Тихоня для Туза - Ольга Николаева

ладошку мою туда подвинул, чтобы почесала…

– Отвези меня домой, Тихон. Уже пора. И с лекарями я сама уже как-нибудь разберусь…

Стало чуточку обидно от его предложения. А еще – немного страшно, что сейчас опять заиграюсь и забуду, что домой уже очень и очень пора!

Глава 8

Тихон

Жалеть о том, что сделано, – это вообще не про меня.

Даже если накосячил на пару хреллионов баксов – что уже жалеть? Надо искать выход и разгребать последствия.

Но почему-то в случае с глупыми дурехами этот принцип не работает. Совсем!

Какого лешего? Мне что, взрослых баб не хватало? Нормальных, понимающих, куда они лезут и чего хотят?

Эта же, с шальными глазами, до последнего, кажется, не верила, что сейчас она сделает то, чего повторить никогда не сможет.

И это хорошо, что не разложил ее прямо на полу в гостиной, как тянуло сначала. Зачем-то в спальню, на кровать уволок… Не сдох бы, конечно, от угрызений совести, если бы оно случилось и там…

Но после того, как снова Эльку встретил, то ли стареть начал, то ли братская любовь так стукнула по мозгам… Но как-то не по себе становится, когда мелюзгу обижает кто-то. Если бы с сестрой так кто-то поступил – убил бы, нахрен. И отсидел бы свое, но все равно – убил бы.

А с этой Стефанией, как будто кто сознание отключил.

То ли взгляд ее, дразнящий и вызывающий. На слабо же меня взяла, не иначе…

То ли коленки ее, покоя не дававшие… Как только заметил в первый раз, так и будоражили без конца…

То ли соски, торчком стоящие…

Можно ставить галочку, короче, напротив пункта – «потеря мозгов при виде бабы». Никогда такого не случалось, и вот, получите, распишитесь!

Процесс, конечно, был немного омрачен волнительным событием. С одной стороны, приятно, когда женщина так тебе доверяет… Но в нашем случае доверием и не пахло. Скорее, пофигизмом с ее стороны, а еще – алкоголем. Вряд ли она в трезвом виде разрешила бы зайти так далеко…

А мне резьбу сорвало до такой степени, что начисто забыл про резинки. Целая пачка в тумбочке – бери, пользуйся! Нет! Я лучше буду дуреть, а потом жалеть!

Жалость, правда, мигом испарилась, как только предмет моих дум тяжких открыл сначала глаза, а потом рот.

Лимонадом она решила от возможного залета лечиться! Руки зачесались, чтобы всыпать ей хорошенько по голой упругой заднице! Стоило вспомнить о заднице, как мысли приняли сразу же другой оборот…

От этой занозы нужно срочно избавляться, пока не натворили новых бестолковых дел. Хотя…

Какая разница, сколько раз совершишь один и тот же грех? Он же, все равно, за один считается? Или за каждый случай положено отдельное наказание?

Черт. Не силен в этих вопросах. Нужно было сразу спросить у Эльки, когда звонил ей и просил прислать шмотки, обувь и телефон этой сумасшедшей женщине…

Но теперь уже поздно звонить и выяснять – ладошка Стеф на моей шее творит какие-то чудеса. Заставляет млеть, мурлыкать и добреть. И забывать обо всех благих намерениях.

– Ага. Поехали. Вставай.

Она, конечно же, сделала все наоборот: покрепче уцепилась за шею, снова начинала забираться вверх по моим коленям, почти незаметно, по миллиметру, ерзая ягодицами…

Я чутка соврал про вечный нестояк. С этой звездой поблизости бесконечная теснота в штанах – это минимум, к которому нужно готовиться.

Пришлось прижать ее крепче, втиснуть, упереться в пах.

И наслаждаться тем, как снова расширяются зрачки, а щеки алеют.

– Да. Сейчас. – Звонкий голос упал на несколько десятков тонов. Не сказала, а просипела. И губы снова облизывать начала, словно они пересохли.

– Я готов.

Имелось в виду, что вот прямо сейчас могу выехать и отвезти ее, куда надо. А вышло как-то совсем о другом…

– И я. Готова…

И опять облизывается, что ж ты будешь делать, а?

Ну, если у нее так все сухо, и сама она справиться не может… Я ж, как настоящий мужик, просто обязан девушке помочь? Верно же? Почему бы тоже не лизнуть? Вдруг, вместе получится?

Ахнула, охнула, закинула голову, шею выгнула, затылок мне в ладонь умостила. Ровно так, словно под меня всю жизнь примерялась.

А мне что? Я – снова голодный. Могу не только языком поработать. Я и сожрать готов. Доерзала на коленях, твою ж в душу мать!

Вот и будь после этого приличным, воспитанным человеком…

Не смог.

Руки сами, вообще не спросив разрешения, полезли к ней под майку. Очень уверенно, как будто всю жизнь так делали, нащупали там грудь. Вынули ее из лифчика, погладили, проверили, как соски опять твердеют… Почему-то во рту сразу же накопилась слюна. Вспомнился вкус.

По башке как мешком с цементом жахнули: вроде, еще на ногах, в сознании, но мысли путаются, все гудит, и сам немного шатаешься. Охренительно, твою мать. Великолепно.

Тихон, в кои-то веки, хотел быть правильным и просто немного проучить малолетку. А повел себя снова как Туз, который класть хотел с прибором на любые правила и приличия. Хочу – беру, а там -хоть трава не расти.

Да в пень эти глупые рассуждения! Девчонка с коленей вот-вот упадет, до того ей хочется и неймется. Понравился ей секс, и плевать, что с грубым козлиной, типа меня. И разве можно в этом случае отказывать?

Пальцами по ребрам ей прошелся, как по струнам натянутым, майку наверх начал задирать. И уже просчитывал, успею в этот раз дойти до спальни, или теперь уже придется где попало…

– Эй! Тпру, Зорька!

И снова – мешком по голове. Теперь – ее сопротивление.

Только что таяла и млела, на все согласная и готовая, а тут – закаменела.

– Что? – Поднял глаза, проморгался, чтобы убедиться – не глючит. Реально, оттолкнула меня, с коленей слезла.

– Придержи коней, говорю, товарищ доктор. Я же сказала, дальше как-нибудь без тебя обойдусь!

Один. Два. Три. Четыре… Кто-то когда-то учил меня, что надо сначала сосчитать в уме до десяти, а потом уже действовать.

Какого ляда я вчера об этом не вспомнил?! Когда подбирал ее на балконе?

Теперь этот счет уже не берет. Хочется взять и свернуть эту милую тонкую шейку. Отомстила, надо же, причем хорошо так, от души! Подразнила и свалила.

– Далеко пойдешь с такими талантами. Признаю поражение. Сдаюсь. Только имей в виду – не все такие терпеливые, кто-то не станет слушать, а возьмет все, чего хочет.

– Иди ты в пень со своими