На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мировой - на Первую Галактическую - Олег Таругин

– Молодец, капитан, – прерываемый атмосферными помехами и остаточными явлениями электромагнитного возмущения голос комбата дрожал. – Отлично сработал.

Он что, издевается?

– Товарищ майор, я должен…

– Должен – доложишь, – ухмыльнулся Крупенников. – Ждем. А фейерверк вы знатный устроили, мы наблюдали. Не ссы, капитан, поговорим.

И командир особого штурмового офицерского батальона Виталий Крупенников разорвал связь…

Земля, 2297 год

В клубе было как никогда шумно. С висящим космами под потолком сизым табачным дымом не могла справиться даже вентиляция XXIII века. А еще в помещении офицерского клуба откровенно пахло алкоголем. Нет, сухой закон, введенный командованием еще «до войны» (именно так – неофициально, конечно, – стала именоваться дата вторжения ящеров на Землю) отменен не был, в него просто внесли некоторые поправки. В конце концов, наркомовские сто граммов ведь никто не отменял? Вот именно. А сейчас, как ни крути, офицеры штурмбата праздновали свою первую реальную победу. Пока – с маленькой буквы, но ведь, как говорится, лиха беда начало… Вятку отбили? Отбили (то, что на месте города сейчас в основном все еще дымящиеся руины, в расчет не бралось, Сталинград все помнили очень хорошо, да и о Дрездене сорок пятого года офицеры уже узнали).

Корабль со второй волной высадки уничтожили? Еще как уничтожили, вон какое сияние в верхних слоях атмосферы наблюдалось, куда там северному! И, значит, что? Значит, можно расслабиться… в разрешенных командованием рамках, нормах и граммах, разумеется. А то ведь можно ненароком и обратно в штрафники загреметь, Харченко на это очень даже недвусмысленно намекал.

Ну а то, что два других вражеских транспорта, повисев на орбитах Марса и Венеры, неожиданно ушли в гиперпрыжок в неизвестном направлении, так и не попытавшись высадить десант, так это пусть начальство разбирается, ему, начальству, всяко виднее.

Начальство же, в лице Крупенникова, Харченко, Лаптева, Финкельштейна и капитана Ильченко, заседало за отдельным столом в самом углу зала. Заполненная окурками пепельница и три пустых бутылки из-под коньяка под столом недвусмысленно давали понять, что разговор идет уже не первый час:

– А насчет провала операции, капитан, ты определенно не прав, – комбат поискал в пепельнице свободное место и, не найдя, затушил окурок тонкой безникотиновой сигареты прямо о поверхность стола. – Так что, смело пиши представление на своего летуна. «Звездочку» он уже по-любому заслужил. Я подпишу не глядя. Да и тебе пора звезды с погон снимать. Одна большая ведь лучше, чем четыре маленьких? – Виталий, сведя пальцы, показал, насколько именно маленьких.

– Почему? – слегка захмелевший капитан удивленно взглянул на командира. – Нет, ну про летуна согласен, конечно, но я-то тут при чем? Корабль угробил, бортовой комп с ценными сведениями – тоже…

– Ошибаешься, капитан, – ухмыльнулся Крупенников, специально придержавший новость под конец третьей бутылки. – Пока вы там гранатами кидались, Иллиас, между прочим, по собственной инициативе, перегрузил базу данных бортового компьютера судна в матрицу челнока. И поэтому – внимание, товарищи офицеры! – мы теперь знаем не только, где расположена главная база наших милых крокодилов, но и финишные координаты гиперпрыжка с точностью до десятой доли световой секунды! Вот так-то. Не знал, капитан?

– Нет, – пораженно прохрипел Ильченко, ища взглядом, чем бы закусить попавший от волнения «не в то горло» коньяк. Догадавшийся первым особист сунул ему дольку лимона и стакан с минералкой.

– Теперь знаешь. Герой этот твой пилот, побольше б нам таких среди курсантов!

– Значит, не все потеряно? – не слишком к месту спросил Василий, вызвав смех офицеров.

– Да, нет, все как раз только начинается. Вот мы тут посидели, подумали… А почему бы не навестить ящериц в их, так сказать, доме? Они к нам с визитом вежливости слетали, а мы что, хуже, что ли? Как думаешь, товарищ будущий майор? Нанесем нашим чешуйчатым друзьям визит? Поучим их немного хорошим манерам?

– Я готов, – четко, словно и не пил вовсе, ответил Ильченко. – Хоть завтра. А можно вопрос?

– Валяй, – разрешил расслабленный коньяком комбат.

– Пленные что показали?

Крупенников нахмурился и, переглянувшись с особистом, качнул головой:

– Извини, Василий, а вот об этом мы попозже поговорим. Не обижайся, капитан, но не время сейчас и не место. Завтра на трезвяк поговорим…

* * *

Выспаться Крупенникову в эту ночь так и не довелось. Вызов пришел в тот момент, когда он, пьяно покачиваясь, уже стягивал штаны и собирался завалиться спать с чувством полностью выполненного долга. В конце концов, командир иногда тоже имеет право расслабиться, особенно, когда его подчиненные блестяще выполнили задание! Вторжение провалилось, вторая волна высадки и вовсе испарилась вместе с кораблем, растянувшись на десяток километров облаком радиоактивного пара, данные о главной базе ящеров у них есть… что еще нужно? Ну, разве что наградить непричастных и наказать невиновных, конечно! И еще проспаться, разумеется…

Потому комбат весьма витиевато выругался, когда коммуникатор запиликал, и на экране высветилось хмурое лицо Автарка:

– Согражданин Крупенников? Простите, я понимаю, что мой вызов более чем не ко времени, но… За вами выслан служебный флаер. Прошу немедленно прибыть ко мне. Одному. Это… гм… моя личная просьба, товарищ майор…

И экран погас. Виталий даже рта не успел открыть.

– Что, Виталь, в штаб всезвездного фронта вызывают? – язвительно осведомился Харченко, с которым они столкнулись в коридоре. Особист тщательно прятал за спину полупустую бутылку коньяка. Получалось плохо, и это его определенно нервировало. – Может, мне с тобой?

– Приказано одному прибыть, – хмуро буркнул комбат.

И тут Харченко внезапно выдал совершенно несвойственную для военного, а тем более для особиста, фразу:

– А оно тебе надо? Присягу мы не им давали. Операция прошла удачно. Могут и до утра потерпеть.

Виталий даже остановился, раскрыв от удивления рот.

– Шучу я, товарищ майор, – продолжил особист. – Шучу… Только вот что. Прикинь по дороге, почему эти аллигаторы так спокойно высадились на планете? И почему именно в захолустье? А лучше, подумай, не «ПОЧЕМУ», а «ЗАЧЕМ».

– Я не понял… – нахмурился комбат.

– Да вот и я пока не слишком понимаю, – особист делано зевнул. – Пойду подушку минуток с шестьсот помну. Утро, оно, как говорится, мудренее.

И ушел.

Крупенников долго размышлял над странными словами особиста. Последнее время им не то что поговорить, а парой слов перемолвиться некогда было. Приемка оружия, обучение добровольцев, тут еще и десант этот… и прочая война. А потом разработанная меньше чем за сутки операция по захвату вражеского корабля. Размышлял он всю дорогу от Нодессы до Берна, где находился комплекс правительственных укрытий. Всего сорок пять минут полета через верхние слои атмосферы.