Морской волк. Начало - Григорий Лерин

— Ну, я примерно в курсе. Но говорить не могу, понимаешь, это — его дела. Он тебе сам скажет, если сочтет. Сегодня не скажет, его уже не найти, завтра — тоже, а послезавтра… Ты уж пожертвуй воскресным утром, браток.

— Костик, сегодня что, пятница?

— Ну да, А что?

— Браток, в воскресенье утром я могу быть очень занят, — просительно сказал я.

— Слушай, плюнь ты на своих клиентов. Это же твой босс.

— Костик, на этих клиентов я плюнуть не могу, — сказал я уже твердо.

Он замялся, потом с облегченем хмыкнул.

— Да ведь он с утра тоже будет занят! О'кей, но смотри, чтобы с обеда торчал у телефона как штык.

— Как штык, браток! — радостно согласился я.

* * *

Всю субботу я как штык торчал у «Шанс-Данса». Около полуночи уехал домой и пропустил самое интересное.

Ранним воскресным утром, когда я возвратился на свой НП, «Шанс-Данс» выглядел так, будто в нём станцевала бомба.

Я осторожно проскользнул внутрь, но ни Ленки, ни окурков «Кэмела» с помадой среди царящего хаоса не обнаружил.

Мое дальнейшее наружное наблюдение было вознаграждено — к обеду появился Алекс. Вид конторы ему тоже не понравился, и он развернулся, не доходя. Я плотно сел ему на хвост и на следующее утро, злой, голодный и небритый, с наличностью, немногим превышающей стоимость билетов туда и обратно, улетел с Алексом в Одессу.

В одесском аэропорту было прохладно и морем не пахло. Хотя я впервые попал за границу, сориентировался быстро, написал во всех графах декларации «Нема», оставив себе только имя и гражданство, и стал в очередь, стараясь не упустить Алекса из виду.

На выходе я получил серьёзное преимущество. Алекса встречал какой-то хмырь на своей машине, меня же — целая толпа частников. Когда выяснилось, что шестизначная цифра в купонах — это всего лишь двадцать долларов, я быстро сговорился с пожилым дядькой, который обрадовался возможности участвовать в слежке. В армии я встречал одесситов, поэтому наигранный вариант с разведчиком сменил на банальное — «сбежала жена». Водитель заверил меня, что «шестёрка» от него не уйдет, и даже поклялся:

— Шоб я был на плохом счету у мамы.

Я подумал, что мама здесь не при чем, даже если подразумевается вся Одесса, но поверил, расслабился и задремал.

Проснулся я оттого, что наш «жигуль» остановился. Мы стояли на тихой улочке с односторонним движением. На другой стороне отдыхала зелёная «шестерка». Алекса в ней не было.

— Да вон он, — успокоил меня водитель. — Стреляет.

Чуть впереди, между домами, бил фонтан. Вокруг него стояли под зонтами столики, отгороженные от тротуара переносной оградой. Где-то в глубине кафе задумчиво тренькало невидимое пианино. Местечко, по всей видимости, было уютное и дорогое.

— «Синдерелла», — пояснил частник. — Вечером здесь не постоишь.

Алекс, перегнувшись через ограду, что-то спрашивал у немолодого мужчины в сером плаще. Кажется, Алекс его тоже достал — мне было хорошо видно раздосадованное лицо незнакомца. Рядом крутился над вазочкой с мороженым толстый мальчишка лет семи.

Мужчина махал рукой куда-то в сторону, другой подавал Алексу пачку сигарет. Алекс взял сигарету и вернулся в машину. Наш конвой тронулся в путь.

Мы выехали к морю. Оно было не лазурно-солнечным, как запомнилось мне в детстве, а серым, но все равно дружелюбным и манящим. Я опустил стекло, подставляя лицо под терпкое дыхание моря. Найду Ленку, обязательно схожу на пляж.

Машина Алекса вырулила на стоянку перед рестораном. Кажется, он решил засветить все злачные места в городе.

Злодеи ушли. Минут через пятнадцать вышел водитель с полной полиэтиленовой сумкой в руке и уехал. Я расплатился со своим, накинув пятерку для мамы, и пошёл в ресторан.

Внутри было красиво, дорого и немноголюдно. Алекс делил бутылку виски с недурной девицей, причем делил нечестно. Когда я вошёл, он наливал только себе. Её полбокала, судя по отсутствию помады на стекле, оставались нетронутыми. Я похвалил себя за наблюдательность и сел за свободный столик.

— Чего изволите?

— Стакан томатного сока. — И, почувствовав напряженность, я добавил: — Для начала.

Видимо, мой походный вид не шел к интерьеру. Местный Чего Изволите замялся.

Подумав об интерьере, я, естественно, вспомнил Сему и спросил:

— Что, неприятные ассоциации с томатным соком?

— У нас нет томатного сока.

— Тогда чашку кофе.

— Молодой человек, — холодно произнёс негостеприимный Чего Изволите, — у нас очень дорогой кофе.

— Не дороже авиабилета до Питера? — понадеялся я.

— Что вы имеете в виду? Нет, конечно.

— В таком случае было бы неплохо, если бы он ещё был хорошо заварен, горяч и сладок. И принесите меню и карту вин.

Это был мастерский ход. Чего Изволите растаял и повинился:

— Извините, господин. Знаете, всякое бывает. Одну минуту.

— Господ ещё в семнадцатом грохнули, — сказал я ему же в спину.

Он недоуменно оглянулся на ходу и поспешил на кухню.

* * *

Я уже битый час цедил остывший кофе.

Девица вцепилась в пьяного Алекса мертвой хваткой, её руки почти не появлялись из-под стола. Похоже, она собиралась провести с ним не только вечер. Я тоже собирался провести с Алексом вечер, а если понадобится, то и всю ночь. Один из нас был третий лишний, и хотелось бы решить эту извечную проблему без расцарапанных щёк и оторванных грудей. Мое положение усугублялось тем, что Чего Изволите всё чаще бросал на меня подозрительные взгляды, я же душил голод сигаретами и не собирался больше ничего заказывать.

Все это мне не нравилось. Хотелось есть, спать, и не было никакого плана.

Моя соперница освободила одну руку и пригубила виски, потом встала и, медленно извиваясь, двинулась к туалету. Она не шла, а плавно перетекала от одного стола к другому. Это было великолепное зрелище, захватившее добрую половину присутствующих, и даже Алекс оторвался от стакана и смотрел ей вслед. Сознавая свое полное превосходство, она давала мне шанс.

Спасибо. Тронут.

— Вы ещё долго собираетесь пить свой кофе?

О Господи, только не это! Злобно-вежливый Чего Изволите со снаряженным подносом отгородил меня от Алекса.

— Спросите у кофе.

Он стал ещё злобнее и ещё вежливей. Школа есть школа.

— Вам пора расплатиться. Этот столик зарезервирован для гостей.

Я изогнул шею и посмотрел в зал. Эта сука протекла еще только полпути!