Я промазал, опер - нет - Владимир Колычев

Встал рано утром, с легкой головой, размялся перед открытым окном, освежился под холодным душем, соорудил пару бутербродов, заправился кофе и отправился на службу.

Там я и узнал, что вчера ночью был задержан бывший муж гражданки Моносеевой. Рабочий день еще не начался, а Вадим Агранов уже допрашивал его.

Я зашел в его, верней, в наш общий кабинет и увидел невысокого худосочного мужчину с большими навыкате глазами и маленьким ртом. Он сидел на стуле, забросив обе руки назад, за спинку – со стороны могло показаться, что его запястья стягивают стальные браслеты. Но не было никаких наручников, зачем же тогда этот тип изображал из себя жертву? Может, он и в жизни ведет себя как непризнанная невинность...

– Я еще раз спрашиваю вас, гражданин Багеров, где вы находились в ночь с восьмого на девятое июня? – подмигнув мне, спросил у задержанного Агранов.

Уж он-то на жертву обстоятельств никак не был похож. Животом навалившись на стол, грудью опираясь на скрещенные руки, он глыбой навис над мужчиной. При этом он благодушно улыбался, но в его неподвижных глазах я видел свинцовый блеск и чугунную тяжесть.

– Я же говорю, дома был, – задержанный робко потупил взгляд.

– Вот я вас два раза спросил, Родион Андреевич, а вы мне два раза ответили неправду. Два раза спросил – два раза неправда... Зачем вы неправду мне говорите? – давил на него Вадим.

– Но это правда.

– Что, и к своей бывшей жене не заходили?

– Нет.

– Ну зачем же так категорично? Скажите, что заходили своей бывшей жене, спросить, как жизнь, какие планы на будущее. Я советую вам это сказать, Родион Андреевич. Хотя бы потому, что вас видела гражданка Чижова, вы ей письмо из налоговой приносили.

– Ах да! – неубедительно встрепенулся Багеров. – Было дело, заходил я к соседке. Все как вы говорите, за жизнь спросить, о планах на будущее...

– Вот видите, как все хорошо, Родион Андреевич, – с виду искренне обрадовался Агранов. – Легко работается, когда следствие и подследственный друг друга понимают с полуслова. Но я еще не следствие, да и вы можете избежать участи подследственного. Если, конечно, будете внимать моим советам. Вы же видите, Родион Андреевич, я совершенно не желаю вам зла... Итак, один совет вы приняли, теперь давайте дальше, в том же направлении...

Вадим умел увещевающей нитью голоса плести крепкие сети. Я хорошо знал своего коллегу, поэтому почти уверен был в том, что в его советах таится подвох.

– Итак, совет второй. Вы должны сказать мне, что от Эльвиры ушли ночью, в третьем часу ночи... Гражданка Нагорнова точно не помнит, в каком часу возвращалась домой, но точно помнит, что видела, как вы садились в свою машину...

– Какая гражданка Нагорнова? – напрягся Багеров.

– Ну, «гражданка» в этом случае звучит как-то не очень, – потянувшись на стуле, благодушно зевнул Агранов. – Ее просто Любка зовут. Эльвира на четвертом этаже живет, а Любка на седьмом. Вы, Родион Андреевич, ее, наверное, и не знаете. Вы когда с женой развелись, ей всего четырнадцать лет было. А сейчас она уже девушка-красавица... Соседи говорят, что не совсем она порядочная, с кавалерами по ночам таскается, ай-яй-яй. Ну, мы-то верить сплетням не будем, правда, Родион Андреевич? Мы же мужчины, да?.. Может, все-таки знаете ее? Мелкие косички у нее на голове, красится очень сильно, груди в декольте – ух, а ножки, так вообще сказка...

– Мелкие косички? – схватил наживку Багеров. – Ну, видел, знаю...

– Значит, в ночь с восьмого на девятое июня вы видели ее во дворе дома, когда садились в свою машину.

– Нет, не видел!.. – встрепенулся задержанный. – То есть видел, но не тогда!

– Но она-то вас видела. В третьем часу ночи... Точней пока сказать не могу. Мы сейчас ее кавалеров ищем, ну, с кем она тогда к дому подъезжала, вернее, уже нашли, сейчас поедем, узнаем, они нам более точное время скажут...

– Но я в первом часу ночи уехал, – не выдержал прессинга Багеров.

– Домой?

– Домой.

– От Эльвиры?

– От Эльвиры.

– Браво, Родион Андреевич! Приятно работать с умными людьми, которые следуют твоим советам... Только вот плохо, что вы все время мне врете. То говорите, что вообще вас не было у Эльвиры Васильевны, то рассказываете, что на чуть-чуть к ней заскочили, а сами провели у нее... давайте считать... пять часов у нее дома провели... Я, конечно, понимаю, она ваша бывшая жена и дом ее, считай, ваш... Ваш дом, да? Вы же квартиру на совместно заработанные деньги купили, да? – Агранов нажимал на растерянного мужчину, не давая ему передышки. – Вы когда с Эльвирой разводились, квартиру ей оставили. А сами с новой женой и ребенком втроем в одной комнате живете, а Эльвира одна трехкомнатную квартиру занимает. Несправедливо, правда?

– Э-э, я не знаю... Вы не даете мне сосредоточиться! – запротестовал Багеров.

– А правда, если вы не знаете, не требует сосредоточения. Правда, она как вода с высоты льется, сама по себе. Это когда врешь, напрягаться приходится. А вы врете мне, Родион Андреевич, пытаетесь доказать, что не было вас у Эльвиры Васильевны. А мы-то знаем, что вы были. Да вы и сами признались... Что было, в том и признались. Поздравляю вас с почином, Родион Андреевич. Давайте продолжайте в том же духе, и скоро вы почувствуете, как раскроется ваша душа навстречу правде, какой бы горькой она ни была... Ну что, начнем раскрываться?

– Но я не убивал Эльвиру, – нервно заламывая пальцы, сказал Багеров.

– Да, но она погибла примерно в то время, когда вы от нее ушли. Как раз в промежутке между двенадцатью и часом ночи.

– Когда я уходил, она была жива...

Я поднял руку, призывая Вадима взять паузу. Пусть передохнет немного.

– Скажите, Родион Андреевич, вы в армии служили?

– Нет, у меня белый билет... Язва, плоскостопие...

– Психические заболевания в этом наборе были?

– Нет, что вы! Меня бы ни на какую работу не взяли.

– А где вы работаете?

– Экономист я, на заводе. Поверьте, работа очень ответственная!

Багеров смотрел на меня, капризно надув щеки. Обидели его мои намеки. Эка цаца!..

– Поверил... Значит, в армии не служили?

– Нет.

– А на гитаре играть умеете?

– Нет, пробовал когда-то, не вышло. Пальцы у меня нежные, больно струны перебирать...

– А гитара есть?

– Зачем мне гитара, если я играть на ней не умею?

– Логично...

Я неторопливо приблизился к задержанному, пристально посмотрел на него сверху вниз.

– Может, борьбой увлекались, самбо там, дзюдо...

На полуслове сделал резкое движение, будто собирался атаковать Багерова. Но никакой реакции, кроме заячьего страха, не выявил.