Границы (без)опасности - Валерия Савельева

Кхм, если любишь девушек, которые числятся любовницей одного мужчины, а сами под музыку пытаются оседлать другого. Ибо как иначе у «курьера» мог быть вид не менее непотребный: голый торс, напряжённые плечи, джинсы с расстёгнутым ремнём, встрёпанные волосы и шально блестящие глаза. Ещё не возбуждение, но – Стас готов был руку дать на отсечение – парень более чем наслаждался тем, что происходило. До прихода сурового соседа-телохранителя.

– Регина Денисовна, вам хорошо слышно музыку? – тихо-тихо поинтересовался Стас.

– Что? – крикнула она, склоняя голову к плечу и ещё больше открывая вид на грудь и ключицы.

Стас вздохнул, прикрыл глаза, и показал на ухо. Кричать он не собирался. Смотреть на неодетую подопечную – тоже. Фигурой Бог – или пластические хирурги – Регину не обделил, а это дерьмово сказывалось на либидо Вероцкого. Так что, открыв глаза, он уставился чуть выше её плеча, на хмурого молодого мужчину за спиной девчонки. Его вид вызывал только самые забавные ассоциации. Например, мысль о том, как приятно на душе, когда обломал кому-то хороший секс под музыку. Пусть даже слишком громкую и ни капли не возбуждающую.

Стас проследил за взглядом всклокоченного типа, замечая, как он смотрит на девочку-катастрофу. Ах, как смотрит… Хатико бы позавидовал.

– Что? – ещё раз крикнула Регина, явно не поняв толстого намёка с указанием на уши.

Что оставалось делать? Вероцкий просто схватил хозяйку квартиры за плечи и убрал с пути, а потом шагнул через порог, скинул ботинки и мимо «доставщика» направился в зал. Правда, тот попытался его остановить, но был подвинут с той же лёгкостью, что и Регина.

И тогда наступила блаженная тишина. Или от грохота у него окончательно атрофировался слух?

– Регина Денисовна, – вкрадчиво заметил Стас, когда отмершая соседка показалась из коридора, – я понимаю, что вы предпочитаете громкую музыку, но о соседях тоже иногда думать стоит. И если я по зову службы явился к вам сам, другие могут вызвать полицию.

Подопечная прищурилась, с вызовом глядя на него, и явно собралась ляпнуть что-нибудь невероятно глупое, но не успела. Ей прервал полуголый курьер:

– Это и есть телохранитель? – усмехнулся он. – А Серж, случаем, не поскупился? Какой-то худой и низенький.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стас ласково улыбнулся. Выглядит вроде бы взросло, а наивный – среди «соколов» редко водятся качки, в их гордой организации важна реакция и сила, а не мышечная масса. Растяжка, гибкость и умение владеть телом и оружием. Угроза настоящая, сокрытая, а не внешняя.

– Не поскупился, – ворчливый тон подопечной искренне его удивил. Впрочем, Регина не поскупилась на объяснения всё с тем же ворчанием: – Видела его пресс. Каменный. Не чета моему или твоему, Влад.

– Пресс ещё ничего не значит, – фыркнул названный Владом курьер.

Стас машинально спрятал имя в памяти, чтобы завтра попросить пробить по базе всех Владов, с которыми его подопечная может иметь связь. Столь же машинально Вероцкий отметил ревниво-оценивающий взгляд гостя Регины в его сторону и откровенно голодный – в сторону девушки. Не хочет оказаться подвинутым хотя бы на вторых ролях? Да он и не собирается никого двигать. Максимум – двигать самому прочь отсюда.

– Так что насчёт музыки, Регина Денисовна? Мы друг друга поняли? – поинтересовался Стас, делая вид, что не слышал их обсуждение.

– Поняли, Станислав, – выдавила она. – Музыки не будет.

– Вы всегда выбираете столь крайние меры? – Вероцкий покачал головой, подходя к полуголой девице почти вплотную. – Просто не включайте так громко.

Он даже искренне улыбнулся – ужимки ревнующего Влада были слишком забавны – и спокойно направился прочь, собираясь хорошо выспаться перед завтрашним днём. Потом резко затормозил, вспоминая:

– Кстати, Регина, у меня ваш номер есть, запишите мой. Когда мне нужно будет отлучиться по делам, буду вам сообщать; но если срочно понадоблюсь – пишите или звоните, приеду максимально быстро. Сами понимаете, я тоже имею право на личную жизнь.

Он хотел удержаться, очень хотел… но не смог – смерил хозяйку квартиры насмешливым взглядом, не скрывая намёк: она-то знает только в личной жизни и веселье. Регина застыла, хватая ртом воздух и покрываясь красными пятнами, а потом торопливо схватила со стола огрызок бумаги и сунула Стасу вместе с ядовито-розовым маркером.

– Записывай, – проворчала она. – И иди наслаждайся личной жизнью, не мешай моей. Сегодня из дома выходить точно не собираюсь.

А потом вырвала из его рук едва записанный номер и вытолкала телохранителя за порог. Стас только усмехнулся: хороший вечер он соседям всяко сорвал, это же заново настраиваться надо, зато себе обеспечил. Сейчас смотается в магазин за едой (или даже ну его, в быстропит заскочит, за курицей, которой так аппетитно пахло в квартире Регины), потом домой за гантелями, чтобы форму не терять… Идеально.

Когда за Станиславом захлопнулась дверь – не без чужой помощи, – у меня подкосились ноги. Вот взяли и подкосились! Слава Богу, не при господине телохранителе, а то в который раз за день пасть перед ним ниц я бы не выдержала. Влад подхватил медленно оседающую сестру и бережно усадил на стоящий поблизости пуфик.

– Регин, всё в порядке? – обеспокоенно выпалил он.

Мой милый заботливый мальчик! Каким был эмоциональным ещё лет в десять, таким и остался в двадцать семь.

Я кивнула, старясь успокоить сводного брата. Да, конечно, в порядке, просто каждое явление – и вообще существование – выделенного мне телохранителя действует подавляюще. Мы знакомы чуть больше суток, но этот Стас меня… ненавидит? Да, определённо. Он очень своевременно нанят и исправно исполняет свою работу, если б не он, я бы сейчас не беспокоилась о том, что поправлюсь, пожирая тонну роллов, курицы и пиццы, я бы вообще не беспокоилась о фигуре. А также о руке, которую оттяпало бы взрывом и о коже, потому что её было бы не спасти. Ладно, возможно, я утрирую, и всё обошлось бы меньшими повреждениями, но факт остаётся фактом. Во-первых, сегодня Станислав был полезен.

Во-вторых, он почему-то меня возненавидел. Не знаю, с какого задания его выдернули ради меня, но оно явно было более по душе суровому «соколу». На нелепую девчонку господин телохранитель смотрит со странной смесью отвращения, сочувствия, раздражения и злости. Словно я уличный котёнок, грязный, облезлый и умирающий от голода (Забавное сравнение, когда лопаешься от количества съеденной еды), который случайно забрёл к Стасу в дом. Такого вроде бы жаль, хочется облегчить страдания бедняги, но – увы – за час незамеченного пребывания в доме котёнок успел нагадить в любимые ботинки, порвать дизайнерскую занавеску и перевернуть пару дорогущих хрустальных статуэток. Более того, у хозяина дома аллергия на шерсть и мочу: оставить кота, значит, обречь себя на муки. Легче прибить, чтоб животина не мучилась.