Красный ангел - Роксана Лонгстрит

Она копировала файл, глядя на мерцающий экран. В противоположном углу комнаты Уитон изображал эпилептический припадок над статьей, присланной по модему его новым автором «с консервативными взглядами». Для Уитона никто не был достаточно консервативен: Гитлер для него — либерал. Страница «Мнения», судя по всему, должна была бичевать движение за охрану окружающей среды, и новым словечком дня для Уитона было «экопсих». Алекс проглядывала желтые клейкие квадратики бумаги, там и сям прилепленные к ее столу, по большей части — с неразборчивыми Уитоновскими каракулями.

Ещё про Вердана! — было начертано на одной. Да, она думала об этом, но не для «Нэшнл лайт». Напиши сериал про титьки! — требовала другая. Здорово живешь, и в мыслях не было! Нужна статья про экопсихов в этот № — заявляла третья. Она разглядывала ее несколько секунд, потом пожала плечами и переклеила на монитор. В любом случае статья пойдет не за ее подписью. Самым популярным репортером «Лайт» был Джон ван Крест, существующий исключительно в воображении Алекс. Ему доставалась вся дурацкая работа.

На боку монитора была приклеена еще одна бумажка, уже С ее собственным текстом. Где он живет? Чем он занимается?

Алекс играла с листком бумажки, переклеивая его с пальца на палец. Липкая поверхность оттягивала кожу как при легком массаже. Чем занимался Габриэль Дэвис, пока не попал в сферу ее интересов? Как зарабатывал на жизнь? Богатым он никогда не был, и от публикации «Дневников» ему не досталось ни цента.

Может, шантажировал издательский дом? Не исключено. А может, шантажировал кого-то еще, например, покойного великого Гарри Вердана? Это тоже нельзя исключать. Алекс сделала пометку.

В другом конце комнаты Уитон достиг точки кипения — пар еще не пошел, но недостающие градусы он наберет в процессе предстоящего разговора. Лицо его, когда он повернулся, было того же свекольно-красного цвета, что и галстук. Телефонную трубку он прижал к самым губам — еще чуть-чуть, подумала Алекс, и на пластике отпечатаются следы его зубов.

— Слушай, ты, либеральный мозгляк, ты пиши то, что мне надо, понял? Это будет… что? Что?! Совесть?!! Да будь ты хоть членом «Гринписа», приятель, мне плевать, ты должен писать так, как я хочу, или проваливай, понял? Я сказал! No dinero, comprende?

Уитон привычно зажал трубку между плечом и ухом, а свободной рукой потянул воротник. Неизвестно, что говорил журналист на том конце провода, но лицо Уитона из свекольно-красного стало цвета сырой овсянки. Алекс подумала, не надо ли позвонить 911. А если надо — то стоит ли?

— Неужели?!! — воинственно воскликнул Уитон. Губы его несколько секунд беззвучно шевелились, словно он пережевывал слова и заглатывал их обратно. На лбу блестели крупные капли пота. — Так вот как ты… ладно! Ладно, отлично! Что угодно! Но текст должен быть у меня через двадцать минут, иначе ты уволен.

Уитон швырнул рубку на рычаг, поднял и бросил снова. И заметил, что Алекс внимательно на него смотрит.

— Что?!! — рявкнул он.

Она продолжала смотреть. Громко хмыкнув, он схватил толстый синий карандаш и принялся яростно черкать по тексту, лежащему перед ним на столе. Алекс очень надеялась, что это не ее материал.

— Чертовы репортеры, лезут неизвестно куда, — бурчал он себе под нос. — Хоббс, напомни мне еще раз, за что я плачу тебе жалованье? Где мой экопсих для специального вкладыша?

Она молча подняла палец с приклеенным к нему листочком бумаги. Сверкнув глазами, он продолжил самурайское редактирование. Телефон блаженно молчал, отдыхая после пережитого шока. Карандаш Уитона шуршал и постукивал в почти садистском успокаивающем ритме. Алекс перевела взгляд на поникшее растеньице, притулившееся на углу ее письменного стола.

Через двадцать пять минут она — или, точнее, Джон ван Крест, ас криминального репортажа с шизоидным уклоном, — состряпал совершенно мистическую историю о том, как в дебрях Амазонки был обнаружен получеловек-полузмея. В придачу прилагался портрет, составленный из найденного в недрах компьютера изображения воинственной гремучей змеи в сочетании с тщательно отретушированным обликом таинственного змееподобного монстра из какого-то научно-фантастического фильма. Скрепив всю эту чушь степлером, Алекс отнесла материал на стол Уитону. Он поглядел на нее так, словно она плюхнула перед ним гигантский кусок дерьма. Очки сползли с потной переносицы. От него пахло чесноком и тем ужасным сладковатым парфюмом, который разбрызгивают в дешевых магазинах.

— А как насчет боковушки,[5] Хоббс? Где эта чертова боковушка? — рявкнул Уитон.

— Какая боковушка? — Алекс была сама невинность.

— Что за этим стоит? Дай мне организацию! Как ИРА,[6] как «Гринпис»![7] Что угодно, придумай, черт побери, или я должен учить тебя, как это делается?

— И после этого я могу идти, договорились?

— Куда? — полыхнул Уитон.

— Писать другую статью. Мой план на следующую неделю.

Уитон не меньше минуты обдумывал услышанное, потом пожал плечами и продолжил, редактирование. Алекс вернулась на место и за десять минут сварганила гнуснейшую организацию под названием ТЕСТ — Транснациональное Единство Социал-Террористов. Это не имело никакого смысла, но к тому моменту, как она закончила, они ухитрились взорвать три энергетические установки и нарыть множество ловушек на тропах в джунглях, чтобы сподручнее отлавливать монополистов-эксплуататоров. И похитили человека-змею.

Скрестив пальцы, она помолилась, чтобы Уитону не пришла в голову мысль о такой очевидной приманке, как «интервью» с лидером ТЕСТ. Ему не пришла. Джон ван Крест сделал примечание, что интервью будет опубликовано в следующем номере.

Наконец свободна.

На глазах у Синклера она принялась листать телефонную книгу — очень полезная вещь, но, разумеется, Габриэль Дэвис не живет под своим именем, либо его номер телефона не числится в справочнике. Она попробовала составить список всех мужчин с инициалами «Г. Д.», но это было явной пустой тратой времени. Кроме того, она и на секунду не допускала, что он настолько глуп. Полистав некоторое время карандашом с резинкой на конце телефонную книгу, она придвинула к себе телефон и набрала номер информационной службы Чикаго.

Среди ее личных документов хранилась одна весьма любопытная фотография. На ней был изображен смущенный и растерянный Габриэль Дэвис, укрывающийся от проливного дождя под плащом чикагского детектива Энтони Липаски. Сам детектив в этот момент в ярости обернулся прямо в объектив. Друзья, внезапно подумала она, глядя на фото. Братья. В этом что-то есть.