История Англии и шекспировские короли - Джон Джулиус Норвич

Иоанна Кентская произвела на свет второго сына ровно в десять утра в День Крещения Господня (Святого Богоявления), в среду, 6 января 1367 года, в аббатстве Святого Андрея в Бордо. Первые четыре года своей жизни он провел в обществе старшего брата, названного Эдуардом в честь отца и деда и родившегося двумя годами раньше в Ангулеме, но брат умер в возрасте шести лет и Ричард так и остался единственным ребенком в семье. Много лет спустя его кузен Генрих Болингброк заявит, будто родитель Ричарда вовсе не Черный Принц, а некий священник в Бордо. Подобные наветы не редкость, однако в данном случае они почти наверняка были беспочвенными. Все, что мы знаем об Иоанне, указывает на ее верность мужу и их взаимную любовь.

Семья Ричарда вернулась в Англию в год кончины его брата, последующие шесть лет — до коронации — он провел, надо полагать, с родителями в Беркхамстеде, и нам об этом периоде его жизни практически ничего не известно. Очевидно, все это время главную роль в формировании его личности играла мать. Поскольку она продолжала влиять на него до самой смерти, наступившей в 1385 году, считали бы уместным рассказать о ней поподробнее. Иоанна родилась в 1328 году и была дочерью Эдмунда Вудстока, графа Кента, шестого сына короля Эдуарда I. Через два года отца обезглавили за оппозицию вдове Эдуарда II Изабелле Французской и ее любовнику Роджеру Мортимеру[53], после чего королева Филиппа взяла Иоанну на воспитание при дворе своего кузена Эдуарда III. Свое прозвище «прекраснейшей девы Кента» Иоанна получила заслуженно: по словам Фруассара, она была «en son temps la plus belle de tout la roiaulme d’Engleterre et la plus amourese» («в то время самой красивой и желанной возлюбленной во всем английском королевстве»). Естественно, ее окружало много поклонников, в том числе и Уильям де Монтакьют, граф Солсбери. Однако она успела влюбиться в его мажордома сэра Томаса Холланда и вступить с ним в матримониальные отношения. Так случилось, что, прежде чем состоялась официальная брачная церемония, Холланда призвали на войну, и граф Солсбери, воспользовавшись его отсутствием, женился на Иоанне. Сомнительно, чтобы она по доброй воле согласилась на вторичное обручение. Как бы то ни было, когда Холланд в 1349 году возвратился домой, он добился от папы восстановления своих супружеских прав, Иоанна вернулась к нему, и они, насколько нам известно, счастливо прожили вместе одиннадцать лет до его смерти в 1360 году.

Иоанна, графиня Кентская, со времени кончины брата, случившейся восемь лет назад, и в тридцать два года оставалась молодой и неотразимо красивой и привлекательной женщиной, и очень скоро на нее обратил внимание Черный Принц. Однако появились некоторые препятствия. Принц не только приходился ей двоюродным племянником, но был еще и крестным отцом ее старшего сына Томаса Холланда: духовное родство для церкви создавало такую же проблему, как и физическая близость. Вмешался король — ему тоже нравилась очаровательная графиня, — уговорил папу, и они обвенчались в Ламбете в октябре 1361 года. До конца своих дней и в Англии, и в Аквитании Иоанна в роли жены и вдовы была любима всеми, а больше всего своим сыном Ричардом.

В силу обстоятельств Ричард рос в основном под влиянием матери, а не отца. Первые четыре года мальчик вообще его редко видел: Черный Принц воевал. Когда же семья возвратилась в Англию, он уже был тяжело болен, немощен и к тому же опечален смертью старшего сына, которому всегда отдавал предпочтение. Нельзя сказать, что принц плохо относился к Ричарду; ему были не по душе его хрупкость и неважные физические данные. Он не мог смириться с подобными недостатками и считал, что мальчик должен вырасти таким же рыцарем и воином, как отец. Наставникам Ричарда было строго наказано развивать в нем силу и выносливость, учить военному искусству. В результате в характере мальчишки укоренилось чувство неполноценности, которое он не мог преодолеть всю жизнь, и оно только лишь обострялось завышенными представлениями о монаршей власти, королевской крови и честолюбивыми помыслами стать не просто хорошим, а великим государем. Задевали самолюбие блистательные успехи единоутробных братьев Томаса и Джона Холландов. Оба они были старше: Томасу — семнадцать, а Джону — четырнадцать или пятнадцать лет, и прекрасно владели всеми приемами, необходимыми для битвы и рыцарских турниров. В год, когда родился Ричард, Томас уже был посвящен в рыцари Черным Принцем в Кастилии.

Хотя во время коронации юному королю было только десять с половиной лет, регентства как такового не существовало. Опекуншей оставалась мать, а делами государства занимался совет из двенадцати человек, в котором почему-то не оказалось дядей Ричарда. С другой стороны, реальная власть принадлежала, конечно же, Джону Гонту, герцогу Ланкастерскому. Его положение в королевстве было уникально: он фактически владел третью территории страны и в продолжение многих лет содержал огромную дружину — 125 рыцарей и 132 оруженосца, — внушительную личную армию. Роскошному Савойскому дворцу герцога на Темзе[54] его племянник мог только завидовать. Ясно, что такому магнату ничего не стоило бы нарушить мир в королевстве. В конце концов, Джон Гонт был старшим из выживших сыновей Эдуарда III, во время коронации Ричарда ему исполнилось тридцать семь лет, и он обладал всеми качествами, которые даются зрелостью и опытом и которые, со всей очевидностью, отсутствовали у юного племянника. Его способности особенно пригодились бы в свете последних неудач, постигших Англию во Франции, и герцог с легкостью мог заявить о своих правах на корону. Даже после коронации он мог оспорить легитимность Ричарда, опротестовав либо решение папы в 1349 году одобрить брак его матери с сэром Томасом Холландом, либо папское позволение ей в 1361 году выйти замуж за Черного Принца. Такие демарши имели место в прошлом, и Джон Гонт с его деньгами и влиянием вполне мог добиться успеха. Надо отдать ему должное: он ничего этого не сделал и верно служил королю.

Это вовсе не означает, что они ладили друг с другом, а сам герцог пользовался любовью и уважением соотечественников. Насколько он был могуществен, настолько и ненавистен. Отца и старшего брата в живых уже не было, и только его одного следовало винить в упадке благосостояния страны. Не могли не вызывать зависть и раздражение и простолюдинов и дворян несусветное богатство герцога и наглая роскошь его двора. Все хорошо знали также, что, несмотря на обхаживание жены, с помощью которой герцог хотел заполучить трон Кастилии, он относился к ней пренебрежительно, предпочитая ласки гувернантки своих дочерей Екатерины Суинфорд. Перед восшествием на престол племянника распространялись и другие слухи, менее обоснованные, но столь же нелицеприятные. Говорили, например, о том, будто бы Гонт вовсе и не сын Эдуарда, а его якобы подбросили в Гентское аббатство и подменили им дочь, рожденную Филиппой, будто герцог отравил сестру своей первой жены и только ждал удобного случая, чтобы отравить Ричарда, будто он вступил в сговор с папой против короля.