Мир английского футбола. Знаменитые клубы, легендарные игроки и драматичные сюжеты - Иван Калашников

С центральной трибуны «Холмсдейл Фанатикс» выглядят так: нижний ярус занимает ядро группировки, двести-триста мужчин в черных футболках. Пара человек отбивают ритм на барабанах, заводящие следят за тем, чтобы сектор не молчал, а как только он запевает, то присоединяется и весь остальной стадион. В кореографии участвует вся трибуна за воротами – 8 тысяч человек. С песнями у «Холмсдейлов» тоже все в порядке: они регулярно обновляют репертуар, а не просто вставляют разные имена в одни и те же кричалки, как делают на других стадионах. «Glad All Over», неофициальный гимн «Кристал Пэлас», неизменно звучит мощно, но мне куда удивительнее было услышать с трибуны за воротами перепевку «Mrs. Robinson» Саймона и Гарфанкела – красивую и вообще-то довольно сложную для исполнения песню.

Безусловно, клубу не так-то просто ужиться с фанатской группировкой, пусть даже она обеспечивает ему самую яркую домашнюю поддержку в премьер-лиге. «Кристал Пэлас» дает «Холмсдейл Фанатикс» некоторую свободу действий, но они не всегда готовы идти на компромиссы и часто нарушают установленные правила. «После акции против полиции, чиновников и телевидения нескольких наших вывели со стадиона в перерыве и запретили посещать матчи до конца сезона, – вспоминает Череп. – Однажды дошло до абсурда: одного фаната арестовали за файер, пожизненно забанили и заодно запретили ходить на матчи сборной Англии – хотя он ирландец! Во время матчей Англии он должен звонить в полицию и сообщать, где находится, хотя у него и в мыслях нет идти на стадион».

Сколько бы проблем ни приносили клубу «Холмсдейл Фанатикс», им можно многое простить за 2010 год. Тогда «Кристал Пэлас» обанкротился, угодил под внешнее управление и оказался под угрозой ликвидации, но активная группа болельщиков буквально взяла штурмом стадион, выбежала на поле и отказывалась его покидать. Возможно, именно тогда четыре английских бизнесмена, которым сейчас принадлежит клуб, решили приобрести «Кристал Пэлас», а также выкупить «Селхерст Парк» у банка Lloyds. Даже если эта футбольная команда вдруг станет посмешищем Англии, ее болельщики еще долго будут лучшими в стране.

Каждый год тихий зеленый район на юго-западе Лондона на три недели превращается в ад для местных жителей. На старейший теннисный турнир в мире приезжают тысячи болельщиков, ведь сюда до сих пор можно попасть по недорогому билету за 20 фунтов. Для этого нужно всего лишь отстоять очередь – точнее, Очередь (The Queue), это слово положено произносить с определенной долей почтения – длиной в пять-шесть часов. Чтобы оказаться поближе к началу Очереди и не пропустить первые матчи дня, люди занимают места с вечера, ставя палатки у заборов ближайших к кортам домов, и порой живут в них на протяжении всего турнира. Из-за туристов цены в местных пабах и кофейнях подскакивают вдвое; кроме того, в эти дни здесь полно журналистов, полицейских, машин с телевизионным оборудованием… В общем, приходится как-то пережидать. Зато в остальное время – благодать: шелест листьев заглушает звук транспорта, игроки в гольф ищут мячи в траве, а посреди Уимблдонской пустоши, одного из крупнейших парков Лондона, машет крыльями ветряная мельница.

В 1980-х Уимблдон был адом как раз для приезжих. Раз в две недели футбольная команда – от скромного «Оксфорда» до великого «Ливерпуля» – высаживалась из автобуса у стадиона «Плау Лейн» и видела перед собой косо сколоченные домики, в которых находилась гостевая раздевалка. Внутри часто не было горячей воды и туалетной бумаги, в сахарницу была насыпана соль, скамейки перевернуты, словно предыдущие постояльцы сбежали отсюда в страхе и с отвращением. В общем, так все и было: никто не любил играть на «Плау Лейн», самом маленьком и неуютном стадионе первого дивизиона. И уж тем более никто не любил играть против «Уимблдона», самой грубой и прямолинейной команды лиги. Футболисты мечтали уехать отсюда не с победой, а без травм.

