. Кэт подозревала, что Розмари получает удовлетворение, заставляя Тару ждать.

Кевин не торопил мать, также, по-видимому, удовлетвореный этой задержкой. Кэт ощущала его раздраженность возникшей ситуацией, которую вызвала его жена.

Он, должно быть, любил ее когда-то, подумала Кэт. Как случилось, что любовь умерла?

Она вдруг захотела увидеть, как Кевин и Тара Флеминг поведут себя при встрече, захотела узнать причину ссоры между ними и почувствовать, что Кевин совершенно освободился от влияния жены… Хотя, возможно, это вовсе и не так.

Может быть, его злая решимость вызвана именно чувством уязвимости перед силой красавицы-жены?

Не использовал ли он Кэт и мать в качестве щита, не будучи уверенным, в своих силах при встрече один на один?

По мере приближения к зимнему саду бормотание Розмари становилось все более напряженным, и натянутость Кевина, казалось, утяжелила воздух, вынуждая Кэт сдерживать свое дыхание. Она чувствовала, что сейчас должно произойти что-то нехорошее.

Очень нехорошее.

И ей вдруг захотелось быть подальше от этих событий.

Внезапно Кэт увидела огромные папоротники и множество горшков с роскошными цветущими цикламенами. Эти и другие растения составляли прекрасный фон для расставленной в необычном порядке тростниковой мебели. Все это сильно напоминало тропики. Однако, несмотря на роскошь зимнего сада, взгляд Кэт, едва она вошла, немедленно устремился к женщине, сидящей за дальним концом длинного прямоугольного стола.

— Кевин, дорогой… — проговорила та, растягивая слова. Красивые яркие губы послали ему воздушный поцелуй, в то время, как Тара приподнималась со своего кресла, обдуманно демонстрируя то, что средства массовой информации всегда называли «тело», когда речь касалась Тары Флеминг.

На ней был жакет из черной кожи, подчеркивающий каждую деталь тела, с достаточным количеством расстегнутых пуговиц, обещающий необыкновенное наслаждение для глаз, если расстегнется еще хотя бы одна. Гарнитур дополняла мини-юбка в обтяжку, тоже из черной кожи, с разрезом спереди, открывающим насколько возможно самые фотографируемые ноги в истории — длинные-длинные ноги с сексуальными лодыжками, красоту которых подчеркивали высокие ботинки. Ремень из комбинации черной и белой кожи с небрежным изяществом охватывал бедра, а черно-белый шарф опоясывал длинную шею.

Густая грива рыжеватых волос струилась по ее плечам в продуманном беспорядке, и искусно подведенные глаза излучали провокационный вызов мужчине, на которого она собиралась охотиться. Она мельком посмотрела на Кэт. Вскользь — на Розмари Петерсон. Вся сила ее взгляда была обращена к Кевину, и Кэт почти физически ощущала, что этот взгляд исполнен сексуального приглашения.

— Я рад, что ты уже на ногах, Тара, — сказал Кевин, с холодным презрением взирая на ее приближение. — Просто возьми свою сумку и продолжай движение в том же направлении. Прочь из этого дома.

— Очень некрасиво, дорогой, особенно когда твоя мама пригласила меня, — ответила она с кошачьей улыбкой, остановившись за спинкой кресла за которую цепко ухватилась, противясь высылке.

— Ты солгала ей, — последовало разоблачение.

— Только чтобы пощадить твою гордость, Кевин. Но теперь, раз уж я приехала к тебе, почему бы не признать, что гордость — плохой советчик. — Она качнула бедрами, ее губы изобразили недовольную гримасу.