Король-дракон - Роберт Энтони Сальваторе

— Верно, верно! — раздался дружный хор голосов, и Биллевин печально опустился на стул, прикрыв глаза руками. Он не сомневался, что Бринд Амор — как и любой, кто смог бы совладать с Гринспэрроу, — отнесется участливо к их бедам. Но он был в достаточной мере прагматиком, чтобы понимать: королевство, только что отвоевавшее независимость, могут счесть уязвимым многие старые враги — хьюготы, циклопы. Нашествие варваров станет самым серьезным испытанием для короля Бринд Амора, испытанием, которое тот не имеет права не выдержать.

Проктор Гайби, человек с малыми амбициями и большим сердцем, молился за нового короля.

— Эх, ну и наедимся же мы, когда денежки потекут из Кэр Макдональда! — воскликнул Саглес Беллбангер, коренастый гном с волосами и бородой цвета крепкого чая. Он поднял свою флягу вверх, в ночную свежую прохладу.

Десять его товарищей, сидевших вокруг весело трещавшего огромного костра, сделали то же самое, глядя на звезды, ярко сиявшие над узкой горной долиной и отлично видимые с поляны, где расположилась компания.

— Эй, потише там! — заорал другой представитель бородатого народца, лежавший неподалеку, завернувшись в одеяло. Рядом с ним громко храпел еще один гном, и поскольку пирующая вокруг костра компания оставила без внимания призыв любителя тишины, он крепко хлопнул по плечу спящего товарища, просто чтобы получить хоть какое-то удовлетворение.

— Спать в такую ночь! — насмешливо взревел Саглес. — У нас будет море времени выспаться после того, как мы все продадим!

— Сначала спустим то золото, которое выручили, а потом уже станем продавать! — поправил его один из пирующих, и вновь в воздух взлетели кружки.

— Ну, к тому времени вы слишком ослабеете, чтобы с толком потратить денежки, — пробурчал гном из-под одеяла. — А уж я-то со своими делами сам разберусь, будьте уверены.

Это заявление вызвало новый взрыв крика и шума, и те, кто сидел у костра, зафыркали еще презрительней. Здесь собрались крепкие и закаленные гномы из Дун Дарроу, и они могли пировать всю ночь напролет, намереваясь утром добраться до небольшого поселения, называемого Менстер. Там они надеялись провести остаток дня, продавая свои изделия, а потом возвратить поселянам большую часть полученного у них золота в обмен на эль и хорошую еду, затем отоспаться и отправиться назад в горы, к ближайшему входу в Дун Дарроу. Так они и жили теперь, когда королем стал Бринд Амор, а Беллик дан Бурсо вот-вот подпишет в Кэр Макдональде соглашение, по которому Эриадор и Дун Дарроу станут единым целым.

Так они веселились, пели, пили, отрывали огромные куски оленины и швыряли обглоданные кости в спящего товарища. Пирушка продолжалась почти всю ночь, но завершилась неожиданным образом — в лагере вдруг появился человек в изодранной одежде, с окровавленным лбом, едва державшийся на ногах.

В одно мгновение гномы вскочили, схватив каждый свое оружие, — это были огромные топоры, широкие мечи и тяжелые молоты, способные вращаться в воздухе и поражать цель в тридцати шагах.

Но человек, похоже, ничего не замечал вокруг себя. Он переставлял дрожащие ноги, пока чуть не упал в костер. В последний момент два гнома подхватили его под мышки.

— В чем дело? — резко спросил Саглес.

Человек прошептал что-то, но слишком тихо, его слова заглушили голоса встревоженных гномов. Саглес потребовал тишины и придвинулся ближе, наклонив ухо к губам неизвестного.

— Менстер, — повторил человек.

— Менстер? — громко спросил Саглес, и это слово шепотом повторили его товарищи. — Что случилось в Менстере?

— Они… — пробормотал человек и тяжело опустился на землю.

— Они? — громко переспросил Саглес, поворачиваясь к товарищам.

