Однажды была осень - Марина Полетика

Но вместо разговора женщина схватила Лину за волосы, выволокла из-за стола и принялась отвешивать ей пощечины. Лина даже не пыталась защищаться, настолько была ошарашена и напугана неожиданным нападением. В коридоре сидели какие-то люди, они-то и вбежали в приемную, разняли дерущихся. У Лины из разбитого носа капала кровь, бесстыдно пачкая воланы белой блузки, в голове гудело, а в ушах шумело, будто натолкали ваты, и все звуки доносились как-то издалека. Мешая угрозы с ругательствами, жена Сергея ушла — точнее, ее аккуратно вывели и уговорили уехать домой (все-таки жена шефа, кто знает, как оно потом обернется).

Сотовых телефонов тогда, пятнадцать лет назад, еще не было. И Лина никого не могла предупредить. То плача навзрыд, то поскуливая от обиды и унижения, она опухла от слез, когда Сергей наконец вернулся в офис. Захлебываясь рыданиями, незадачливая любовница рассказала ему о происшествии, о том, как ей было больно, обидно и страшно. И как могла его жена — приличная женщина — вести себя так ужасно и неприлично, как дикарка?! Надо иметь гордость, чувство собственного достоинства, наконец! Удерживать скандалами мужчину, который тебя разлюбил, — унизительно и бессмысленно! Бить беременную женщину — это подло, мерзко! Это — преступление! А что, если с ребенком — с их ребенком — что-нибудь случится?!

— Я напишу заявление в милицию… — подвывая, едва выговаривала Лина.

— Нет. Я сам разберусь, — жестко ответил Сергей. — Больше она к тебе не придет.

Он, как всегда, сдержал слово. Больше Лина никогда и ничего не слышала о его бывшей жене — не было ни звонков на домашний телефон, ни упоминаний о ней. Она была абсолютно уверена, что Сергей вычеркнул эту стерву и из своей жизни раз и навсегда, как убрал ее из Лининой. Лишь это обстоятельство могло утешить, потому что больше никаких извинений и объяснений она от Сергея не получила. Понятное дело, что он платил алименты, ведь там осталась дочь, девочке было тогда лет десять или чуть меньше. Стало быть, сейчас ей… да, двадцать пять. И, оказывается, все эти годы Сергей, как ни в чем не бывало, общался с этой… Лина и сейчас не могла подобрать слов, чтобы выразить свое отношение к женщине, которая пятнадцать лет назад нанесла ей моральную травму, оставившую воспоминания на всю жизнь.

Значит, Сергей предал ее не вчера и не сегодня. На самом деле он никогда ей не принадлежал целиком. Все эти годы он поддерживал дружеские отношения с ее злейшим (единственным!) врагом. Да еще какие отношения: «дорогой», «любимый», «единственный» — эти и прочие подобные эпитеты перемежались с примитивными стишками и глупыми, понятными только двоим намеками и шуточками, которые служили подписями к снимкам. Судя по снимкам, им было неплохо втроем… а может быть, даже вдвоем?! Эта стерва, его бывшая, наверняка постаралась затащить Сергея обратно в свою постель. И вряд ли он, как джентльмен, отказал обиженной и любящей женщине в такой мелочи… Злая Линина фантазия вела ее в настоящие дебри. Оказывается, она ничего не знала про своего мужа. Она думала, что он закрытый, сдержанный, скупой на эмоции. А он — какой сюрприз — и листиками рад поиграть, и колпачок вон напялил клоунский… И яблочки в саду собирает. Какой мерзавец…

Смелость и наглость, с которыми она влетела в кабинет мужа, оставили Лину. Со снимка, улыбаясь одними губами, прямо на нее с вызовом смотрела женщина, которая уже много лет любит ее мужа, готовая довольствоваться даже крохами с чужого (с ее, Лининого!) стола. Может быть, она ждет и надеется на большее, чем родственный досуг и утешительный секс, уже давно простив его за предательство? Она все, даже унизительный статус «брошенной жены», готова ему простить. Ради чего?

