Реванш русской истории - Егор Холмогоров

Мэри Стюарт произвела полную перековку центральной западноевропейской легенды.

Как в основе греческой цивилизации лежит Троянский цикл, римской – цикл легенд об Энее, Ромуле и первых героях Рима, так в основе западноевропейской цивилизации лежит именно артуровский цикл. Это ее сердцевинный миф – миф о добром короле, устанавливающем справедливое и мудрое правление, о собранном вокруг него избранном обществе героев, искателей приключений и просветления. О преступной любви и супружеской измене (адюльтер – вообще один из ключевых для Западной Европы прасюжетов). И о конечной гибели всего этого прекрасно устроенного мира в братоубийственной войне, развязанной преступным наследником.

Артуровский эпос вытеснил для англосаксонского и даже отчасти романского мира из этого ядра другой, более древний миф – миф «Эдды» и «Песни о Нибелунгах». Европа Нибелунгов сжалась и окончательно закончилась с Третьим рейхом и его Gotterdammerung, Европа Артура продолжает развиваться.

Кельто-римская, более древняя кровь западноевропейской цивилизации за вторую половину ХХ века взяла верх над более молодой – германской – кровью. И именно Мэри Стюарт осуществила литературную перепрошивку артуровского мифа – теперь это миф о преемственности цивилизации в Британии с кельтских и римских времен, о синтезе этих двух начал как основе цивилизации и об их борьбе с германо-саксонским началом как образом варварства эпохи Великого переселения народов. Британия предстает не как часть молодого и чистосердечного варварского мира (вспомним историю Беды Достопочтенного про англов-ангелов), а напротив – как земля тысячелетий, пропитанная римским духом и опутанная древней магией Стоунхенджа. Случайно ли, что в 1958–1962 годах были произведены капитальные работы с памятником, так что многие даже говорят о том, что Стоунхендж «построен заново», совсем как у самой Стюарт в «Хрустальном гроте», где Мерлин восстанавливает этот комплекс.

Утратив в 1950-1960-х годах Империю, Британия внезапно переоткрывает себя как Рим. Рим с кельтским орнаментом. Сделано это было вполне осознанно и конструктивистски. И в романах Стюарт трудно не увидеть многослойную рефлексию над этой реконструкцией прошлого Британии: трилогия о Мерлине представляет собой одновременно переписывание легенды и «артуровских» культурных кодов, и изображение в лице Мерлина того, как творится и пишется история, и размышление над тем, как это делается.

Можно даже задать конспирологический вопрос, не были ли книги Стюарт не столько зеркалом, сколько составной частью этого культурологического эксперимента. Но конспирология – занятие довольно неблагодарное.

Созданная Стюарт фигура Мерлина – «технолога истории» – в любом случае одна из сильнейших фигур в британской, а пожалуй, и мировой литературе ХХ века. Сегодня, когда, по сути, по «мерлиновскому» рецепту (делаешь Историю – одновременно сам сочиняй Легенду) пишется уже русская история, мы можем сказать, что кое-чем Мэри Стюарт и ее Мерлину мы в этом обязаны.

21 мая 2014

Каждому ребенку нужен воображаемый друг, с которым он может разговаривать на своем языке, заботиться, просить поддержки, переживать вместе воображаемые приключения. Большая часть детской литературы посвящена воображаемым друзьям – будь то Карлсон, который живет на крыше, Винни-Пух, Пятачок или няня Мэри Поппинс.

А вот наличие воображаемых друзей у взрослого человека – повод всерьез о нем обеспокоиться. Еще более странно появление воображаемых друзей у серьезных больших государств в их внешней политике. Между тем именно такую странную картину мы наблюдаем сейчас – от самых разных российских политиков, государственных деятелей, экспертов мы выслушиваем комплименты в адрес Петра Порошенко, выражения надежд на его счет, одобрение его мифических мирных планов.

Россия если и не поздравила шоколадного олигарха с избранием и не признала его де-юре, то предпочла закрыть глаза на очевидную фальсификацию результатов выборов 25 мая, на многократное завышение явки и пересыпание голосов в восточных регионах Украины. Фактического бойкота выборов юго-востоком Россия предпочла не заметить, сделав вид, что верит цифрам украинского центризбиркома.

Российские политики, рассуждая о диалоге с Порошенко, апеллируют к неким предполагаемым ими «стратегическим интересам» Украины – экономическим связям, будущему развитию, человеческому фактору и т. д. Все эти отсылки были бы уместны, если бы мы имели дело с нормальной страной, обычным государством, чья власть ставит стратегической задачей именно развитие экономики и человеческого потенциала своей страны.

Украина ничего общего с такой нормальной страной не имеет.

Однако будь Порошенко трижды нелегитимен, будь он стратегически враждебен к России, но если бы он проводил минимально вменяемую политику, если бы был готов на настоящий диалог с восставшим Донбассом, на минимальное уважение прав и свобод русских жителей, то смириться с его властью возможно было бы хотя бы на краткую перспективу.

На деле риторика Порошенко, облеченного мнимой легитимностью, стала даже жестче риторики Турчинова и Яценюка.

Террористическая операция против Донбасса проводится теперь более жесткими методами – поняв, что при столкновении с вооруженными ополченцами украинские силы несут крупные потери, каратели взяли на вооружение тактику заложничества. В обмен на обстрел – бьют по жилым кварталам, разрушают систему водо– и электроснабжения, пытаются запугать людей смертями и подавить их волю к сопротивлению.

Результат, впрочем, пока обратный – в вечер после жестокого обстрела города и гибели детей я общался с женщиной из Славянска, и на мои робкие надежды, что, может быть, этот ужас был финальным аккордом хунты перед остановкой обстрелов, она задавала только один вопрос:

«Где пушки из России? Может быть, подвезут хотя бы пару пушек?» Надежды в этом городе возлагают не на Порошенко, а на меткость своих стрелков. Об этом необходимо помнить с учетом того, что, когда Славянск соглашался быть базой ополчения, ему была обещана полномасштабная военная поддержка России, а не струйки добровольцев и случайно перепадающие ящики с боеприпасами.

Говорить «мы никому ничего не обещали» в данном случае – цинизм, и мы все это отлично знаем.

Так или иначе, но пока что воображаемый друг Порошенко уничтожает Славянск, включая женщин и детей, уничтожил Красный Лиман, уничтожает Донбасс. С 7 июня он вступил в обязанности верховного главнокомандующего Украины. И в свете этого его «пожелания», чтобы «стрельба прекратилась в течение недели», звучат вызовом и насмешкой. Главнокомандующие не высказывают пожелания, а отдают приказы. Их приказы о прекращении огня исполняются не в течение недели, а немедленно. Больше всего пожелание Порошенко «прекратить огонь за неделю» похоже на требование в течение недели любыми средствами уничтожить восставших.

И на этом фоне комплименты воображаемому мирному плану воображаемого друга выглядят неубедительно.

Вся пустая миротворческая риторика Порошенко направлена на одну-единственную цель – добиться от России формального отречения от восставшего Донбасса, пресечь даже те слабые ручейки помощи, которые идут сейчас, оставить вооруженных лишь стрелковым оружием ополченцев один на один с авиацией и РСЗО, создать подавляющее военно-техническое превосходство на своей стороне, раз уж боеспособность украинской армии ничтожна, дать время американским инструкторам натаскать карательные подразделения. Всё это, по мысли Порошенко и его действительных друзей на Западе, должна обеспечить Россия, помогая «охранять» украинскую границу, оставляя Донбасс без помощи.