Доктор Кровь - Георгий Полевой

А в пыли и дыму к оставшимся в живых десантникам ринулась еще одна тень. На этот раз никто уже ничего не успел сделать. Боец с помповым гранатометом отлетел на камни изломанной куклой и сполз, оставляя на ней кровавые потеки. Его оружие покатилось по камням.

Пулеметчик отбросил «Печенег» с опустевшей лентой и выхватил из кобуры тяжелый автоматический «стечкин». Выстрелить он не успел. Пистолет описал в воздухе дугу и упал на землю – вместе с оторванной по локоть рукой. Мертвые пальцы конвульсивно сжимали рукоятку оружия.

Огромный звероподобный чеченец склонился над трупом пулеметчика и разорвал своими деформированными клыками горло русского десантника. Громко чавкая и довольно урча, демон насыщался кровью.

Рядом один из «братишек» расстрелял по приближающимся тварям весь магазин «калашникова». Живым не дамся! – в ладони легли две ребристые осколочные гранаты. Вырвано кольцо, отлетел в строну предохранительный рычаг. Избавления пришлось ждать долгих четыре секунды…

Обычное оружие против вампиров было бессильно, и даже пулеметы не могли уничтожить их.

Я отбросил свой «калашников» с пустым магазином и подхватил помповый гранатомет одного из десантников. Оружие было заряжено, выстрелить боец не успел… Ну, ничего – теперь я и за себя, и за того парня!

Устройство гранатомета ГМ-94 было довольно простым: кто стрелял из помпового дробовика типа «Ремингтона» или нашего «Бекаса», тот поймет. Коллиматорный прицел разбит, но на такой дистанции сойдет и наводка по стволу. Вскидываю мощное оружие и жму на спусковой крючок. Гранатомет бьет в плечо отдачей, посылая в цель 93-миллиметровую термобарическую гранату ВГМ-93.100.

Ее разрыв накрыл упырей облаком жидкого огня, твари взвыли от адской боли, буквально захлебываясь пламенем.

Передергиваю рифленое цевье, досылая очередной боеприпас, и снова жму на спуск! Удар приклада в плечо, и новая вспышка, подобная шаровой молнии, испепеляет проклятых кровопийц! Так вам, твари!!! Получите, суки!!! Еще двумя выстрелами полностью опустошаю трехзарядный трубчатый магазин. Четвертая граната была дослана в ствол.

Кто-то рядом саданул по чеченским упырям из «Шмеля». Такого удара не могли выдержать даже исчадия ада! Ревущее и бушующее пламя поглотило вампиров, испепелив их температурой более тысячи градусов Цельсия. От них даже пепла не осталось.

* * *

Как всегда неожиданно на площадку приземления, обозначенную разноцветными дымами, свалились долгожданные «вертушки».

Десантники окружили пыльные потрепанные вертолеты. Первыми на борт загрузили раненых и спасенных из плена. Транспортно-боевые «Ми-8 АМТШ» приземлялись конвейером, и первые машины сразу же ушли на базу в Буденновск. А им на смену приземлялись другие «вертушки». В них забрались и остальные бойцы десантно-штурмовой роты.

Полет пролетел, словно один миг, правду все-таки говорят, что дорога домой вдвое короче. Вертолеты садились на аэродром уже в кромешной тьме…

* * *

Вскоре после этой кровавой мясорубки я уволился. Командование не хотело меня отпускать – пообещали даже увеличение контрактной платы и карьерный рост. Но меня поддержал капитан Островский.

Все, кто выжил после атаки упырей в том Богом забытом горном селении, не слишком распространялись о случившемся. Кто в Командовании Федеральной группировки войск поверит в то, что десантно-штурмовая рота воевала с вампирами в горах Чечни?! Я бы сам не поверил, если бы не видел, как эти твари терзали наших ребят…

Вернувшись на гражданку, я посвятил все время для сбора информации о вампирах. Любой: от древних трактатов на ныне забытых языках и до современных интернет-публикаций.

Параллельно я возобновил свою не совсем законную врачебно-хирургическую практику. Собственно, из-за нее меня и выперли из Военно-медицинской академии в родном Санкт-Петербурге. Тогда на дворе была середина девяностых, и «разборки» с перестрелками в «культурной столице» уже перестали кого-либо удивлять. А как говорил Гиппократ: «Война – единственная хорошая школа для хирурга». Вот я и ввязался в криминальную войну и получил неплохой гешефт. Бандиты обо мне знали, но не трогали – для них всех я был последним шансом на жизнь.

Времена изменились, на дворе были уже двухтысячные, но вот люди менялись медленнее… Так что и после увольнения я имел достаточно средств.

Ну а потом на меня вышли и сами вампиры. Кровожадным исчадиям тоже нужен был собственный эскулап. И я стал «штопать» их. Я лечил «полночных охотников» и параллельно изучал, собирал бесценную информацию.

И так же сильно ненавидел проклятых упырей, я навсегда запомнил тот страшный и кровавый бой в затерянном в горах Чечни горном селении… Я ненавидел вампиров за все: за то, что они убивали нас, за то, что они были сильнее, умнее и хитрее людей, за их практически полную неуязвимость.

Это были страх и ненависть жертвы, дойной коровы перед хищником. Ужас прятался в наших генах, в дремучих временах, когда волосатые предки жались к костру в пещере, – а там, в лесу, была ночь и была жуть.

Хищные звери всегда пугали, ибо несли смерть, но что вы скажете о персональном хищнике рода человеческого?!

Чувство было сродни тому, что я пережил на войне. Смерть от пули или разорвавшегося снаряда, конечно, страшная, но это воспринимается относительно спокойно. Ракетный обстрел или артналет воспринимается как стихийное бедствие. Ну что со стихии возьмешь? Минут десять назад ты с ребятами в блиндаже спирт употреблял, а теперь – ни блиндажа, ни ребят. Страшно, но как-то понятно. Вечная память.

А вот снайпер или «растяжка» – дело другое.

– Слышали, Димку из второй роты снайпер подстрелил?

– Жуть!

И сразу ползет по спине холодок: может, я – следующий? А все потому, что Димку, которого ты едва знал, не просто убили. Его выследили. На него охотились. Снайпер на войне олицетворяет безжалостного, активного охотника, который именно в тебя целится, – происходит персонификация смерти.

Минная «растяжка» тоже олицетворяет охоту за тобой и только за тобой. Но охота эта – пассивная. Эта мина – «твоя». Словно капкан, настороженный на волка.

И «полночные хищники» тоже охотились за каждым человеком в отдельности, реализуя свой вековечный инстинкт убийцы.

Ненависть, питаемая страшными призраками прошлого, крепла в моей душе, закручиваясь тугим горьким жгутом. Болью за тех, кого растерзали эти кровожадные ублюдки.

Клиентура у меня особая, и подход к ней тоже нужен особый.

Хотя, вроде бы, я слышал, что в Америке создали револьвер специально для отстрела вампиров!

Револьвер этот называется Vampire Hunter’s Colt, или проще – «Искоренитель вампиров». Эта занятная игрушка была создана на основе хорошо себя зарекомендовавшей модели Colt Detective Special. Этот револьвер производится еще с 1927 года и является одной из самых популярных кольтовских моделей. Всего выпущено примерно 450 000 экземпляров «Кольт-Детективов».