— Они! — заорал один из гномов в ответ, указывая на темную линию деревьев и на неуклюжие силуэты, выступавшие из тени.

На всех Эйвонских островах, да что там, во всем мире не было двух народов, ненавидевших друг друга так же сильно, как гномы и циклопы. Поэтому, когда одноглазые выскочили из леса, надеясь захватить лагерь гномов врасплох, они натолкнулись на бешеное сопротивление. Несмотря на то что на каждого гнома приходилось не менее десятка циклопов, отважные обитатели гор, когда на них с ревом помчалась орда одноглазых тварей, образовали кольцо вокруг костра, сражаясь бок о бок, рубя и коля с энергией отчаяния да еще и распевая песни, словно наслаждаясь схваткой. Время от времени кому-нибудь из гномов удавалось отступить назад и выхватить из огня пылающую головешку. Ни от чего другого не получали горные мастера такого наслаждения, как от удачной попытки воткнуть раскаленный конец головни в выпученный глаз циклопа.

Держа в каждой руке по мечу, Саглес Беллбангер подрубал колени циклопам, которые имели неосторожность подойти слишком близко к нему. Достаточно часто ловкий гном успевал вонзить свой второй меч в тело циклопа прежде, чем тот падал на землю.

— Отличное развлечение! — часто восклицал Саглес, и хотя многие гномы уже были ранены, а двое упали замертво, остальные вторили предводителю дружными возгласами. Спустя несколько мгновений с десяток циклопов уже валялись мертвыми или умирающими, однако из-за деревьев выскакивали все новые и новые, вступая в бой.

Битва продолжалась и продолжалась. Те гномы, которых захватили без сапог, скользили в лужах крови. Упав, они поднимались на колени и продолжали драться. Спустя полчаса они все еще сражались и все еще пели. Казалось, выпитое спиртное зажгло огонь ярости в их крови. Каждый раз, когда один из гномов падал, его оттаскивали назад, и кольцо вновь сжималось. Но бойцов оставалось все меньше. Саглес почувствовал, как языки огня лижут ему спину, но в этот миг под руку ему подвернулся новый циклоп, неосторожно сунувшийся под страшный удар меча, и отважный гном выкинул из головы все прочие мысли. К тому же ряды одноглазых, похоже, редели. Новые циклопы, выскакивая из-за деревьев, уже не решались ввязываться в бой с неутомимым отрядом горных мастеров.

Саглес верил, что им удастся победить, — все гномы верят в то, что они наделены непреходящей удачей в бою. Костер, который уже давно никто не поддерживал, начал затухать, превратившись в груду тлеющих головешек и серого пепла, над которыми в прохладный ночной воздух изредка вздымались одинокие языки пламени. Саглес отчаянно пытался придумать план, которым могли бы воспользоваться он и его товарищи. Возможно, они смогут отступить за линию угасающего костра, используя как оружие угли, которые можно швырять в одноглазых. В конце концов гном решил, что так им и следует поступить: воздвигнуть пылающую преграду между ними и противниками, а затем выскочить из-за нее и с ревом обрушиться на растерянных циклопов.

Однако прежде, чем Саглес успел шевельнуться, огонь, казалось, осуществил свой собственный план. Голубые языки пламени взметнулись высоко в воздух, изменив цвет на ярко-белый, и все оставшиеся угли обрушились на спины гномов, обжигая их, жаля, подпаливая волосы. И что было еще хуже, удивление заставило гномов разомкнуть плотное кольцо защиты. Гномы шарахнулись в разные стороны, а циклопы, которые, похоже, вовсе не удивились происходящему, поспешили вклиниться между своими бородатыми противниками, оттеснив их подальше друг от друга. Скоро Саглес, как и прочие его соратники, обнаружил, что циклопы наседают на него со всех сторон, так что ему приходилось действовать одновременно двумя мечами, подпрыгивать высоко в воздух, пригибаться и уворачиваться. Он действовал неплохо, убил еще одного одноглазого. А другому подрубил ноги, однако опытный гном понимал, что он не может сражаться так вечно и что один хороший удар…