16 000 км по Америке - Павел Кобяк

внезапно. Появилась темная, почти черная туча, ливанул дождь, и мы вынуждены были вернуться в отель. Мы успели еще по хорошей погоде заменить переднее колесо на Мишином мотоцикле и были готовы к дальнейшей дороге.

Что тут сказать? Скажу одно: впечатления от мегаглобального байкерского фестиваля останутся в нашей памяти навсегда – точно так же, как Ниагарский водопад.

ЙЕЛЛОУСТОНСКИЙ ПАРК

Вокруг нас – дикая, первозданная природа. Скалы, поросшие хвойным лесом, а вдоль дороги мелькают дорожные знаки с изображениями диких животных. На одном желтом кругляке нарисована медведица с медвежатами, а вот изображен переходящий дорогу бизон.

– Кто-нибудь заметил гризли? – спрашиваю спутников на очередной остановке.

– А был гризли?! – удивляется Миша. Вижу, как глаза девушек округляются и они в испуге озирают окрестности. Я решаю не погружать команду в панику.

– Не было. Но нас ведь предупреждали на въезде: появление медведей не исключено. И лоси с бизонами могут появиться, так что надо быть внимательными. Усаживаемся на мотоциклы, после чего продолжаем движение в глубь Йеллоустонского парка.

Мотор «Харлея» надсадно ревет – движемся в гору. Переключаюсь на пониженную передачу, и правая рука выкручивает газ до предела. Спина напряжена, руки и ноги уже затекли от длительного переезда, но я упорно преодолеваю подъем. Затем дорога вниз, когда уже требуется притормаживать, но скорость все равно приличная, из-за чего флажок с эмблемой «Сел и поехал» за моей спиной начинает трепетать на ветру. Глядя в зеркало, вижу Мишу с Соней, за ними – Славу с Настей, и душа спокойна: команда на месте, движемся по намеченному маршруту.

Южную Дакоту, подарившую нам классный праздник, покинули не без сожаления. Но дорога опять звала вдаль, ведь мы не проехали и половины пути. Впереди были западное побережье, Тихий океан, затем проезд по южным штатам – много всего.

Стурджис отпустил не сразу. Мы стремительно двигались на запад, но в ту же сторону ехали еще сотни байкеров, как и мы, покинувшие фестиваль. Кто-то обгонял нас, кого-то обгоняли мы, и все время – приветствия, улыбки, так что атмосфера фестиваля, как шлейф, тянулась за нами еще миль сто.

Откручивая ручку газа, я бросал взгляд на правую руку и видел на запястье купленный в Стурджисе байкерский браслет. Сделанный из маленьких стальных черепов, он смотрелся брутально и служил напоминанием об оставшемся в прошлом празднике. Следующие пару тысяч миль браслет меня грел, напоминая о фестивальном отрыве. Жаль, что в Калифорнии я его потерял.

В безлюдных степях на границе штата Вайоминг запомнились нефтяные качалки. Мы привыкли к огромным нефтяным вышкам, что качают нефть где-нибудь в Тюмени или Сургуте, здесь же качалка была на удивление маленькой, похоже самопальной. Или купленной в одном из придорожных маркетов. В одном месте мне действительно показалось, что эти устройства продаются поштучно и оптом: стояло несколько качалок прямо у дороги, перед ними висел плакат с номером телефона, так что покупай – и делай бизнес, благо индивидуальная нефтедобыча – если ты хозяин земли – в Штатах разрешена.

В этих краях, в американской глубинке, цивилизация уже немного другая. Это было видно по автомобилям, что едут параллельным либо встречным курсом, – вполне добротные, в хорошем состоянии, авто были явно ретровариантом, выпущенными двадцать, а то и тридцать лет назад. Похоже, жители маленьких провинциальных селений, что изредка встречались на пути, не спешили в автосалоны за новинками, а жили по принципу «старый конь борозды не портит».

Еще запомнилось, как сгорел Слава. Сгорел – в смысле опалил лицо, поскольку решил снять шлем и поехать в бандане. На дороге лицо все время обдувает воздухом, но солнце делает свою работу, так что пришлось ему вечером смазываться кремом от ожогов.

Но до этого много чего произошло. Мы наконец въехали в Вайоминг. Это не индустриальное и не финансовое, скорее природное сердце Америки, где не увидишь небоскребов. Зато там можно увидеть красивейшие озера, непроходимые леса, каньоны, пещеры, а еще лосей, бизонов, если повезет, и гризли. То есть еще тот кайф – увидеть гризли, не факт, что это везение. Но все-таки природы хочется, слишком много в последние дни было техники, слишком много было цивилизации.

И вот она, табличка «Wyoming», мелькающая справа от дороги. Пейзажи давно сделались дикими: людей и поселений встречалось мало, вокруг тянулись прерии с выгоревшей на солнце травой, и время от времени появлялись скальные массивы. Вспоминались фильмы про индейцев – наверняка в прежние времена по этим прериям скакали команчи или чероки. Индейцы охотились на бизонов, которых когда-то здесь было видимо-невидимо; и сейчас они тоже сохранились, но только в природных заповедниках.

Штат Вайоминг интересен прежде всего Национальным парком Йеллоустон. Сравнить его в России, пожалуй, не с чем. Если говорить о природных пейзажах, то Йеллоустон очень напоминает нашу родную Карелию. Но в Карелии, как и на просторах Сибири, где в тайге бродят непуганые олени и медведи, многие территории просто не освоены человеком. Здесь же первозданная природа сознательно сохраняется и оберегается усилиями государства. Местная фауна не оставляется на произвол судьбы, за ней наблюдают, ее подкармливают, и если вам, допустим, попадется на пути медведь, то, скорее всего, не голодный и злой, а сытый и довольный.

Насколько мне известно, этот заповедник основан аж в 1872 году. Тогда в мире вообще не было национальных парков, Йеллоустон – первый. Он настолько огромный – около 900 тысяч гектаров, – что даже вылез за пределы Вайоминга и отчасти занял территории штатов Монтана и Айдахо. Еще я знаю, что в этом месте находится множество гейзеров и других геотермических объектов. Казалось бы, откуда? Не Камчатка, в конце концов, где «дышат горы горячо» и вулкан на вулкане…

Однако здесь, как рассказал мне один приятель-путешественник, находится самый большой в современном мире вулкан.

– В этом месте, – говорил он, – в Земле существует огромная дырка – кальдера называется. Но она незаметна, потому что давно поросла лесом и закрыта землей. Тем не менее это настоящий спящий вулкан. Точнее сказать – супервулкан, гигант среди прочих вулканов. И если он проснется, извержение какой-нибудь Корякской Сопки в сравнении с этим покажется детской шалостью.

– А может проснуться?

– Вероятность мала, но не исключена. За последние пару миллионов лет он извергался несколько раз, и всегда это было страшной катастрофой. Если там окажешься, сам увидишь, что везде – застывшая лава. А в центре этой самой кальдеры находится одно из самых больших горных озер – озеро Йеллоустон.

В Йеллоустоне не только охотиться запрещено – пальцем тронуть нельзя ни одно