Мандариновый раф для хорошей девочки - Зоя Ясина

Сняла к чёртовой бабуле таз, скинула в ванну полотенца, стою напротив зеркала. Бутыльки, щётки, зубная паста… Птолемеев в отеле, видимо, там всё стерильно-безлично. Сфоткался, и пожалуйста!

Смела в раковину всё, что на полочке перед зеркалом стояло. Сделала фото. Полная фигня!

Цвет электрический, всё тёмное и желтит. И не в благородную сепию, далеко не в неё. Уж лучше тогда на фоне ковра, мать честная… Ковров, правда, нет у меня.

Покрутилась, нашла угол, при котором освещение получше. Сфоткалась. Вроде ничего так, но за головой вон опять колготки сушатся. Хоть обрезай их в фоторедакторе… вместе с половиной своей головы..

В зеркало я ничего приличного не сниму… Можно же селфи, прости Господи!

Отодвинула шторку над ванной. Там у меня плитка сравнительно новая. Выглядит вроде хорошо. Шампуни оставила, а губки, вехотки скинула вниз. Телефон приподняла сначала повыше над собой. Нет — слишком высоко не надо. Нос сразу длинный, лоб широкий. Это женщины зря так делают — половина девочек в «одноклассниках» так себя нащёлкали. Вот инстаграм — другое дело. Но живые ли там женщины? Умеют, умеют…

Так, ну что? Ракурс выбран, фон тоже. Раздеваюсь. Белье старое. «Снимай!» Ой, Паша-Паша! Ну я и сняла, а своё богатство ручкой подзакрыла. Какая-то интрига должна быть. Это Птолемеев сразу — на вот тебе, любуйся. А я же женщина, мы похитрее. Ну что, подобрать, приподнять. Волосы ещё!

Голову вниз, руками шевелюру взбила. Ай, лохматая! Пригладила по прядкам осторожненько, чтоб объём остался. Макияж, спасибо, не снимала. Но только потёк он немного, пока я на кухне кашеварила, тушь посыпалась. Это не дело.

Ватный диск из шкафчика достала, убрала лишнее под глазами аккуратненько. Помада, хорошо, в ванной стоит, портится. Косметику плохо хранить там где влажность высокая. Ну а где хранить? Губы накрасила.

Подобрались. Ручкой закрылись. Ракурс выбран. И подмигнуть. Ой, я хитрая лиса!

Главное, что колгот на заднем фоне нет.

Отправила.

Ответа нет. И вдруг за дверью: «Мама!»

Пора выходить, там капуста наверняка в кашу разварилась. Котлеты хоть сняла с огня, сообразила. Оделась, дверь открываю. Под ноги мне с громким мявом Мармелад.

— Ну тебе-то что? — отодвинула его, иду на кухню. Лёшка догоняет.

— Мама, Мармелад в ванную зайти хотел.

— Так а что не заходит?

Мармеладушек шествовал на кухню, распушив хвост. А на кухне на моей, на полу, валялся развёрнутый голубец. Одну партию я уже сделала…

— Мармелад, ты стащил?

Ну а кто?

— Лешка! — поворачиваюсь к сыну. — Ну это что такое?

— Ты не говорила следить! — оправдывается сын. Конечно, не говорила. Вообще обо всём забыла, как Птолемеева увидела.

— Нельзя ему такое!

Подобрала кота с пола.

— Ты морда рыжая! — говорю ему прямо в эту усатую морду. — Наглая кошачья морда! Ты у меня по столам лазишь!? Нельзя тебе по столам!

Скинула кота на пол. Пошла мыть руки. Ещё готовить и готовить. Телефон бросила на стол. Так никто и не пишет — телефон молчит.

Спустя какое-то время краем уха слышу — Сашка по комнате бегает и что-то рассказывает. Лёшка с котом на руках зашёл на кухню, я его сразу спрашиваю.

— А чем там Саша занимается?

— А, в блогера играет! — отмахнулся сын.

— В каком смысле? Снимает себя?!

Дочь в последнее время любит так играть. У меня весь телефон забит короткими и длинными видео, то с какими-то наложенными масками и ушами, то без…

— Это она с моим телефоном?

— Ну да, — отвечает Лешка, спуская на пол кота. Котик сразу бежит к моим ногам и трётся. А я ему:

— Мармелад, брысь! — и бегом в комнату за дочерью.

Дальше мой сын, с испуганным котом на руках, наблюдает, как я ношусь по комнате, пытаясь забрать у Сашки телефон.

Лешу фото-видео съёмка себя мало интересует. Он больше кота фотографирует. А Сашка ж девочка! А как если б она сейчас залезла в мои фото?!

— Саша, отдай!

— Я не закончила!

— Отдай быстро! — сгребла в охапку дочь, отобрала телефон. Саша сразу в слёзы.

— Не капризничай, — спокойно, насколько возможно для текущей ситуации, выдавила я.

— Мам, что происходит? — спросил Лешка.

— Всё. Никакого вам телефона. Мойте руки и ужинать! — и сама первая пошла на кухню, там сразу спрятала свою «звонилку» на верхнюю полку, за банки с крупами. Вот и пусть лежит там до завтра. Утром узнаю — Птолемеев мне что-нибудь ответил или нет?

Придётся удалять фотки. Свою-то не жалко, а Пашкины… Такой он красивый, зараза. Если удалить с телефона, в приложении ведь висеть останутся? Так туда вход без пароля. А поставлю я на сам телефон другой пароль, так дети сразу прибегут с честными глазами спрашивать: «Мама, а какой пароль новый?»

Весь оставшийся вечер я телефон не доставала. Легли спать. Ночью задремавший на полу под кухонным шкафом Мармелад проснулся от того, что кое-кто на него наступил. И его с этой «кое-кем» засыпало гречкой.

Я отработала свой полный рабочий день. Даже ушла, как обычно, в восемь. Хотя могла договориться на семь. Не хотелось. Премию попросила побольше.

Весь день улыбалась. Весь день поздравляла и выслушивала про Наступающий. Фасовала, отбивала, отвешивала. Разливала чай, кофе готовила. Мандариновый раф разбирали на ура. Паша написал попозже — слишком сладкий. А больше он ничего не написал.

После той фотосессии и его месседжа про раф ещё были от меня пара сообщений. Птолемеев несколько раз ответил, что занят. Потом — что очень занят.

Что я, девочка, ему написывать? Или сидеть ждать звонка у телефона? Занят и занят.

С утра ещё намарафетилась. Домой пришла — макияж поправила. Что срочно надо приготовить к столу, приготовила. И сразу переоделась.

К Новому году я при параде. Причёску уложила аккуратно, ногти у меня сделаны, платье новое, бельё тоже. А потому что праздник! Потому что хочется красоты.

Вот говорят — женщина для мужчины хочет быть красивой, а точнее — чтобы ему нравиться. Может, и да. Но не всегда.

Ещё есть мнение, что женщины прихорашиваются и наряды меняют для других женщин, потому что мужики всё равно в этом ничего не понимают. А женщины или оценят по достоинству, или позавидуют — что для некоторых тоже цель.

Но на самом деле, скорее всего, конечно — кто я такая, чтоб утверждать? На самом деле женщина одевается для себя. Макияж делает по утрам и всё остальное — чтоб смотреть на себя и себе нравиться. Когда есть силы на себя смотреть.