Викинги. История эпохи. 793–1066 - Клим Жуков

Это действительно стало большим прорывом в изучении оружия: в 1960 году Оукшотт издал великолепную книгу «Археология оружия» (The Archaeology of Weapons), затем – «Меч эпохи рыцарства» (The Sword in the Age of Chivalry). Однако его классификация при всей ее прогрессивности была полностью оторвана от хронологических и генетических рядов; из нее невозможно было проследить, что из чего происходит и что когда существовало. Необходимо было разбираться с каждым экземпляром отдельно, что оказалось очень неудобно; поэтому археологи редко пользуются этой классификацией.

А. Н. Кирпичников, изучая русское вооружение (мечи, сабли, копья, топоры), взял за образец опорную классификацию Петерсена и составил точно такую же, исходя из формы эфеса и поместив исследуемые артефакты в типо-хронологические ряды. Тем не менее данная типология, несмотря на все свои положительные стороны, очень плохо работает с точки зрения оружиеведения, потому что в ней не учитывается масса необходимых параметров, среди которых важнейший – это клинок, главный поражающий элемент холодного оружия. Одним словом, классификация Петерсена – Бемера – Кирпичникова недостаточно подробно исследует сам артефакт, изучая общую культуру; типология Уилера – Оукшотта не исследует собственно культурное явление, зато обращает хорошее внимание на сам предмет. Положение усугубляется еще и тем, что за последние годы раскопано невероятное количество артефактов, кое-какие из которых не подпадают ни под один из описанных типов. В настоящее время мы стоим перед фактом, что обе типологии устарели и нуждаются в переработке – нужны новые. Однако, пока этого не сделано, приходится пользоваться тем, что есть.

Типология мечей эпохи Великого переселения народов по Э. Бемеру.

А теперь посмотрим на мечи эпохи Великого переселения в типологии Элиса Бемера (в которой предусмотрены четыре типа эфесов).

Первый тип – прямое перекрестье, прямое навершие и трубчатая, отдельно насаживаемая рукоять. В датском озере Крагехул[24] таких мечей не меньше сотни.

Второй тип. В музее Клюни хранится так называемый меч Теодориха Великого. К сожалению, подлинная кожаная рукоять по естественным причинам не сохранилась, зато сам меч относится к классике заключительного периода Великого переселения: красная эмаль с золотой перегородкой и очень широкий клинок, совершенно прямой, идеально совпадающий с позднеримскими кавалерийскими спатами. Собственно, это и есть спата, просто переоснащенная другим эфесом.

Меч из озера Крагехул (реконструкция)

Третий тип – еще один великолепный меч из озера Крагехул, очень показательный, с Х-образным эфесом, когда рукоять в центре очень узкая и имеет выраженное расширение к навершию и гарде. Прошу обратить внимание – клинки у всех этих мечей очень разные типологически (к вопросу об эффективности классификации по эфесам: она, по большому счету, не работает, а лишь описывает эфесы). Он двудольный, с ярко выраженной колющей способностью – в отличие, скажем, от меча Теодориха, который является явно рубящим мечом с отсутствием сужения к острию вообще (видимо, так достигается специфический баланс, позволяющий рубить со всего размаху прямо с коня).

Четвертый тип. Приведу в пример два реконструированных меча: один из Финляндии, другой из Швеции, из Вальсгерде (знаменитые курганы эпохи Венделя, VI век). Это так называемый Hringsverd, «меч с кольцом», описанный во многих источниках вплоть до скандинавских саг: в них регулярно у ожившего покойника, поднявшегося из кургана, отнимают меч, и он оказывается с кольцом, что указывает на его очень почтенный возраст, поистине «седую древность». Кольцо, понятное дело, изначально служило для того, чтобы привязывать к нему темляк, то есть петлю на руку. Есть такие же мечи, у которых это кольцо вообще не действует, в него невозможно ничего вставить, оно не более чем побрякушка, уже приобретшая, видимо, сакральное значение, – так принято и можно много золота на него извести. В конце концов, это просто красиво.

Меч Теодориха Великого

Меч из озера Крагехул (реконструкция)

Все перечисленные мечи являются непосредственными предками, я бы даже сказал – родными дедушками мечей эпохи викингов. Имеются очень небольшие плоские гарды, которые, по большому счету, вообще не гарды, а простые упоры для руки, неспособные при таких размерах эффективно защищать пальцы. Им параллельны плоские навершия, в состав которых входят основание на заклепках и треугольная (подтреугольная) крышечка, надеваемая сверху. Клинок при этом довольно широкий, с широким долом, от этих экземпляров остается буквально пара шагов до мечей эпохи викингов.

Очень интересно, в каком виде все это находят, например, в озерах. Я уже не раз упоминал знаменитые находки из озера Нидам. Кстати, на эту тему написана отличная книга – Denmark in the Early Iron Age Конрада Энгельгардта (1866 год). В ней по понятным причинам фотографий нет, зато прорисовки выполнены настолько качественно, что на них можно рассмотреть буквально все: каждую выбоинку, каждую завитушку в рисунке на металле. Любопытная деталь: эти жертвенные мечи, утопленные в озерах, зачастую являются трофейными римскими мечами, попавшими в руки германцев. Они порой зверски изрублены: очевидно, их владельцы оказались в такой ситуации, когда уже некогда было думать о том, чтобы подставлять только щит; вероятно, попав в окружение, они отбивались чем и как угодно, в том числе и мечом, лишь бы хоть как-то отмахнуться от нападавших, – и кромка клинка фактически превращена в пилу. Видимо, эти отчаянные действия успехом все-таки не увенчались, меч оказался у германцев, а они, в свою очередь, даровали его богам. Впрочем, нельзя исключить и другого развития событий. Такое издевательство над дорогим оружием вполне может свидетельствовать о ритуальном его уничтожении. Ведь оружие, приносимое в жертву (неважно, в каком качестве: непосредственного подношения богам или похоронного инвентаря, сопровождающего погибшего хозяина), и само должно быть уничтожено. Логика прозрачна: человек умер и оказался у богов – значит, и оружие должно умереть вместе с ним, иначе как же оно попадет на тот свет? Это вопрос первостатейной важности для носителей языческого сознания в его викингской разновидности.