Мечта трудоголика - Ева Финова

Сэм вообще тем временем работал у другого края стойки и в мою сторону даже не смотрел, оказывается.

– Такси… – вырвалось у меня, и рука поднялась машинально, правда, почти сразу же опустилась, падая на чье-то жесткое плечо. На ухо мне следом прошептали знакомым голосом, пробирающим до дрожи в коленях:

– Заждалась?

И… я его знала! Мусичка-пусичка мой новый босик! Ха! Точнее…

– Ха-а-рт… – пропела в ответ, прервавшись на полуслове, чтобы успокоить желудок. Затем еще и приложила ладошку ко рту.

– Так, ясно, – серьезно проронил Николас и подхватил меня под руки, чтобы проводить… Нет, не до выхода. До уборной.

В считанные секунды меня втиснули в одно помещение, затем во второе с раковиной и зеркалом, и там уж я дала волю губам и… Выплюнула часть выпитого и съеденного. А к тому моменту, как закончила, Ник успел принести стакан с какой-то шипучкой. Нет, не Алко Зельцером. Знаю его запах наизусть еще со времен начала корпоративной работы. Что-то другое. Однако выпила и сразу полегчало.

– Ты точно мой шеф? – спросила зачем-то я, постепенно отходя от состояния сильного опьянения, но пока не настолько, чтобы перестать обнимать умывальник, чтобы попросту не свалиться на пол.

– Что? Все еще не верится? – усмехнулся он, в очередной раз подхватывая под руки, чтобы уж на этот раз точно отбуксировать к выходу. О чем и предупредил. – Давай-ка домой.

– И-е-есть, – сострила я и попыталась даже отдать честь. Но, увы, безрезультатно. Руке было лень, и я не стала её принуждать.

Ник же не ответил, а, дойдя до транспорта, умудрился усадить нас обоих в карт, притом не уронив меня на асфальт. Правда, один раз его плечо коснулось моей груди. Но я не жаловалась. Еще чего? Молча насладилась его близостью и… похоже, тут же уснула.

Выстрелы. И я снова услышала выстрелы! Много, громкие… А затем, когда ощутила болезненный укол в плечо, заорала:

– НЕ-Е-ЕТ!

И наконец проснулась, разлепляя опухшие глаза после объема выпитого накануне. Разбитая, одетая всё в то же платье, с полными глазами осыпавшейся туши и теней побрела в ванную приводить себя в порядок, то есть мыться, умываться, усиленно чистить зубы и тому подобное.

После, намотав на мокрую голову полотенце тюрбаном и накинув висящий на крючке халатик запахом, только и успела завязать поясок, прежде чем, ступив в комнату, увидеть в зеркале отражение спины шефа, сидящего на пуфике в изножье кровати.

– Ты кричала… – произнес он, оборачиваясь лишь для того, чтобы тут же отвести взгляд.

В его руках покоилась моя сумочка и бумажный запечатанный пакет. И когда я подошла, то он протянул и то, и то со словами: – Сумочку я подобрал, а это новый телефон с симкартой. До твоих вещей добраться не удалось, да и смысла уже нет. Открой.

Боль наверняка отразилась в моих глазах, потому как он потупил взгляд, словно в чем-то провинился.

Я же отложила в сторону по сути клатч с карт-ключом на расправленную кровать и принялась за пакет. Выудила оттуда, как Ник и сказал, телефон, а-ля смарт-часы, и несколько фотографий. А на них увидела: захолустный трейлер и мою мать на пороге с сигаретой во рту.

С тех пор, как я видела её последний раз, она еще сильнее постарела. По телефону же мы почти не общались. Отчим начинал жутко злиться, когда узнавал о моем звонке, и нередко бил её за это. Правда, заявлять копам на него она отказалась, меня слушать – тоже. Мне же ничего не оставалось, кроме как смириться и уйти в работу с головой.

– Не знала, что они съехали, – произнесла и трясущимися руками перелистнула довольно детальные фото, хоть и сделанные издалека. На следующем снимке на переднем плане возле распахнутого входа в трейлер стоял полисмен.

И вот вместо того, чтобы что-то объяснить, Хартвин лишь задал очередной вопрос:

– Скажи… – его голос звучал ровно, а взгляд был безучастен: – Что ты помнишь про свое похищение?

После его слов воздух покинул мои легкие. И я, не ведая, что творю, залезла под тоненькое одеяло, подтягивая к себе ноги, все же ответила, вороша осиное гнездо в голове, от которого была бы не прочь избавиться и забыть, нежели вспоминать.

– Я-я… руки, их руки повсюду, – сбивчиво рассказывала, уткнувшись носом в колени: – они искали ценности, кажется, нашли твою визитку, а потом я отключилась.

– А дальше? – вкрадчиво уточнил Хартвин, все еще восседая на пуфике, не двигаясь, разве что сомкнутые в замок руки, упирающиеся локтями об колени, слегка сжимались и разжимались. С лица же его не сходила каменная маска.

– Выстрелы. Много. Было очень страшно, я перепугалась так, что в очередной раз упала в обморок.

– То есть ты не видела, что случилось с бандитами? – уточнил Хартвин все так же безэмоционально.

После чего я совсем растерялась. Не понимаю, хорошо это, или плохо?.. Однако решила не врать и ответила, как есть.

– Я не видела… – а, сжав пальцами переносицу, добавила из всплывающих в голове образов: – Там, сквозь лобовое стекло увидела кусок стены, и в плоской бетонной крыше стеклянные окна, как и по бокам, а… а еще кран с будкой такой, который на рельсах ездит, прикрепленных у стен.

– Портальный кран, – кивнул Николас, разжимая успевшие побелеть пальцы.

Затем последовал другой вопрос, еще более странный:

– А меня?

Видела ли я его?.. Это он спрашивает?

– Мне тяжело говорить… Ник, помню лишь твой голос, кажется. Правда, не уверена.

Кивнув моим словам, Хартвин снова улыбнулся, будто включил внутри себя кассету с жизнерадостной мелодией из восьмидесятых. Вот на хипстерские сороковые его натянутая улыбка явно не тянула. Искренности не хватало.

Затем Николас все же решил поделиться подробностями, которые уже даже не ожидала услышать:

– Я действительно сглупил и попросил вписать те тринадцать поцелуев в неделю. Пока ты варила кофе, я звонил из гардеробной Лойсу и Джефу. А ранее заказал тебе одежду и еду.

И, перекинув ногу на ногу, продолжил, отведя взгляд:

– А потом, после отказа, когда я тебя высадил в Хеллз-Китчен, то поехал обратно в офис править договор и закрывать оставшиеся дела, по которым и приехал-то в Нью-Йорк. Однако каково было мое удивление, когда мне через несколько часов звонят отморозки Большого Брата и говорят, что похитили девушку по имени Эшли Чамбвел.

– Ты их знал? – вырвалось у меня в ответ.

– Лично их – нет. Главаря же этих отморозков так или иначе знает пол Нью-Йорка.

После его слов я и вовсе сникла, повезло еще, что не заплакала, но была явно близка к тому.

– Прости… – выдавила из себя, пользуясь наступившим молчанием.

– За что?! – насторожено уточнил Хартвин, чем несказанно меня удивил.