Выбор - Элис Райт

Вроде стал мягче. Но это не точно. Он опасный. И взгляд, и сам Трэвис. Это я поняла с первой нашей встречи.

— Что с тобой не так? — уже тише Трэвис обратился ко мне.

В его интонации действительно слышалось недоумение.

Все замерли и уставились на него, очевидно задаваясь вопросом что с ним не так.

— Со мной всё так, как должно быть, — бросила ему и, отдёрнув руку, пошла прочь.

Габи что-то крикнула мне, но я не собиралась останавливаться. Мне было больно. Слёзы угрожающе застилали глаза. Сердце стучало в горле. Руки были ледяными, но щёки горели. Мне было невыносимо от всего происходящего в моей жизни.

Почему всё это было со мной?! Почему я притягивала это в свою жизнь?! У меня, что, на лбу была бегущая строка: сделай мне больно? Почему всё именно так?! Что со мной не так?! Действительно, что? Какой глубокий, на самом деле, он задал вопрос. Что не так-то?!

Как же мне осточертело ощущение беспомощности и безвыходности. Словно тебя топили, а ты пытался выпутаться и глотнуть воздуха. Но силы неравны. Они сильнее. И ведь ты правда не делала ничего плохого, чтобы заслужить подобное. Почему столько несправедливости в этом мире? Почему обвиняют в том, что ты никогда не делала? Почему ты получаешь за то, чего может и не случиться?! Это так несправедливо и невыносимо больно.

Дойдя пешком до дома, обнаружила смс от Габи:

Джойс, прости!

Я не понимаю, что с ним.

Он никогда и ни с кем так не общался.

Ну, разумеется. Всё дело во мне. Я по какой-то неведомой причине притягивала к себе подобное отношение.

Иногда, когда я позволяла себе слабость поплакать по ночам, или, когда писала в дневнике, то я мечтала о надёжной опоре. Такой, чтобы я могла спрятаться. Такой, которая беспрекословно защищала бы меня. Я мечтала об убежище. Потому что дома было небезопасно. Потому что дома меня всегда ждал ад. Но я не могла сбежать оттуда. Почему? Потому что там мой младший брат. Я просто не представляла, что оставлю его там одного. Поэтому я подрабатывала в доме престарелых уборщицей, чтобы всегда были карманные деньги у меня и у него. Ещё взяла подработку в колледже. Поскольку я неплохо училась, то мне наш преподаватель доверил проверять работы детей из местной школы, где он так же преподавал литературу. Платил он, конечно, меньше, но хоть что-то.

Мама, Эбигейл, и брат знали о моей работе, папа нет. Но я находила возможность работать там. Когда вы живёте в трудных условиях, то учитесь проявлять смекалку и продумывать каждый свой шаг. А ещё, вы по интонации говорящего знаете, что ждёт вас дальше. Или по взгляду. Вы даже по дыханию можете определить, человек злится или просто обдумывал что-то.

Такие вот навыки нарабатываются, когда твоя жизнь один сплошной ад.

Может, они вам и не всегда пригодятся, но моя практика показывает, что эти навыки всё-таки полезны. Во всяком случае в общении с этим кретином. В его глазах и рычании на меня отражалось то, к чему я привыкла. То, от чего мечтала спастись. То, от чего так хотелось избавиться. То, от чего моё сердце всегда замирало, а потом болезненно ныло в груди. То, что должно исчезнуть с нашей планеты навсегда. Но это всё было, есть и, к сожалению, будет.

Интересно, что же со мной не так?!

Но ещё более интересно, что с ним не так?!

Глава 6

Трэвис

Очередная бессонная ночь. Очередной кошмар. Погода явно на моей стороне, поскольку небеса разверзлись и полил дождь, смывая остатки моего кошмара. Значит, пришла пора прокатиться. Вышел из общаги и запрыгнул в тачку.

В салоне автомобиля я всегда ощущал себя, как дома. В комфорте и безопасности. Тачка была абсолютно вся чёрная, за исключением некоторых деталей в салоне. Часть обшивки руля, кнопка запуска двигателя, нитки, которыми прошиты сидения были алыми. Центральная консоль, часть рулевого колеса были из карбона. Сиденья были кожаными, так проще было ухаживать за ними. Да и мне так больше нравилось. Я много бабок потратил на салон. Мне хотелось сделать его отражением себя. Вроде получилось.

Выжал тормоз и нажал на кнопку, мотор приветственно зарычал. Обожал этот звук, он успокаивал. Включил песню Animal группы Smash Into Pieces и выехал с территории кампуса. Ехал, куда глаза глядят без чёткого плана или пункта назначения. Дождь лил, как из ведра, молнии то и дело разукрашивали небо, освещая ночной Лос-Анджелес.

Выехал на Overland Avenue и любовался безумством погоды. Впереди увидел человека, бредущего вдоль дороги. Что-то в этом силуэте мне показалось знакомым. Поникшие плечи, съёжившаяся поза.

Да ну нахрен!

Опять она?! Это шутка? Я её неделю уже не видел и вот тебе пожалуйста. Ночью, под дождем. Зашибись.

Проехал мимо, не притормозив. Возможно, но это не точно, обрызгал её из лужи, проехав в опасной близости от неё.

Дебил, знаю. Но она меня раздражала до скрежета зубов. Я ненавидел подстилок мажоров. Не переваривал людей, которые не уважали сами себя. Остановившись на светофоре, невольно посмотрел в зеркало заднего вида. Тень продолжала неспешно идти. Она явно не пряталась от ливня, а гуляла. Больная идиотка, так же заболеть можно. Ей же по любому холодно сейчас, она всегда мёрзла.

Что с ней не так?!

Меня это не касалось. Пусть гуляет или ищет приключений на свою тощую задницу. Газанул и поехал дальше. Только вот адреналин уже стремительно побежал по венам. Сжав руку на руле, развернул тачку и поехал обратно. Что я делал? Зачем? Не знаю.

Снова развернувшись в её сторону, сбросил скорость и медленно со спины подъехал к ней. Она шла, не обращая внимания ни на кого. Помигал ей фарами, обозначив своё присутствие слева от неё. Реакции ноль. Посигналил — аналогично. Ну, вот как ей удавалось вывести меня из равновесия за секунду?! Глухая что ли?! Слепая?! Там дождь. Какого хрена она не обращала внимания на дорогу.

К чёрту.

Остановил тачку и вылез под ливень, натянув бейсболку пониже. Сейчас я ей всё выскажу.

Встав на дороге и преградив ей путь, ждал, когда она упрётся в меня. Долго ждать не пришлось. Врезавшись в меня, она резко подняла голову. В её глазах вспыхнуло недовольство и страх. Дрожащей рукой она вытащила из уха один наушник и внимательно посмотрела на меня.

— Что ты здесь делаешь? — произнесла немного севшим голосом.

Вид у неё был потрёпанный. Вся мокрая,