Дочь моего врага - Моника Маккарти

— Конечно, я сожалею.

Она с таким невинным видом смотрела на него и хлопала ресницами, что он почувствовал, как эти кошачьи коготки вонзаются в его грудь.

— Я не хочу вас отвлекать, но дело в том, что это важно.

— Давай, Артур, — подзадорил его брат, не в силах скрыть ухмылки. — Леди же говорит, что это важно. Ты можешь с нами поехать в другой раз.

Артур готов был убить брата. Дугалд сделал это намеренно, загнал его в угол и лишил возможности отказаться, просто чтобы посмотреть, как он страдает.

За неделю, истекшую с праздника, отношение Дугалда к дочерям Лорна смягчилось. Но Артур знал, что Дугалд, этот чертов мерзавец, получал удовольствие, когда видел его смущение.

Эта неделя определенно показалась Артуру самой длинной в его жизни. Он предпочел бы две недели тренировок в воинских искусствах под началом Маклауда и даже нешуточные муки ада еще одному дню в обществе этой девушки.

Глаза Анны засияли, и на губах ее снова расцвела улыбка.

— Вы уверены, что все в порядке? — спросила она, не дожидаясь отрицательного ответа Артура. — Это будет чудесно. Куда мы пойдем?

— Не имеет значения, — солгал Артур, призывая на помощь свой гнев.

У него появилась первая возможность осмотреть территорию к северу от озера Лох-Этайв. А теперь ему надо было придумать какую-нибудь отговорку. За последнюю неделю эта девушка уже не в первый раз вставала между ним и его миссией.

Он уже успел последовать за несколькими священниками и бегло осмотреть часовню замка и расположенный поблизости приорат, но большей частью ему приходилось прибегать к уловкам, чтобы избежать встречи с Анной. Пора было положить этому конец.

— Развлекись, братец, — напутствовал его Дугалд, не позаботившись даже скрыть веселую насмешку. — Увидимся, когда вернемся.

Артур смотрел вслед отъезжающим. Обычно он не прибегал к мелочной мести своим родным братьям, но сейчас решил пересмотреть свои взгляды.

Он спрыгнул с коня и повел его обратно в конюшню.

Анна резво и радостно шла рядом. Он старался сохранять между ними порядочное расстояние и смотрел прямо перед собой, чтобы не замечать, ка к солнце высвечивает золотистые пряди ее длинных шелковистых волос, как восхитительно она пахнет. Должно быть, девчонка принимает ванну с розовыми лепестками.

Проклятие! Он не должен был думать о том, как она принимает ванну, потому что это неизбежно вызывало у него мысли о том, как она выглядит обнаженной.

Его взгляд переместился на ее грудь, на которую он заглядывался всю прошлую неделю. На эту нежную кремовую плоть, на эти холмы, выглядывающие из выреза корсажа.

Артур не мог не думать о том, каково было бы накрыть их ладонями, приподнять и прижаться к ним губами.

«Ах, черт возьми!»

Он поспешил отвести глаза, ощутив в паху жаркую волну возбуждения.

— Надеюсь, вас не очень огорчило то, что вы пропустили верховую прогулку? — заметила Анна как бы между прочим.

Он пожал плечами и пробормотал что-то невнятное.

Но похоже было, что она не заметила в нем отсутствия энтузиазма. И он не мог бы сказать, намеренно ли она не обращает внимания на очевидное отсутствие его интереса или просто настолько жизнерадостна, что не чувствует этого.

Он передал лошадь одному из мальчиков, прислуживавших при конюшне, и повернулся лицом к Анне:

— О чем вы хотели поговорить со мной?

Она немного нахмурилась:

— Не войти ли нам внутрь? Я могу приказать кому-нибудь из слуг подать нам прохладительные напитки.

— И здесь хорошо, — ответил Артур резко.

«Оборонительные военные действия», — напомнил он себе.

В это время дня в зале тихо и пусто, а двор полон людей и потому здесь намного безопаснее.

Какое счастье, что Магрегор и Максорли не могут этого видеть и слышать. Иначе он не вынес бы их насмешек.

Должно быть, в нем есть частица трусости. Надо рассказать об этом брату Нилу, когда они встретятся в следующий раз.

Анна сжала губы, стараясь выказать неодобрение. Но это не возымело желанного действия. А то, как она сморщила носик, выглядело очаровательно, черт бы ее побрал.

— Очень хорошо.

Но голос ее звучал не особенно радостно.

— Ваш брат упомянул, что вы отлично владеете копьем.

Дугалд не знал и половины того, чем он умел владеть на самом деле. Артур намеренно скрывал многое из того, в чем был искусен, опасаясь применить свои воинские искусства против друзей.

— Какое значение имеет то, как я владею копьем? — спросил он голосом, полным нетерпения.

— Я подумала, что вы могли бы организовать состязания в искусстве обращения с копьем на завтрашних играх.

Артур нахмурился:

— На каких играх?

— Так как в этом году мы не смогли провести горские игры, я решила, что будет славно разработать ряд соревнований для наших мужчин. Они могут состязаться друг с другом, а не с враждебными кланами. Отец счел это замечательной идеей.

Артур недоверчиво уставился на нее:

— И это так важно?

Поэтому она заставила его пропустить выезд верхом?

Он старался овладеть собой и не выдать гнева, но почувствовал, что он рассеивается сам собой. Девчонка жила в мире фантазий и понятия не имела о том, насколько шатко положение ее отца.

— Вы знаете, из-за чего в этом году отменили игры?

Ее глаза теперь сузились, но она не утратила своего покровительственного тона:

— Конечно, знаю. Из-за войны.

— И все же придумали какие-то игры, когда наши люди тренируются перед битвами?

Он заметил, как засверкали ее глаза. Хорошо. Он надеялся, что она разгневалась.

Возможно, ей не хотелось думать о войне, но не могла же она не знать об этом. Может быть, сейчас она поймет, насколько нелепо это ее предложение.

Как нелепо было и с его стороны замечать, насколько длинны и пушисты ее ресницы или то, как изящно очерчены брови.

— Но это и есть подготовка. Игры всего лишь способ придать этим тренировкам живость. Соревнования окажут на воинов благотворное действие. К тому же это будет весело.

— В войне и военных действиях нет ничего забавного и веселого! — возразил Артур запальчиво.

— Может быть, и нет, — ответила Анна тихо. — Но иногда война не означает только военные действия. Как насчет того, чтобы воодушевить людей? Разве это не важно?

Артур ничего не ответил. Он не вполне с ней согласился, но и не был полностью с ней не согласен.

Он чувствовал, как ее глаза впились в его лицо.