Самый неподходящий мужчина - Джо Беверли

Когда Дамарис вернулась в свою комнату, энергия отчаяния, которая бурлила в ней целое утро, вся вытекла. Большую часть предыдущего дня она проспала под влиянием опия. Это и неизбежность краха почти всю ночь не давали ей уснуть. Силы ее истощились, и, кратко поведав Мейзи новости, девушка сняла верхнюю одежду, забралась в постель и уснула крепким сном. Проснулась она от того, что Мейзи трясла ее.

— Без четверти час, мисс. Вам пора вставать.

— Зачем? Обед только в три.

— Да, но заходил этот Фитцроджер и сказал, что в два вы должны идти с ним на состязание по фехтованию. Часть вашего плана показать, что вы не переживаете из-за Эшарта. Хоть я и не думаю, что вам стоит связываться с этим типом. Он охотник за приданым как пить дать.

— Лорд Эшарт? — спросила Дамарис, нарочно притворившись, что не поняла, о ком речь. — Ну разумеется. Точнее, был им.

— Фитцроджер! — воскликнула Мейзи. — А это записка от маркизы, ее слуга сказал, что это срочно. Он ждет за дверью.

Дамарис села, протирая глаза.

— Что ей нужно?

Она развернула сложенную бумагу и обнаружила короткий приказ немедленно явиться в комнату вдовы. Дамарис подумала было отказаться, но решила не демонстрировать своего страха перед деспотичной старухой и выбралась из постели.

— Сейчас я снова облачусь в свою дорожную одежду, но приготовь что-нибудь к тому времени, как я вернусь. — Она поспешно натянула тяжелую юбку и стеганый жакет, перебирая в уме свой гардероб. — Осенний закат.

«Осенний закат» — цветистое название, данное портнихой за рыжевато-розовый цвет шелка, из которого было сшито платье. Здесь Дамарис еще не надевала его. Чувствуя себя неуверенно в новом для нее мире, она выбирала более приглушенные тона.

Однако сегодняшний день требовал смелости, как никакой другой.

— Ваши волосы растрепались, мисс, — сказала Мейзи. Дамарис села, чтобы служанка привела их в порядок.

— Поторопись. Позже причешешь меня как следует.

— Тогда вам лучше не задерживаться, мисс.

Дамарис вышла и проследовала за лакеем извилистым путем до двери, где он постучал и, услышав властное «войдите!», открыл дверь.

Старая дама возлежала на кровати, совсем не похожая на тирана. Леди Эшарт была маленького роста и полная, что создавало обманчивое впечатление мягкости. К тому же она одевалась в теплые цвета, отделанные кружевными рюшами. Волчица в овечьей шкуре.

Ее теплый стеганый ночной колпак был окаймлен широкой оборкой английского кружева с голубой вышивкой и завязан ленточками под пухлым двойным подбородком. Из-под чепца виднелись седые локоны того же цвета, что и пушистая шаль из серой шерсти. Здесь не было запаха, присущего старости, лишь легкий аромат лаванды.

Это все было причиной теперешних бед Дамарис. Когда она навещала Чейнингс как будущая жена Эшарта, вдова показалась ей надменной, но приятной. Сейчас дама взмахом руки отослала свою немолодую служанку и рявкнула:

— Я недовольна вами, мисс Миддлтон. Дамарис не опустится до пререканий.

— Я сожалею, леди Эшарт.

— Это катастрофа, девочка, и вина за нее полностью лежит на тебе. Пребывание здесь Эшарта не входило в мои планы, но раз уж такое случилось, разве ты не могла извлечь из этого пользу, вместо того чтобы позволить вертихвостке вонзить в него коготки?

Дамарис сосчитала до трех.

— Эшарт прибыл сюда с мисс Смит, миледи. Полагаю, они уже были увлечены...

— Увлечены! Вся округа болтает о том, чем они были увлечены, когда их застали в постели на постоялом дворе!

— Тогда им просто необходимо пожениться!

— Ха! Если Эшарт будет жениться на каждой юбке, с которой спит, ему потребуется гарем.

— Но он любит...

— К черту любовь! — взвизгнула вдова. — Весенние капли росы, которые испаряются в мгновение ока. Я видела больше бед от браков по любви, чем от разумных соглашений. Эшарт должен жениться на деньгах. На вас.

Дамарис изумленно смотрела на этого тирана в юбке, затем сказала решительно:

— Теперь я не пойду за лорда Эшарта ни при каких условиях.

— Ты настолько глупа? Ты не найдешь лучшей партии, девочка, несмотря на все твои пиратские гинеи.

— А я уверен, что найдет. — Дамарис повернулась и обнаружила, что в комнату вошел лорд Эшарт. Она никогда не думала, что будет так рада видеть его. — Хватит мучить мисс Миддлтон, бабуля. Во всем этом нет ее вины, и, впутав ее, мы оказали ей плохую услугу.

— Если она поставила себя в неловкое положение, то это из-за тебя, негодник ты этакий, тебе и исправлять. Ты со своим дьявольским очарованием можешь заговорить зубы любой...

— Я люблю Джениву, бабуля. Если ты будешь воевать со мной из-за этого, ты проиграешь.

Тон маркиза не был резким, но, несмотря на ласковое обращение, невозможно было не заметить весомой властности его слов.

— Щенок! — оборвала его старуха. Эшарт не отреагировал.

— Как сказала мисс Миддлтон, она слишком благоразумна, чтобы выйти за меня теперь, даже если бы можно было заставить меня отказаться от Дженивы, а это невозможно. Рано или поздно наступает время, миледи, когда приходится признать свое поражение.

Вдова прямо-таки взвилась над своей горой подушек, на щеках загорелись красные пятна.

— Я уеду из Чейнингса и больше никогда не заговорю с тобой.

— Да будет так.

Оказавшись меж двух огней, Дамарис попятилась к двери. Она вздрогнула от прикосновения, но Эшарт просто проводил ее.

— Мои извинения, мисс, — сказал он, выводя ее в коридор. — И не думай... — послышался громогласный голос вдовы. Но он был заглушён закрывшейся дверью. Эшарт, смельчак, остался внутри.

— Вырваны из лап дракона бесстрашным героем? Дамарис вздрогнула от неожиданности, приложив руку к груди.

— Что? Вы что, собака Эшарта, сэр, которую оставляют ждать за дверью?

— Гав! — Но Фитцроджер улыбался. — Я прибыл как оруженосец святого Георгия, но, похоже, моя помощь не понадобилась, ну, разве только для того, чтобы проводить деву в безопасное место.

Она оглянулась на дверь.

— Действительно, дракон. Она пригрозила уехать, если Эшарт женится на мисс Смит.

— Заманчивая перспектива, но маловероятно. Она прожила там шестьдесят лет, и большую часть из них правила железной рукой. Кстати, о Чейнингсе...

— Да?

— Вы уже бывали в здешней библиотеке?

— Мимоходом, когда нам показывали дом.

— Тогда идемте. Это недалеко.

Дамарис заколебалась. Что-то странное витало в воздухе. Но что дурного в том, чтобы находиться вместе в библиотеке? Возможно, ему нужно обсудить их план.