Самая настоящая любовь - Алексей Слаповский

БЕЛОВ. Да нет. Вот что. Позвоните, пусть пришлют вертолет. Мне необходимо срочно к врачу, а потом в Москву.

АНАТОЛИЙ. Позвонить можно. Только не прилетит.

БЕЛОВ. Это почему?

АНАТОЛИЙ. У нас других больных нет. Вертолет вылетает, если хотя бы трое наберется. Так что если когда один заболеет, он ждет, пока еще кто-нибудь, а потом еще. Иногда, пока ждет, уже выздоравливает, значит, вертолет опять не летит. А иногда и умирает. Кому как повезет.

БЕЛОВ. Да что же у вас за глушь такая? Просто каменный век!

ТАТЬЯНА. Вы зря так. Их тоже понять можно, вертолет на керосине летает, а керосин больших денег стоит. Они говорят: нам бюджет позволяет три раза в месяц вылететь. А то, говорят, одного спасем, а другие десять помрут. Несправедливо.

АНАТОЛИЙ. Ты их слушай больше, они тебе расскажут! Паразиты.

БЕЛОВ. Вы позвоните и скажите: у нас тут Белов, который Шварцман, они сразу поймут и прилетят. Полстраны, между прочим, на моем топливе летает! То есть из моей нефти!

АНАТОЛИЙ (женщине). Сходить, что ли?

ТАТЬЯНА. К Елисееву сходи, у него телефон работает всегда.

АНАТОЛИЙ. Не даст, я ему должен.

ТАТЬЯНА. На почту тогда.

АНАТОЛИЙ. На почте за деньги.

БЕЛОВ. Сейчас! (Роется в карманах.) Черт, ничего… В кредит позвоните!

АНАТОЛИЙ. В чего?

БЕЛОВ. А власть у вас есть какая-нибудь?

ТАТЬЯНА. А как же. Администрация называется.

БЕЛОВ. Идите и скажите, что у вас Белов, нефтяник. Константин Леонидович. Они тут же примчатся.

АНАТОЛИЙ. Сходить, что ли?

ТАТЬЯНА. Сходи.

АНАТОЛИЙ (выпивает). А чего сказать?

БЕЛОВ. Я уже сказал, что сказать. Что Белов-Шварцман у вас.

АНАТОЛИЙ. А кто это?

БЕЛОВ. Я это.

АНАТОЛИЙ (выпивает). То есть они вас знать должны?

БЕЛОВ. Обязательно.

АНАТОЛИЙ. А если не знают?

БЕЛОВ. Знают! А не знают, пусть придут, я им объясню!

АНАТОЛИЙ (Татьяне). Сходить, что ли?

ТАТЬЯНА. Иди уже!

АНАТОЛИЙ. Тебе лишь бы послать! Я просто как рассуждаю? Если я к ним по делу приду, это один поворот, а если окажется, что не по делу? Они же обидятся! Пока еще, может, денег на лечение подбросят, а если обидятся – не жди ни копейки!

ТАТЬЯНА. И правда. Тогда погоди.

БЕЛОВ. Вы что, не пойдете, что ли?

ТАТЬЯНА. А сами никак не можете?

БЕЛОВ. Ну, вы… А еще говорят – народ! В нем, говорят, душа! Он добрый! Тьфу, черт…

АНАТОЛИЙ. Ты в чьем доме плеваешься, гад? (Поднимается.)

БЕЛОВ. Ну, ну, не ершись, я не плююсь, я так… Словесно. А что это вы про деньги на лечение говорили?

ТАТЬЯНА. Дочка у нас болеет. Семнадцать тысяч надо на операцию.

БЕЛОВ. Я дам двадцать. Я очень богатый человек. У меня много денег. Очень много.

АНАТОЛИЙ. Сказать что хочешь можно.

БЕЛОВ. Я клянусь! Матерью клянусь!

Анатолий и Татьяна посмеиваются.

