Религиозный сионизм. История и идеология - Дов Шварц

было отмечено, те же взгляды высказывались и в трудах Рейнеса – основателя «Мизрахи», представление о производительном

труде как проявлении имманентности божества было привнесено только «Ха-поэль ха-Мизрахи». Многочисленные теологические обоснования, по всей видимости, возникли как реакция на серьезные препятствия, которые ставились на пути движения. При этом нельзя не учитывать искренности намерений лидеров движения. По их мнению, обновление религии должно было включать в себя комплексный теологический подход, сформированный с учетом целей национального возрождения.

В том же ключе следует толковать и еще один аспект, всплывший по ходу идеологических дискуссий в «Ха-поэль ха-Мизрахи». Лидеры и идеологи движения расширили понятие Торы, включив в него самые разные мировоззрения. В Торе содержится все, а значит, «подлинная» социалистическая идея тоже напрямую вытекает из Торы. Они безапелляционно и без всяческих колебаний заявили, что стремятся к установлению в Эрец-Исраэль режима Торы, поскольку в Торе содержатся решения всех проблем и ответы на все социальные, политические и национальные вопросы. Как уже было отмечено, Зеев Явиц усматривал в этом важный образовательный принцип, а члены «Ха-поэль ха-Мизрахи» применяли его во всех областях собственной жизни. Хотя принцип этот вытекает из общего теологического подхода данной организации, за подобным распространением Торы во все сферы жизни, похоже, стоит еще один фактор: опасная близость движения к социалистической идее и потребность чем-то отличаться от него, поскольку рабочее движение в Эрец-Исраэль основывалось на отчетливо социалистических позициях. Иешаяху Бернштейн, например, утверждал, что угнетение рабочего капиталистами – непреложный факт, а следовательно, необходимо поддерживать классовую борьбу [Bernstein 1956: 292–295]. В то же время он заявлял, что «Ха-поэль ха-Мизрахи» не пойдет путем Маркса и Ландауэра, поскольку Тора предписывает постепенную, «позитивную» классовую борьбу, а не яростные смертоубийственный войны. Притом что «Ха-поэль ха-Мизрахи» придерживалась определенных социал-марксистских принципов, особенно начиная с середины 1930-х годов, она отвергала непримиримость и агрессию социалистов. Представление о всеобъемлющей Торе помогало идеологам движения отличать его ценности от ценностей международного революционного социализма.

Эти принципы сформировали уникальное мировоззрение «Ха-поэль ха-Мизрахи» в первые годы ее существования, когда движением по преимуществу руководили выходцы из семей хасидов. В более поздние годы, после приезда в Эрец-Исраэль членов «Бахад», сложился иной подход, который будет рассмотрен ниже[62].

О философии «Ха-поэль ха-мизрахи»: Шмуэль Хаим Ландау

Шмуэль Хаим Ландау (Шахал) сыграл ключевую роль в основании движения «Тора ва-авода» в Польше, а после иммиграции в Эрец-Исраэль в 1926 году стал самой влиятельной фигурой в «Ха-поэль ха-Мизрахи»[63]. Через несколько месяцев после приезда он написал важную программную статью «Ле-верур шитатену» («Объяснение нашего пути»). Ландау утверждал, что только национальный аспект («дух нации») способен конкретизировать заповеди, касающиеся создания Эрец-Исраэль. В отсутствие национального аспекта религиозный акт заселения земли становится «абстрактно-мистическим». И наоборот: создание государства не получит стабильного национального смысла без Торы. Однако речь здесь идет не о Торе в ограниченном значении, то есть не о наборе заповедей, которых должен придерживаться отдельный человек. Имеется в виду «Тора в общем смысле, как дух народа, источник его культуры, дыхание его жизни, то есть общественно-национальные основы Торы» [Landau 1935: 38]. Получается, что Тора в полном ее идеологическом смысле служит выражением еврейского национализма.

