Клуб Джентльменов - Елизавета Соболянская

 Пока камердинер обхаживал полицейского эскулапа, лорд Грегори вел дела со стряпчим. Они вместе составили договор сотрудничества для Аманды и Аллиаля, добавили отдельную бумагу для Тайлера, и образец, которым лорд собирался воспользоваться в ближайшее время.

Следующим заданием была официальная регистрация игорного заведения «Кости судьбы» на Салонной улице. Только для избранных.  В здании клуба следовало сделать ремонт, нанять персонал, и отделить половину помещений для нужд милорда и его второго детища «Клуба Джентльменов».

Еще следовало подтвердить разрешение Его Величества на деятельность «Розыскного агентства «Клуб Джентльменов» со штаб-квартирой в том же здании.  Узнать, как дела в лаборатории у мисс Стоукс, передать ей содержание за месяц и заплатить компаньонке.

— Пригласите мисс навестить меня завтра в особняке вместе с миссис Дженкинс. Лучше всего во время ланча. Передайте приглашение лично, во избежание сплетен. Мы подпишем договор, и займемся первым расследованием. Важно, чтобы репутация мисс не пострадала, — диктовал требования Грегори, поглядывая в окно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

К счастью, мистер Сеттинг был опытным специалистом – лишних вопросов не задавал, и обещал все исполнить четко и в кратчайшие сроки.

Едва стряпчий ушел, лорд Грегори отправился в комнаты тетушки Клариссы. Аллиаль встретил его настороженным взглядом и списком на трех листах, убористым почерком.

— Не знаю, сумеет ли твой человек все это достать, но я написал минимальный набор для грима, изготовления париков и костюмов.

Грег пробежал список, покивал:

— Половину всего этого можно отыскать на чердаке. Я поговорю с экономкой, и через часок сможешь осторожно подняться с ней туда, и отобрать необходимое. А завтра, если все пойдет так, как запланировано, переедешь в новый дом.

— Новый дом?

— В театр пока возвращаться нельзя, — уверенно сказал Лайвернесс, — но и тут держать тебя довольно опасно. В любой момент может приехать мама, или братья с женами. Поэтому ты будешь жить в клубе.

— В клубе? – сухие фразы старого друга привели актера в недоумение.

— Как только ты подпишешь контракт, все узнаешь, — тонко улыбнулся Грег.

Аллиаль внимательно прочел бумаги – лорд в тайне порадовался тому, что старая дружба не лишила менталиста осторожности. Кое-что перечитал, нахмурил брови, —потом взял перо из стоящего тут же письменного прибора, и подписал.

— А теперь слушай, — Грегори сел в кресло, и коротко, как сумел, изложил свою идею розыскного агентства под прикрытием игорного заведения. Про желание исполнить мечты друзей он пока умолчал. Рано.

– С фасада это будет обычный дорогой игорный клуб. А вторую половину здания займем мы.

— Мы?

— Я, ты, Аманда, Тайлер и если мне повезет – Кентавр. Мы будем ядром. И первым делом найдем того безумца, который тебя подставил.

Махоун Килкени заглушил мотор в темном переулке, вынул прочный портсигар из «железного дерева», щелкнул керосиновой зажигалкой, выдохнул дым, ловя момент тишины и наслаждения. Не так много удовольствий у солдата, даже если солдат – боевой маг. Та же грязь, те же комары, то же идиотское командование. Разве что палатка посуше, да каша погуще, и табак в самокрутке чуть-чуть пахнет табаком, а не только паленой бумагой и сухой травой.

Болота Пограничья, или городские трущобы – разница невелика. И тут и там могут сунуть нож в почку, и тут и там нужны друзья, готовые прикрыть спину.

Поначалу, ожидая суда, после избиения полковника, Кентавр ярился. Проклинал офицеришку, возомнившего себя полководцем, не желал разговаривать с адвокатом, но тот оказался тертым калачом – привел в камеру к Махоуна выживших. Тех, кого он вывел из болота, прикрывая своим огнем. Друзья молча обнялись, и это позволило Килкени успокоиться и прислушаться к тому, что лопотал старикашка в смешном парике.

А говорил адвокат не глупые вещи. Ударить вышестоящего, конечно, плохо, но было бы хуже, если бы Кентавр его спалил, как собирался.

— Мистер, — устало усмехнулся огневик, звеня блокирующими силу браслетами, — я его не сжег только потому, что практически сжег себя.

— Это не важно, мистер Килкени, — ничуть не удивился и не испугался старичок, — главное, что лорд Бодуэн жив. Так что думаю, обойдемся отставкой и обычной пенсией, вместо почетной, полагающейся магам.

Махоун только рукой махнул, он не рассчитывал на пенсию вообще. Правда, возвращаться к родителям в их тихий фермерский городок тоже не хотел. Пусть только снимут браслеты, и он найдет себе работу! Крепкий мужчина, прошедший ферму и армию, не страшился никакой работы, даже грязной или физической. Другое дело, что офицеру и джентльмену как бы невместно. Но с этим быстро разберутся плюющие ядом заседатели. Хорошо, если не сошлют на каторгу! Именно такого конца ожидал Кентавр.

Адвокат не обманул. Ему удалось замять дело, и свести все к простой отставке. Даже почетную пенсию отвоевал, и выплату за не отгулянные за десять лет отпуска. Кучка денег получилась не слишком большой, все ж военное ведомство умеет экономить, но ее хватило, чтобы купить теплый гараж, «железного коня», и вступить в братство тех, кто не мыслил дня без железа, бензиновой гари и скорости.

Жизнь Кентавра как будто наладилась. Просторный гараж служил ему жильем, а «железный конь» помогал зарабатывать на жизнь днем, и дарил приключения ночью. Только порой накатывали воспоминания о вони Санаксарских болот, да что-то щемило в груди возле сердца.

Стряхнув пепел и затоптав окурок, Махоун вынырнул из воспоминаний, завел мотор и отправился туда, куда его тянуло каждый вечер уже несколько месяцев – в заведение под названием «Горячие штучки». Бар, зал со столиками и сцена, на которой пели и танцевали девушки в нарядах разной степени откровенности, ничем не выделялся среди дюжины подобных заведений на улице Грез. Но для Килкени это было место, где он мог сколько угодно пялиться на Кэндис.

Милая кудрявая блондинка невысокого роста выходила в паузах между танцевальными номерами, напевала песенки, иногда шутила с посетителями, и уходила, едва шум в зале заглушал звуки фортепьяно. Кентавр провожал ее до тесной квартирки в большом «доходном доме», убеждался, что она вошла и зажгла лампу, а после растворялся в кривых переулках, ведущих к его гаражу.