Кэндлстон - пожиратель света - Брайан Дэвис

Бонни поежилась. Печка у нее, что ли, горит внутри? Я в пальто, и то мерзну!

Когда они добрались до «эксплорера», Эшли поставила чемодан на землю и открыла для Бонни переднюю пассажирскую дверь. Бонни, стукнув костяшками пальцев в заднее окно, предложила:

— А почему бы нам не сесть вместе?

— Конечно! — улыбнулась Эшли. — У нас впереди долгая дорога. Может быть, мы успеем поближе познакомиться.

Бонни сняла пальто и забралась на заднее сиденье. К тому времени отец уже включил зажигание.

— Долгая дорога? — переспросила Бонни. — А куда мы едем?

Их внедорожник попятился со стоянки.

— Мы едем не в больницу. Мы едем в лабораторию, которую я построил на озере Флэтхед, в паре часов езды отсюда. Поскольку состояние твоей матери не улучшалось, врачи опустили руки. Мне советовали подписать бумагу, что я разрешаю вынуть у нее питательный катетер, чтобы она умерла. Конечно, я не мог на это пойти. Вряд ли бывает более жестокая смерть, чем от голода. Так что я забрал твою мать к себе в лабораторию и довольно давно сам о ней забочусь.

— Давно? А как же фотография? Я думала, что ты сделал ее вчера.

— По правде говоря, я сфотографировал ее через несколько недель после твоего отъезда из Монтаны. Я подделал дату, чтобы уломать тебя вернуться домой. Если бы я пустился в объяснения, мне пришлось бы раскрыть некоторые секреты, которые я не готов был раскрыть.

Бонни нахмурилась. Ужас пополз по ее коже, точно тысяча волосатых жучков.

— То есть ты солгал?

Отец не отрываясь смотрел вперед, ожидая, пока на светофоре загорится зеленый, и молчал, будто обдумывал ответ. Его молчание было для Бонни невыносимым. Когда в зеркале она заметила его сдвинутые брови, ей стало тошно, потому что это могло означать, что он придумывает очередную ложь. Отвернувшись, она стала смотреть на непогоду за окном. Сыпали большие мокрые хлопья, липли к траве, но тут же таяли, потому что дорога была теплой. Когда зажегся зеленый, отец прочистил горло.

— Ложь иногда помогает спасти жизнь, Бонни. Вот что я пытаюсь сделать — спасти жизнь твоей матери. Когда мы приедем в лабораторию, я тебе все объясню, и я думаю, что ты обрадуешься, увидев, как обстоят дела.

Пальцы Бонни вцепились в подлокотник.

Зачем он ее обманул? Ложь во спасение жизни — это одно дело, но лгать собственной дочери, чтобы притащить ее обратно в мир кошмаров, — совсем другое!

Ее рука невольно потерла локтевой сгиб другой рукой. Мысль о лаборатории заставила вздрогнуть — иголки, снова и снова дырявящие ей кожу, сосущие из нее пробирки крови. Руки начали зудеть, в голове тяжело застучало, но Бонни знала, что не испугается и десятифутовой иглы и отдаст целый галлон крови, если этим сможет помочь маме.

Теперь, когда она вернулась в Монтану, странный зов, что преследовал ее, раздавался громче. Это мама звала ее, это точно была она. Оставалось подождать каких-то два часа, и они снова увидятся.

— Профессор, похоже, он застрял прямо в камне!

— Так оно и есть, Уолтер. — Профессор обошел вокруг валуна высотой в рост человека, потирая рукой в перчатке его гранитообразные грани. — Изумительно! Он рассек камень, будто гнилой гриб, и на лезвии нет ни намека на ржавчину, даже после стольких недель, что он тут торчит.

— А пометки на нем такие же, как на вашей копии. Это точно Экскалибур! — Уолтер забрался на камень, выпрямился и схватился за рукоять. — Эй, профессор! Хотите увидеть законного короля Англии?

— Все бы вам шутить, Уолтер. Легенды упоминают о мече в камне, хотя большинство из них отрицают, что это был Экскалибур. Однако, может быть, история повторяется сейчас на наших глазах, и Экскалибур и вправду укажет нам законного наследника.

Сначала Уолтер лишь слегка дернул меч, а затем стал тянуть и дергать изо всех сил. Но меч застрял намертво и не поддавался, и ему пришлось отступить, с трудом переводя дух.

— Кажется… кажется, я не подхожу.

Профессор махнул рукой, чтобы Уолтер спускался.

— Я не сомневаюсь, что сил у вас хватает, Уолтер, но трон наследуете явно не вы.

— Значит, меч так и останется тут? Как же нам его вытащить?

— У меня есть одна идея, но… — Звонок мобильного телефона прервал профессора. Он взял телефон, висевший на бедре. — Чарльз Гамильтон слушает… Да, Карл. Мы с вашим сыном в горах. Мы до сих пор в Западной Вирджинии… Нет, конечно нет. Звоните в любое время… Да, это важные новости. Я не знаю, как это повлияет на нашу поездку, но вскоре все выяснится. Я постараюсь дозвониться до вас сегодня вечером и сообщить, как идут дела. Если вы еще что-нибудь обнаружите, пожалуйста, сразу дайте нам знать.

Профессор нажал кнопку отбоя.

— Что такое, проф?

Профессор медленно прилаживал телефон обратно на пояс.

— Ваш отец вышел на свои источники, и они обнаружили свидетельство о смерти матери мисс Сильвер.

— Вот это да! Получается, что она и вправду умерла!

— Боюсь, что так, Уолтер. Как бы обидно это ни звучало, мы должны пока оставить меч здесь и спешить к аэроплану на встречу с остальными. Я полагаю, что новости подтверждают мои подозрения: мисс Сильвер попала в беду.

Дракон смотрел на своих гостей, широко раскрыв блестящие глаза с красными зрачками. Когда Билли с мамой осторожно приблизились, огромный зверь поднялся на ноги и потянулся, разметав купол света на тысячи сверкающих блесток, которые сыпались на пол, шипели и испарялись. На какой-то миг пещера погрузилась во тьму, но почти сразу в темноте вспыхнул и заклубился огненный поток, ударился о стену, возжигая один из укрепленных на ней факелов. Старомодный светильник не выдерживал сравнения с естественной иллюминацией дракона, но все-таки освещал пещеру.

Дракон отдыхал в своем регенерационном куполе. Отец Билли недавно объяснил ему, что это значит, говоря словно по учебнику: «В окружении многих самоцветов и отшлифованных драгоценных камней дракон излучает свет посредством своей люминесцирующей чешуи. Когда свет отражается от гладких граней камней на его лежбище, движение световых частиц нарастает. Во время сна дракон поглощает отраженный свет, а его дыхание создает вокруг его тела питающий световой купол, позволяющий фотоэнергии перемещаться в его теле, словно кровь в теле человека».

Подкрепившись таким образом, дракон предстал перед ними хорошо отдохнувшим и полным сил. Один взмах его огромных крыльев — и он был уже совсем близко, и его величественная морда как будто даже улыбалась.

Мать Билли не без опаски приблизилась.

— Джаред, как я рада снова тебя видеть. — Она протянула руку и неловко дотронулась до ближайшей к ней части его туши.

— Мэрилин, дорогая моя, — отвечал дракон, — я вне себя от счастья, но прошу тебя: зови меня Клефспир, ибо я больше не человек. Джаред, твой муж, умер.