Коммунизм своими руками. Образ аграрных коммун в Советской России - Доминик Дюран

— трансформация сельскохозяйственной коллективистской утопии в процесс коллективизации;

— вырождение городской коллективистской утопии в советскую коммунальную квартиру.

Марксистская теория и ее русские варианты вопрос о формах социальной жизни при грядущем коммунизме оставляли непроясненным. Предполагалось, что целью пролетарской революции будет ликвидация частной собственности с заменой ее на «общность имуществ» и справедливое распределение продуктов труда. В связи с этим планировалась национализация земли и промышленности и переход к коллективному производству при сохранении мелких производителей.[122] Самой большой проблемой для русских марксистов было определение отношения к крестьянству во время революции и после установления диктатуры пролетариата.[123] При этом на подсознательном уровне большевистской утопии, как и марксизму, был свойственен антиурбанизм, негативное отношение к идее города. Марксисты требовали устранения различий между городом и деревней, Ф. Энгельс критиковал «большой город» и утверждал, что уже поселение с 20 000 жителей демонстрирует все его недостатки.[124]

В то время как крестьяне в 1917—1918 годах захватывали земли и осуществляли их перераспределение на принципах уравнительности, среди голодных рабочих крупных индустриальных центров, убежденных большевиков и левых эсеров возникает движение к организации сельскохозяйственных коммун и артелей, которое очень скоро находит поддержку наверху. Смутные идеи основоположников марксизма о желательности коллективизации сельского хозяйства встретились с прагматическим стремлением перевести хотя бы часть голодающего населения на самообеспечение сельскохозяйственной продукцией. Коммуны первых лет советской власти были во многом действительно добровольными коллективами, в отличие от совхозов, принадлежавших непосредственно государству, однако организовывались они чаще всего из некрестьянско-го населения — рабочих и горожан, спасавшихся от голода, — на землях, полученных от государства. В этот начальный период, откуда бы они ни возникли, снизу или сверху, коммуны и артели мыслились как «опорные пункты советской власти в деревне».[125] Программные требования большевиков но организации социалистического производства в сельском хозяйстве совпадали с требованиями левых эсеров. Как раз последние, руководившие земельными отделами до лета 1918 г., были инициаторами создания коммун.[126]

Согласно официальной версии, поддержанной советской историографией, образование пролетарских коммун было стихийным, оно явилось «одним из проявлений творческой революционной инициативы масс, пробужденной социалистической революцией»: «передовые рабочие, поддерживая политику Коммунистической партии, шли в деревню, чтобы помочь бедноте и повести трудовое крестьянство на борьбу за упрочение Советской власти».[127] При этом признавалось, что «этому в известной мере способствовало то, что промышленность страны в конце 1917 — начале 1918 гг. находилась в тяжелом положении. Многие заводы Петрограда и других городов стояли. Голод терзал рабочих, некоторые из них покидали в города и уезжали в деревню».[128]

Начало организации сельскохозяйственных коммун было положено рабочими. В самом конце 1917 г. или начале 1918 г. рабочие Обуховского завода в Петрограде организовали «1-е Российское общество землеробов-коммунистов» для совместной разработки земель и лесов в районе Сибири или Казахстана. Ленин поддержал эту инициативу. Подобное общество под названием «2-е Российское общество землеробов-коммунистов» было организовано рабочими Семянниковского завода. Кооперативное общество для переселения Охтинских пороховых заводов носило название «Солнечная». 1-е и 2-е «Российские общества землеробов-коммунистов» (Обуховская и Семянниковская коммуны) обосновались на левом берегу р. Бухтарма, первое состояло из 200 семей (около 1 000 чел.), а второе — из 50 (около 400 чел.). Коммуна «Солнечная» поселилась в труднодоступном горном урочище на левом берегу Иртыша, она состояла из 23 семей (примерно 100—110 человек).[129]

Вполне возможно, что первые коммуны были действительно стихийными. Однако возникали они скорее по прагматическим, чем по идейным мотивам. На начальном этапе организации сельхозкоммун преобладали давно известные в деревне артели малолошадных крестьян по совместной обработке земли. В статистику включались и традиционные общины всевозможных сектантов. Организаторами первых коммун и артелей были вернувшиеся с фронта солдаты, рабочие, ушедшие с фабрик и заводов в связи с голодом в городах, а также рабочие, специально выделенные из основного кадра рабочего класса на борьбу по организации коммун, местные крестьяне-бедняки, особенно в комбедовский период, местная интеллигенция — учителя, агрономы, беженцы.[130] В среднем сельхозком-муна включала в себя от 8 до 12 семей (50—70 душ) и, как правило, получала помощь со стороны государства.

Массовое создание собственно коммун началось с мая 1918 г., когда правительство выделило на «организацию дружин для обработки незасеянных полей и огородов» под руководством Наркомзема 10 млрд рублей, затем этот процесс ускорился в связи с созданием комбедов и притоком в деревню рабочих.[131] Для непосредственного руководства работой по организации коммун и артелей при Наркомземе был создан Отдел Коммун. Коммуны были малочисленны: в среднем 8—12 семей. Большинство из мелких производительных хозяйств, возникших в деревне (коммуны, артели, товарищества по совместной обработке земли), было недолговечно, по сути это чаще всего были простые артели.[132]

Наиболее планомерный характер организация сельхозкоммун сверху принимаете июля-августа 1918г., когда для этих целей правительством было выделено 60 млн руб. С этого момента всю работу по организации коллективных хозяйств взяли на себя ячейки РКП (б) и комбеды. Однако по данным па октябрь, приведенным Свердловым на заседании межведомственной комиссии по комбедам, они мало сделали для развития коммун. В конце 1918 г. насчитывалось 3812 коллективных хозяйства, организаторами и членами которых были в основном рабочие.[133] По своему социальному составу они состояли главным образом из безземельных и малоземельных слоев населения. Существовали коммуны из учителей, агрономов, врачей, бывших помещиков. В Тверской губернии, например, была даже помещичья коммуна, куда входили сам помещик, его семья и ближайшие друзья.[134]