Любимой женой клянусь!

Они смеются.

Сыном клянусь!

Они хохочут.

Богом клянусь!

Они просто умирают со смеху.

ВЕДУЩИЙ (публике). Кстати, Бог – это…

БЕЛОВ. Заткнись! Ну что сделать, чем поклясться, чтобы вы поверили?

АНАТОЛИЙ. А хоть чем. Наш глава администрации тоже клялся, что дочурочку нашу на вездеходе отвезет. Каждый день клялся, пока она умирать не начала. Эх… Поубивал бы я вас всех… (Лезет за сигаретой, но пачка пуста, сминает ее.) И курево кончилось…

БЕЛОВ (хлопает себя по карманам, достает сигареты). Вот, угощайся.

АНАТОЛИЙ. Спасибо. (Идет к Белову.)

БЕЛОВ (придерживая пачку). А начальство позовешь?

АНАТОЛИЙ. Обязательно. (Берет сигарету, возвращается к столу, выпивает, закуривает.)

БЕЛОВ. Мужик, чего же ты?

АНАТОЛИЙ. И покурить нельзя?

ТАТЬЯНА. Иди, в самом деле. Видишь, какие человек сигаретки курит. Вдруг и вправду богатый?

БЕЛОВ. Богатый! Очень!

АНАТОЛИЙ. Ладно, пойду…

Затемнение.

ВЕДУЩИЙ. И мужик пошел к главе администрации. Тот, конечно, знал, кто такой Константин Леонидович Белов-Шварцман. Сначала не поверил, но, чем черт не шутит, пришел посмотреть – делать-то все равно нечего. Дальше, как в сказке: вызвали вертолет, отомчали Белова в город, а заодно и родителей девочки, которым Белов в городе тут же вручил двадцать тысяч долларов, потому что подумал, что речь о них идет, а не о рублях, не мог же он представить, что операция стоит столько, сколько приличный обед в приличном ресторане города Москвы. Ему объяснили ошибку, но он все равно хотел оставить деньги у родителей. И тут произошло неожиданное.

Высвечиваются АНАТОЛИЙ с пачкой денег в руке, ТАТЬЯНА и Белов.

ТАТЬЯНА (кланяется Белову). Спасибо вам. Большое вам спасибо.

БЕЛОВ. Да не стоит.

ТАТЬЯНА. Сам Бог вас нам с неба послал! Спасибо огромное!

БЕЛОВ. Да ерунда. Мелочь.

АНАТОЛИЙ (вдруг). Мелочь? Это для тебя – мелочь? (Отдает Татьяне несколько купюр.) Держи, мать, на лечение! Возьмем, не постыдимся. А эти (трясет пачкой) запихни в хайло себе, гад! Это из-за тебя вертолет к нам не летает! Из-за тебя мы в грязи увязли! Из-за тебя земля в запустение пришла, все ты из нее выкачал, зараза! Нефтесос ты херов, гадина! Убить тебя мало! (Наскакивает на Белова, тот пятится.)

ТАТЬЯНА. Отец, уймись! Уймись, я сказала!

АНАТОЛИЙ. Подавись! (Швыряет деньги, они разлетаются вокруг.)

Интерьер богатого дома.

ВЕДУЩИЙ. Но вот, наконец, Белов оказался в своем подмосковном доме, в окружении родных и близких. Активно передвигаться ему врачи запретили, поэтому пришлось засесть дома. От неподвижности у него заболели и другие органы. Он позвал профессоров, те обследовали его со всех сторон, и вот главный профессор ему объявил…

Появляются Профессор и Белов.

ПРОФЕССОР. Ничего особенного. Последствия стресса.

БЕЛОВ (дает ему деньги). Рак? Говорите честно!

ПРОФЕССОР (берет). С какой стати я вас буду обманывать?

БЕЛОВ. А чего же не смотрите на меня? Рак или нет? (Дает еще.)