Иван Ефремов. Книга 3. Таис Афинская - Иван Антонович Ефремов
Шрифт:
Интервал:
По имени рощи учреждение Аристотеля стало называться Ликеем.
Пользуясь знакомством с Птолемеем и Александром, Таис могла обратиться к Стагириту. Если отец Гесионы был жив, то где бы он ни оказался, молва о столь известном пленнике должна была достигнуть философов и ученых Ликея.
От жилья Таис до Ликея пятнадцать олимпийских стадий — полчаса пешего хода, но Таис решила ехать на колеснице, чтобы произвести нужное впечатление. Она велела Гесионе надеть на левую руку обруч рабыни и нести за ней ящичек с редким камнем — зеленым с желтыми огнями — хризолитом, привезенным с далекого острова на Эритрейском море. Подарили его Таис купцы из Египта. От Птолемея она знала о жадности Стагирита к редкостям из дальних стран и думала этим ключом отомкнуть его сердце.
Эгесихора почему-то не появилась к обеду. Таис хотела поесть с Гесионой, но девушка упросила не делать этого, иначе ее роль служанки, которую она хотела честно исполнять в доме Таис, стала бы фальшивой и лишила бы ее доброго отношения слуг и рабынь гетеры.
Священные сосны безмолвно и недвижно уносились вершинами в горячее небо, когда Таис и Гесиона медленно шли к галерее, окруженной высокими старыми колоннами, где занимался с учениками старый мудрец. Стагирит был не в духе и встретил гетеру на широких ступенях из покосившихся плит. Постройка новых зданий еще только начиналась.
— Что привело сюда гордость продажных афинских женщин? — отрывисто спросил Аристотель.
Таис сделала знак, Гесиона подала раскрытую шкатулку, и хризолит — символ Короны Крита — засверкал на черной ткани, устилавшей дно. Брюзгливый рот философа сложился в беглой усмешке. Он взял камень двумя пальцами и, поворачивая его в разные стороны, стал разглядывать на просвет.
— Так ты — подруга Птолемея? Не талантливым он был учеником, слишком занят его ум войной и женщинами. И тебе надо, конечно, что-то узнать от меня? — он бросил на Таис острый, пронизывающий взгляд. Гетера спокойно встретила его, смиренно склонила голову и спросила, известно ли ему что-нибудь об участи фиванского философа. Аристотель думал недолго.
— Слышал, что он не то умер от ран, не то попал в рабство. Но почему он тебя интересует, гетера?
— А почему не интересует тебя, великий философ? Разве участь собрата, славного в Элладе, тебе безразлична? — вспыхнула Таис.
— Девчонка, твоя речь становится дерзкой!
— Помилосердствуй, великий Стагирит! Меня по невежеству удивило твое безразличие к судьбе большого философа и поэта. Разве не драгоценна жизнь такого человека? Может быть, ты мог бы его спасти…
— Зачем? Кто смеет пересекать путь судьбы, веление богов? Побежденный беотиец упал до уровня варвара, раба. Можешь считать, что философа Астиоха больше не существует, и забыть о нем. Мне все равно, брошен ли он в серебряные рудники или мелет зерно у карийских хлебопеков. Каждый человек из свободных выбирает свою участь. Беотиец сделал свой выбор, и даже боги не будут вмешиваться.
Знаменитый учитель повернулся к обеим девушкам и, продолжая рассматривать камень на свет, показал, что разговор окончен.
— Далеко же тебе до Анаксагора и Антифонта, Стагирит! — вне себя крикнула Гесиона. — Ты просто завистлив к славе Астиоха, певца мира и красоты! Мир и красота — вот что чуждо тебе, философ, и ты знаешь это!
Аристотель гневно обернулся. Один из стоявших рядом и прислушивавшихся к разговору учеников с размаху ударил Гесиону по щеке. Та вскрикнула и хотела броситься на кряжистого бородатого оскорбителя, но Таис ухватила ее за руку.
— Дрянь, рабыня, как смеешь ты… — вскричал ученик, — пошли отсюда, порнодионки!
— Философы заговорили без притворства, — озорно сказала Таис, — бежим скорее из обители мудрости!
С этими словами Таис ловко выхватила хризолит у растерявшегося Аристотеля, подобрала химатион и пустилась бежать по широкой тропе между сосен к дороге. Гесиона, не теряя мгновения, последовала за ней, а вслед девушкам кинулось несколько мужчин — не то усердных учеников, не то слуг. Таис и Гесиона успели вскочить на колесницу, поджидавшую их, но мальчик-возница не успел тронуть лошадей, как их схватили под уздцы, а трое здоровенных пожилых мужчин кинулись к открытому сзади входу на колесницу, чтобы стащить с нее обеих женщин. Один схватил Таис за подол и рванул к себе, но гибкая и сильная гетера устояла, вцепившись в борт повозки. Дело принимало серьезный оборот. Никого из спутников не было на дороге, и злобные философы могли легко справиться с беззащитными девушками. Мальчик-возница, которого Таис взяла вместо пожилого конюха, лишь озирался вокруг, не зная, что делать с загородившими путь людьми.
— Не уйдете, блудницы! Попались, развратницы! — заорал человек с широкой неподстриженной бородой, протягивая вторую руку к упиравшейся Таис. В этот миг Гесиона, вырвав бич у возницы, изо всей силы ткнула его в раззявленный кричащий рот. Нападавший подавился, закашлялся, отступил и грохнулся наземь. Освобожденная Таис раскрыла сумку, подвешенную к стенке колесницы, и, выхватив коробку с пудрой, засыпала ею глаза второго мужчины. Короткая отсрочка ни к чему не привела. Колесница не могла сдвинуться с места, а выход из нее был закрыт, но Афродита была милостива к Таис. С востока, на поднимавшейся туда каменистой дороге, послышался гром колес и копыт. Из-за поворота вылетела четверка бешеных коней в ристалищной колеснице. Управляла ими женщина! Золотистые волосы плащом развевались по ветру — Эгесихора!
— Таис, малакион (дружочек), держись!
Зная, что спартанка сделает что-то необычайное, Таис схватилась за борт колесницы, крикнув Гесионе держаться изо всех сил. Эгесихора резко повернула, не сбавляя хода, объехала колесницу Таис слева и вдруг бросила лошадей направо, зацепившись выступающей осью за ее ось. Толчок опрокинул бородатых, державших лошадей, и те с воплями покатились в пыли, стараясь избежать копыт и колес. Лошади Таис понесли, а Эгесихора, сдержав четверку с неженской силой, расцепила неповрежденные колесницы.
— Гони, не медли! — крикнула Таис, давая мальчишке крепкий подзатыльник. Возница опомнился, и гнедая пара помчалась во весь опор, преследуемая по пятам четверкой Эгесихоры.
Позади из клубов пыли неслись вопли, проклятия, угрозы. Гесиона не выдержала и принялась истерически хохотать, пока Таис не прикрикнула на девушку, чувства которой были еще не в порядке после перенесенных испытаний.
Не успели они опомниться, как пролетели перекресток Ахарнской дороги. Сдерживая разбежавшихся коней, они повернули назад и направо, спустились к Илиссу и поехали вдоль речки к Садам. Только въехав под сень огромных кипарисов, Эгесихора остановилась и спрыгнула с колесницы. Таис, подбежав к ней, крепко поцеловала подругу.
— Хорошо вышла аматрохия? В
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!