А ради чего она сама, Лина, то мечется по дому и рыдает в подушку, то затевает душеспасительные разговоры? Думает, что лучше бы муж умер, а потом надевает лучшее платье, бросается печь пироги и убеждает себя, что все не так страшно и не надо делать трагедию из события, которое случается в жизни женщин сплошь и рядом? Почему она до сих пор не хлопнула дверью, лелея ту самую гордость и чувство собственного достоинства, отсутствие которых так пылко ставила в вину его первой жене?

Ответы Лина дала себе сама, сидя на полу возле выпотрошенного стола. Если поразмыслить, все просто и сложно одновременно: уйдя от мужа, она потеряет не только множество дорогих сердцу вещей, составляющих образ ее жизни, такой устроенной и налаженной, — она потеряет самый ее смысл. Ведь смысл и суть ее жизни — быть женой Сергея, успешного, сильного, умного, настоящего мужчины. Если из центра ее маленькой вселенной изъять Сергея, то образуется черная дыра и вселенная немедленно разлетится на кучу никчемных осколков. Стало быть, надо собраться, надо молчать и ждать. Надо научиться жить, делая вид, что ее вселенной ничего не угрожает. Потому что только так можно спасти свой мир от катастрофы.

Лина длинно и прерывисто, как после плача, вздохнула и, стоя на четвереньках, принялась внимательно и аккуратно раскладывать по местам брошенные на пол вещи. На часах было половина третьего.

Наутро Лину разбудил осторожный стук в дверь.

— Да? Кто там? Заходите! — удивилась Лина, взглянув на часы: Андрей должен быть в школе, Елена Степановна ее никогда не будила, если на то не было отдельных указаний.

— Лина Борисовна, простите… — вид у домработницы был встревоженный. — Мне кажется, Бусе плохо. Может быть, надо к врачу?

Лина слетела с кровати, ругая себя на чем свет стоит. Занятая своими мыслями, она даже и не заметила, что Буся вечером не пришла к ней в спальню, как обычно. А ведь обычно она лихо воевала за место под одеялом!

— Лежит посреди гостиной прямо на полу, кушать не идет, ни на что не реагирует, — объясняла Елена Степановна, спеша за Линой вниз по лестнице на первый этаж. — Знаете, стошнило ее.

Собачонка и в самом деле лежала посреди комнаты на голом полу, хотя всегда предпочитала если уж не диваны, то ковер. Голова безвольно откинута, глаза полузакрыты.

— Девочка моя! Что с тобой, маленькая? Солнышко мое! Боже мой, у нее нос сухой! — немедленно впала в панику Лина. — Иди скорее ко мне, мамочка тебя возьмет на ручки, что же ты на полу…

Но когда она попыталась взять несчастное создание на руки, Буся взвизгнула, слабо зарычала и забила лапами.

— Кажется, ей совсем плохо! Елена Степановна, где телефон?! Сейчас, сейчас, дорогая, я врачу позвоню, врач приедет и вылечит маленькую мою…

Но сотовый телефон частного ветврача, который всегда приезжал к Бусе ставить прививки, был недоступен. А в ветклинике, где работал Бусин стоматолог, Лина в последний раз устроила скандал по поводу того, что перед ними в кабинет без очереди провели какую-то дамочку с китайской хохлатой. И нет бы попросили по-хорошему, в конце концов, мало ли какие у людей обстоятельства, возможно, Лина и согласилась бы. Так нет — врач лично выскочил их встречать, дамочка и ее противная голая собачонка смотрели свысока, к тому же Буся, как всегда, капризничала, Лина разнервничалась… В общем, она сказала дежурному администратору все, что думает, об их заведении и пообещала, что ноги ее больше здесь не будет, как и Бусиной лапы.