6-я мишень - Максин Паэтро

Прочистив горло, он сообщил:

— У нас киднеппинг.

— И нам искать? — спросил Конклин.

— Сначала дело передали в отдел тяжких преступлений, но потом объявился свидетель, так что теперь есть основания подозревать убийство. Будем координировать работу с лейтенантом Маклином.

Загудел, загружаясь, компьютер. До того как получить новый жетон, Джейкоби к этим штукам и подходить боялся. Сейчас же он извлек из кучки хлама на столе компакт-диск и, осторожно нажав кнопку, неуклюже положил его на выехавший лоток.

— Похищена девочка пяти лет. Шла с няней в парк сегодня утром, около девяти. Забрали обеих. Няню зовут Паола Риччи, приехала в Штаты по рабочей визе из Кремоны. Девочка — Мэдисон Тайлер.

— Тайлер? Дочь того самого Тайлера? Из «Кроникл»?

— Точно. Генри Тайлер ее отец.

— Ты сказал, что есть свидетель?

— Верно, Боксер. Женщина вышла перед работой прогулять своего шнауцера и увидела, как некто в сером садился в черный мини-вэн около Альта-Плаза-парка на Скотт-стрит.

— Что ты имеешь в виду? Что еще за «некто»?

— Свидетельница говорит, что видела только это — фигуру в сером пальто. Мужчина или женщина — сказать не может. Она видела его — или ее — всего секунду. Марку автомобиля также идентифицировать не может. Говорит, все произошло очень быстро.

— А почему речь идет о возможном убийстве? — спросила я.

— Свидетельница показала, что, как только машина свернула на Дивизадеро, она услышала хлопок. А потом увидела кровь на заднем окне мини-вэна.

Джейкоби кликнул несколько раз «мышкой» и повернул лэптоп так, чтобы мы с Конклином могли видеть экран.

— Это Мэдисон Тайлер, — сказал он.

Камера наехала на маленькую светловолосую девочку, которая только что вышла из-за занавеса на сцену. На ней было синее бархатное платьице с кружевным воротником, носочки и ярко-красные туфельки. Чудная, премилая девочка с умными, серьезными глазами без малейшего намека на притворство.

Под аплодисменты невидимых зрителей девочка забралась на стул перед огромным «Стейнвеем». Шум в зале быстро стих, и она заиграла что-то классическое, незнакомое, но достаточно сложное. Больше всего меня удивило, что юная пианистка не допустила, на мой взгляд, ни единой ошибки.

В конце она раскинула руки, едва доставая крайние клавиши, и последние ноты утонули в криках «браво» и шумной овации.

Мэдисон повернулась к аудитории.

— Я буду играть лучше, когда ручки подрастут.

По залу прокатился смех. Мальчик лет девяти поднялся на сцену с букетом цветов.

— Похитители уже позвонили родителям? — спросила я, с трудом отрывая взгляд от Мэдисон Тайлер.

— Вообще-то еще рано, но нет, на связь никто не выходил, — ответил Джейкоби. — Никаких требований. Ни слова о выкупе.

Синди Томас работала у себя дома, в кабинете, переоборудованном из второй спальни ее новой квартиры. Темой ее статьи был предстоящий процесс над Альфредом Бринкли. Щелкая по клавишам, она слушала Си-эн-эн, и когда зазвонил телефон, ответила не сразу, а только после второго звонка. Впрочем, увидев на панели определившийся номер, Синди заторопилась.

— Мистер Тайлер?

Донесшийся из трубки голос Генри Тайлера прозвучал странно глухо, почти незнакомо. Она бы даже подумала, что ее разыгрывают, да вот только такого рода шутки были не в стиле шефа.

Вслушиваясь напряженно в то, что он говорит, Синди охнула, перевела дыхание и пробормотала едва слышно:

— О нет… нет…

Трудно понять человека, когда он плачет, сбивается с мысли и спрашивает, о чем только что говорил.

— На ней было синее пальто, — быстро подсказала Синди.

— Да, правильно. Синее пальто, красный свитер, голубые брючки и красные туфельки.

— Все будет готово через час, — сказала Синди, — а к тому времени эти мерзавцы уже свяжутся с вами и сообщат, сколько вы должны заплатить, чтобы вернуть Мэдди.

Синди попрощалась с издателем, положила трубку и еще секунду сидела неподвижно, вцепившись в подлокотники кресла, пытаясь перебороть тошнотворное чувство страха. Она не раз писала о похищениях и знала, что если не найти ребенка сегодня, то шансы увидеть его живым уменьшаются наполовину. Если девочку не отыщут завтра, они сократятся еще вдвое.

Когда же она видела Мэдисон в последний раз? Наверное, в начале лета, когда девочка приходила в офис с отцом. Минут двадцать гостья вертелась в кресле по другую сторону стола, чиркая что-то на листке бумаги, притворяясь репортером, расспрашивающим Синди о ее работе.

— А почему последний срок называется «дедлайн»? Вам не страшно писать о плохих людях? Какой из ваших репортажей самый глупый?

Мэдди была чудесным, восхитительным ребенком, любознательным и неиспорченным, и Синди даже расстроилась, когда в кабинет вошла секретарша Тайлера и сказала:

— Идем, Мэдисон. Мисс Томас нужно работать.

Она порывисто поцеловала девочку в щеку, и Мэдди ответила ей тем же.

— Увидимся на веселой страничке, ладно?

Синди моргнула и посмотрела на пустой монитор компьютера. Страшно даже представить, что Мэдисон оказалась в руках людей, которые не знают и не любят ее, что она, может быть, лежит, связанная, в багажнике машины, что ее изнасиловали или даже убили.

Синди открыла новый файл, и после нескольких неудачных попыток пальцы сами побежали по клавишам: «Пятилетняя дочь издателя „Кроникл“, Генри Тайлера, похищена сегодня утром в двух кварталах от дома…»

Голос Генри Тайлера все еще звучал в ее голове. Хриплый, неузнаваемый голос человека, раздавленного бедой: «Напишите заметку, Синди. И попросим Господа, чтобы Мэдисон вернулась раньше, чем мы ее напечатаем».

Юки Кастеллано сидела в третьем ряду галереи главного суда первой инстанции, ожидая, когда подойдет ее очередь.

В офис окружного прокурора она перешла лишь месяц назад, и хотя за спиной у нее был опыт нескольких лет работы в одной из лучших адвокатских контор, требования на новом месте предъявлялись более жесткие, методы отличались еще большей нечистоплотностью, да и сама действительность выглядела со стороны обвинения куда более суровой и жестокой, чем со стороны защиты, поскольку раньше ей доводилось отстаивать главным образом интересы солидных клиентов в гражданских процессах.

Именно этого она и хотела.

Бывшие коллеги никогда бы не поверили, что такая жизнь, жизнь «на темной стороне», доставляет ей истинное удовольствие.

Целью сегодняшних предварительных слушаний было установить дату суда над Альфредом Бринкли. В офисе есть, конечно, помощник окружного прокурора, в чьи обязанности входит посещение таких вот чисто формальных заседаний, но Юки не желала делегировать кому бы то ни было даже незначительную часть своих прав.