Помимо понятия «Тора», в которое теперь входила и область национального, Ландау расширил и понятие «авода» (труд). Для еврейского народа «авода» – это национальное возрождение. Ценность труда связана с построением обновленной нации на здоровых основаниях. Получается, что непроизводительные занятия и оторванность от земли в период жизни в изгнании уводили прочь от самого определения «Израиля» как «народа». Ландау полностью признавал, что смысл сионистской идеологии («упования на возвращение в Сион») в том, чтобы воссоздать народ [Landau 1935: 42]. Следовательно, ценность труда связана не только с новым общественно-экономическим порядком, но и с формированием еврейской нации как таковой. Соответственно, две составляющие еврейского национализма являются двумя сторонами одной монеты: полное воплощение в жизнь Торы через продуктивное существование, основанное на физическом труде. Ландау расширил понятие «авода» и провозгласил его воплощением догматов религии, а посему этого мыслителя можно с некоторой осторожностью назвать создателем религиозно-сионистского варианта «религии труда» Аарона Давида Гордона[64].

Раскол и объединение

Как уже отмечалось, проблемы с поиском идентичности привели к серьезному внутреннему конфликту в «Ха-поэль ха-Мизрахи», который в 1924 году привел к расколу. Причиной конфликта стала реакция на равнодушное отношение «Мизрахи» к рабочему религиозному движению, с одной стороны, и вопрос о том, до какой степени следует радикализировать классовую борьбу, – с другой. «Левое» крыло «Ха-поэль ха-Мизрахи» (среди его представителей были Нехемия Аминоах, Иешаяху Бернштейн и Авраам Кастенбойм) решило присоединиться к Гистадруту, тогда как «правое» крыло (Шломо Залман Шрагай, Меир Шимон Гешури, Яаков Сильман) настаивало на создании федерации религиозных рабочих как составной части «Мизрахи», в которую вошли бы «Ха-поэль ха-Мизрахи» и «Ха-Мизра-хи ха-цаир».

Разочарование в «Мизрахи» достигло нового пика. Члены «Ха-поэль ха-Мизрахи» обвиняли «Мизрахи» в недостатке веры в понятие «Тора ва-авода» на идейном уровне и в попытках узурпировать контроль над рабочими на уровне практическом. Представители правого крыла сетовали на равнодушие «Мизрахи» к проблемам рабочих и даже публично протестовали против этого, однако надеялись изменить ситуацию изнутри. Представители левого крыла, напротив, потеряли веру в возможность спасения через «Мизрахи». По их мнению, руководителями рабочего движения могли быть только выходцы из рабочих, а никак не политики. Они считали, что борьба за права рабочих оправдывает объединение их усилий, поскольку эксплуатация рабочего класса – удел как светских, так и религиозных работников. Соответственно, всем необходимо вступить в Гистадрут, который был основан в 1919 году, примерно за два года до «Ха-поэль ха-Мизрахи». Представители левого крыла обнародовали свои взгляды в газете «Ха-охела». Представители правого крыла обвинили «левых» в поддержке марксистского подхода к классовой борьбе. В своем органе «Нетива» они писали, что левое крыто пытается превратить рабочих из эксплуатируемых в эксплуататоров, вместо того чтобы освободить их от рабства.

Страсти накалились. Некоторые, например Ландау, пытались достичь примирения соперников, но в результате присоединились к одному из двух лагерей. Однако скоро обе стороны осознали недостатки подобного размежевания. В итоге в 1927 году все же произошло объединение, достигнутое путем компромисса: «Ха-поэль ха-Мизрахи» вернулась в состав «Мизрахи», одновременно войдя в Гистадрут в части трудовых договоров и системы медицинской помощи. Активная деятельность «Ха-поэль ха-Мизрахи», противоположная политической идеологии «Мизрахи», вызывала постоянные трения между рядовыми членами; возникало как скрытое, так и прямое противостояние. В начале 1930-х годов «Ха-поэль ха-Мизрахи» предприняла очередные попытки порвать с «Мизрахи», но успеха не достигла[65]. Несмотря на свою принадлежность к «Мизрахи», движение религиозных рабочих сохраняло собственную