В сезоне-1982/83 «Уимблдон» выступал в четвертом дивизионе. Все послевоенные годы клуб провел вне профессиональной лиги, так что ни болельщики, ни пресса, ни соперники не ждали от него сюрпризов. В подвалах английской футбольной пирамиды полно команд, которые так никогда и не уходят на повышение в классе, и «Уимблдон» запросто мог стать одной из них, если бы не Дэйв Бассетт. Бывший игрок клуба закончил карьеру в 31 год из-за травмы, в 37 был назначен главным тренером, а еще через год придумал удивительно простой и при этом безотказный способ играть в футбол. «Зачем делать 25 коротких передач, чтобы подобраться к воротам соперника? Можно ведь сделать одну, от штрафной до штрафной, – объяснял Бассетт. – Хотите нанести 15 ударов за матч? Заработайте 10 угловых и 10 аутов поближе к чужим воротам, а потом забрасывайте мяч на голову нападающему».

Команда Бассетта старалась не отступать от этих правил. Вратарь «Уимблдона» Дэйв Безант выбивал мяч от своих ворот так сильно, что он летел в район линии чужой штрафной, где один нападающий старался выиграть единоборство в воздухе, а другой караулил скидку, чтобы отправить мяч в ворота. Если что-то шло не так, двое центральных полузащитников бросались на соперника, выгрызали у него мяч вместе с ногами и отправляли его на фланги, откуда вингеры немедленно навешивали обратно на форвардов. Любые нарушения правил также были на руку «Уимблдону»: игроки отрабатывали розыгрыш стандартных положений до такого автоматизма, что забивали после угловых, штрафных и аутов даже чаще, чем с игры. В перерыве одного из матчей, когда «Уимблдон» проигрывал 0:1, Бассетт зашел в раздевалку и пообещал 100 фунтов каждому игроку, если они сравняют счет со стандарта. Первый же угловой оказался результативным.

Такой футбол позволил «Уимблдону» занять первое место в четвертой лиге с рекордным показателем – 98 очков. В следующем году клуб с ходу стал вторым в третьем дивизионе и поднялся еще выше. Состав «Уимблдона» практически не менялся, поэтому игроки все лучше и лучше понимали требования Бассетта, а соперники просто не успевали подстроиться под его команду – так быстро она поднималась по футбольной лестнице. Например, главным бомбардиром «Уимблдона» в четырех из восьми сезонов с 1978-го по 1986-й был Алан Корк, не самый высокий нападающий (183 см) с невероятным прыжком и острыми локтями, который забивал почти исключительно головой. На стандартах его нельзя было сдержать ни персональной, ни зонной опекой; он всегда как-то умудрялся растолкать соперников и встретиться с мячом в любой точке его траектории. За один сезон в третьем дивизионе Корк забил 33 гола, из них 29 – головой. Однажды он чуть не отказался выходить на поле, если полузащитники «Уимблдона» будут давать ему пас в ноги: «Какого черта? Вы же прекрасно знаете, что ноги у меня только для бега».

Для выхода из второго дивизиона в первый потребовалось два года, но и они пролетели очень быстро. «Уимблдон» продолжал показывать «футбол кратчайшего маршрута» (route one football) – это определение придумал сам Дэйв Бассетт и заслуженно им гордился, ведь на самом деле в вертикальном стиле игры команды было куда больше расчета и футбольной теории, чем могло показаться со стороны. Помощник Бассетта Нил Лэнам вычислил, что за один матч игроки должны как минимум 172 раза доставить мяч в 30-метровую зону у чужих ворот, а также выполнить не меньше 44 фланговых подач. За выполнением нормативов следил другой помощник, Винс Крэйвен, чье видеооборудование стоило 11 тысяч фунтов – серьезные деньги по меркам клуба не из высшего дивизиона. Кроме того, бесперебойно работала академия «Уимблдона», которая воспитывала футболистов строго под игровую схему Бассетта, и когда клуб наконец-то поднялся в высшую лигу, в заявке из 23 человек значилось 13 выпускников молодежной команды.