Черное эхо - Майкл Коннелли

Компьютер говорил, что с момента введения данной компьютерной системы в 1983 году золотой браслет с резными нефритовыми рыбами появлялся в четырех полицейских отчетах о преступлениях и двух бюллетенях полицейского департамента. Босху было известно, что из-за бесконечного копирования в каждом полицейском участке все шесть записей могут являться – и, вероятно, являются – производными одного и того же отчета о пропаже либо краже браслета. Он вызвал на экран сокращенные версии отчетов по делу и убедился, что его предположение верно. Все сведения были порождены одним и тем же ограблением, произошедшим в сентябре прошлого года в районе Шестой авеню и Хилл-стрит в центральной части города. Жертвой ограбления была женщина по имени Гарриет Бичем, семидесяти одного года, проживающая в районе Сильвер-Лейк. Босх попытался определить в уме местонахождение, но не смог сообразить, что за здание или офис там находятся. В компьютере не было краткой сводки этого преступления: ему придется обратиться к архивным записям и добыть себе удобочитаемый печатный или машинописный текст. Но тут имелось краткое описание золотого с нефритом браслета и нескольких других ювелирных изделий, украденных у Бичем. Браслет, о пропаже которого заявила Бичем, мог быть, а мог и не быть тем самым, который отнес в ломбард Медоуз, – описание было слишком общим. В компьютерном отчете приводились несколько ссылок на дополнительные отчеты, и Босх переписал все их номера в записную книжку. Пока он это делал, ему показалось, что утрата Гарриет Бичем своих драгоценностей породила подозрительно большой расход бумаги.

Далее он сделал запрос по двум указанным бюллетеням. Оба происходили из ФБР; первый был выпущен через две недели после того, как Бичем ограбили. Затем он же вышел повторно через три месяца, когда драгоценности Бичем так и не объявились. Босх записал номер бюллетеня и выключил компьютер. После чего прошел в другой конец комнаты, к секции ограблений и взломов в коммерческих предприятиях. На стальной полке, тянувшейся вдоль задней стены, стояли десятки черных папок, содержащих подборки бюллетеней за прошлые годы, по старым делам, и в том числе – нераскрытым. Босх снял одну из папок, помеченную сентябрем, и начал просматривать. Он быстро понял, что бюллетени не были подобраны в хронологическом порядке и не все из них вышли в сентябре. В сущности, не было вообще никакого порядка. Возможно, ему придется просмотреть все десять месяцев с момента ограбления Бичем, чтобы найти нужный бюллетень. Босх снял с полки охапку папок и сел рядом, за стол, относящийся к секции взломов и ограблений. Спустя несколько секунд он почувствовал по другую сторону стола чье-то присутствие.

– Что тебе нужно? – спросил он, не поднимая взгляда.

– Что мне нужно? – переспросил дежурный офицер. – Мне нужно знать, какого дьявола вы тут делаете, Босх. Вы здесь больше не работаете. Вы не имеете права так просто заявляться сюда, будто заправляете следственной группой. Поставьте эти штуки обратно, а если вам надо их посмотреть, так придите завтра и попросите, черт возьми! И не вешайте мне лапшу насчет вскрытия! Вы здесь торчите уже полчаса!

Босх поднял голову. Он определил возраст молодца лет в двадцать восемь – двадцать девять – даже меньше, чем было ему самому, когда он пришел в отдел ограблений и убийств. Либо стандарты понизились, либо отдел был уже не тем, чем прежде. Босх знал, что на самом деле и то, и другое. Он снова уставился в папку с бюллетенями.

– Я с тобой разговариваю, козел! – загремел детектив.

Босх ногой дотянулся до стоявшего с другой стороны стула и пнул его. Стул вылетел из-под стола и спинкой ударил детектива в промежность. Вскрикнув, тот сложился пополам, хватаясь за стул, чтобы не упасть. Босх понимал, что сейчас оправдывает свою репутацию. Гарри Босх: нелюдим, задира, убийца… «Ну, давай, малыш, – мысленно говорил он. – Сделай что-нибудь!»

Но молодой детектив только пялился на него, подавляя гнев и унижение. Он был копом, который может выхватить пистолет, но, пожалуй, не станет взводить курок. И как только Босх это просчитал, он понял, что парень оставит его в покое.

Молодой полицейский покачал головой, изобразил руками движение, говорящее: «Ну, с меня хватит!» – и направился к столу дежурного.

– Валяй, накатай на меня телегу, малыш, – бросил ему в спину Босх.

– Пошел ты, – вяло отозвался парень.

Босх знал, что ему не о чем беспокоиться. Служба внутренних расследований даже не взглянет на жалобу одного полицейского на другого, не подтвержденную свидетельскими показаниями или магнитофонной записью. Жалоба одного копа на другого представляла собой нечто такое, чего в этом ведомстве предпочитали не касаться. В глубине души они хорошо понимали, что слово копа само по себе не имеет никакой ценности. Вот почему копы из службы внутренних расследований всегда работали парами.

Просидев час и выкурив семь сигарет, Босх нашел, что искал. Фотокопия другого поляроидного снимка того же самого браслета являлась частью пятидесятистраничного набора из описаний и фотографий. Это были описания и фотографии вещей, пропавших в результате ограбления Уэстлендского национального банка на пересечении Шестой авеню и Хилл-стрит. Теперь Босху удалось припомнить это место, и он даже вспомнил темное дымчатое стекло банковского здания. В самом банке он никогда не бывал. «Кража драгоценностей из банка», – подумал он. Впрочем, толку от этого открытия было мало. Детектив внимательно вчитался в список заявленных пропаж. Почти каждый предмет представлял собой ювелирное изделие, и предметов было слишком много для того, чтобы их было так просто зайти и забрать. Одной только Гарриет Бичем, судя по списку, принадлежало восемь старинных колец, четыре браслета, четыре пары серег. Кроме того, изделия заявлялись как похищенные не в результате вооруженного налета, а в результате кражи со взломом. Босх поискал поблизости какое-либо краткое описание этого преступления, но такого не нашел. Был упомянут только сотрудник ФБР, занимающийся этим делом: специальный агент Э.Д. Уиш.

Затем в сводной таблице по нераскрытым делам он заметил, что в качестве даты происшествия указаны целых три дня. Ограбление произошло через несколько дней с начала первой недели сентября. Уик-энд Дня труда[14]. Банки в деловой части города закрыты аж на три дня. Определенно то была кража из банковских депозитных сейфов. Подкоп? Босх откинулся назад и задумался. Почему же такое преступление ему не запомнилось? Подобная кража должна была бы в течение нескольких дней обмусоливаться в прессе. В управлении полиции о ней говорили бы еще дольше. Потом он сообразил, что в День труда и в течение трех последующих недель находился в Мексике. Банковская кража произошла, пока шел срок его месячного отстранения в связи с делом Кукольника. Он подался вперед, снял телефонную трубку и набрал номер.

– «Таймс», Бреммер.

– Это Босх. Опять застаю тебя за работой в воскресенье, а?

– С двух до десяти, каждое воскресенье, без права условно-досрочного освобождения. Так что случилось? Мы с тобой не разговаривали со времен… э… тогдашней твоей проблемы с делом Кукольника. Как тебе работается в Голливудском отделении?