Раб из нашего времени. Книга тринадцатая. Запоздалое прозрение - Игорь Минаков

Сам же я остался в третьем лабораторном отсеке не только по причине охраны нашего добра. Предстояло весьма подробно и плотно пообщаться с Алмазом. Детёныш изрядно выспался к тому моменту, поел, опять выспался и теперь требовал моего полного внимания. Что-то ему хотелось поведать архиважное и очень срочное. Разве можно отказать такому уникальному созданию, оракулу, светочу, поводырю, спасителю… и прочая, прочая, прочая?

Общался малыш образами, в данный момент мне не до конца понятными. Вначале, как я осознал, левитирующий тираннозаврик успел во время нашего тюремного заключения заглянуть в несколько дворов и даже в местную конюшню. Уже там он присмотрелся тщательно, можно сказать, с близкого расстояния, к ездовым ящерам. Для этого Алмаз не постеснялся усесться гипотетическим соплеменникам прямо на голову. Уже сидя на голове, он попытался общаться точно так же ментально, как делал с лидерами в мире Айка.

Ничего у него не получилось. А почему?

Это оказалось неподвластно моему восприятию. В передаваемых мне образах мелькал то туман, окутывающий голову ездового ящера, то здоровенный мачете, отсекающий нечто туманное от этой головы. Затем глава окуналась в ярко горящее пламя, после чего вмораживалась в глыбу льда. Напоследок эта глыба льда разбивалась Лайдом, то есть мною, этаким молотом на длинной ручке.

Финальная картинка: осыпавшиеся кусочки льда под ногами у ящера, а он уже довольно активно общается с лидерами. То есть с себе подобными, но вполне разумными существами из Айка.

Естественно, некую красную нить доставленного мне сообщения я уловил. Дескать, некий туман мешает здешним «коням» нормально мыслить и себя осознавать. Чтобы убрать его, надо рубить, поджаривать, замораживать и долбить некими магическими силами. Во всём этом процессе или на некоторых его стадиях я со своими умениями могу (или должен?) участвовать.

Больше никакой конкретики.

Как я бился, рисуя ментальные образы, Алмаз только нервничал и злился на тупость учителя, наставника и защитника. Когда я нарисовал картинку костра, в который опускаю голову ящера, малыш чуть не расплакался, вполне чётко выговаривая между всхлипами:

– Не так! Нельзя так! Нельзя!..

После чего с помощью ментальных образов он показал, как я ем лепёшку размером с автомобильное колесо, обнимаю голую Эулесту, а потом ложусь спать. Дескать, поешь, расслабься и выспись. Только после этого на свежую голову до тебя дойдут мои объяснения.

Смотри-ка! Мелюзга зубастая, ветром носит, а обижать умеет. Видимо, врождённый талант всех оракулов, святош и предсказателей. Что с ним будет, когда он подрастёт и поднаберётся неуместного ёрничества и сарказма?

Последние сутки-полторы в самом деле выспаться было некогда. Все готовились к переходу из Пупсограда, разбирались с лидерами и хватали ценные артефакты. В пути, лёжа скованный наручниками в повозке, я как-то существенно выспался. Уж до ночи протяну. Сутки здесь не слишком-то отличались от стандартных. Я проигнорировал совет белого херувимчика, отправив ему ментальные картинки примерно такого содержания:

– Лайд тебе попался выносливый и молодой, отсыпаться будет в старости. Время для контакта с самками своего вида он выбирает. Ты же над своими картинками «Ящеры с туманом в мозгах» подумай и постарайся перевести все изыски понятным, доступным для меня языком магии. Учитывай, что мои эрги’сы могут быть не только сжигающими или усыпляющими. У них столько разных предназначений, что я даже сам и одной трети ещё толком не опробовал…

– Показывай. Объясняй. Демонстрируй. Экспериментируй.

На этот ряд картинок, где меня изобразили как учителя, наставника и учёного, я скривился от досады:

– Как ты себе это представляешь? Всё сейчас брошу и на несколько недель окунусь с тобой в эксперименты?

Малыш чуть ли царапаться не начал, требуя от меня хоть какого-то обучения. И немедленно! Дескать, ты тут ерундой занимаешься, собираясь порталы отыскивать, а мои бедные соплеменники влачат жалкое существование в одичавшем виде.

Хорошо, что в моей памяти масса чего накопилось полезного и даже годного для формального обучения. Я вовремя припомнил об имеющихся у меня таблицах эрги’сов, их характеристиках и способах применения. Когда-то мне эти таблицы сбросил в сознание серпанс-управленец с незатейливым именем Второй. Я его за собой на Землю со Дна чисто случайно уволок. Живым остался благодаря усвоенным вовремя знаниям. Серпансы меня слушаются как самого настоящего Иггельда.

Второй мне эти таблицы тоже ментальным образом в память запрессовал, а они и от меня легко переместились в сознание Алмаза этаким компактным блоком архивированной информации.

Другой вопрос, что возраст почти что младенца не позволял будущему мессии разобраться с ходу в чужой письменности, обозначениях мерах длины, силы, веса и прочем. Так что следом за первым архивом пришлось сбрасывать ещё несколько, в том числе и тот, который я получил от Длани, уже будучи Иггельдом и подданным империи Альтру. Только после этого я вздохнул с облегчением: светоч цивилизации ящеров с громким именем Алматекезендрав Четвёртый вошёл в глубокий транс самообразования.

«Получится у него или нет? Не рановато ли я взялся за учёбу? – подумал так и сам себя пристыдил: – Учитель недоделанный! Кто так учит?! Сбросил на воспитанника груду учебников университетского уровня и ждёшь благодарности?…»

Хорошо, что терзаться угрызениями совести было некогда. Следовало почерпнуть как можно больше информации о здешнем мире. В этом нужном деле мне серьёзно помешали. Точнее, помешала:

– Так и знала, что тебя здесь отыщу! – без стука и без разрешения в лабораторный отсек вошла смуглянка, названная нами Феей. И как вошла! Походка от бедра, натуральная, грудь без грамма пластики воинственно торчит вперёд, губки манят, глазки блестят. Учитывая, что форма одежды «повязка-юбочка» не изменилась, суть сказанных слов не очень доходила до моего сознания: – А извиняться ты когда будешь за доставленные нам неприятные моменты?

– Мм?… За что?…

– Зачем ты меня усыпил? – сердилась красотка. – Мог бы сразу сказать, что и как, я бы тебе помогла…

– В чём? – тупил я. – Усыплять остальных пупсов?

– Может, и не усыплять… а хотя бы успокаивать. Они ведь такие ранимые духовно и такие непосредственные в своей наивности.

Воспоминания о нацеленных в лицо копьях и довольно грубом обращении во время ареста подвигли меня на сарказм:

– Наивные? Это ты про тех наглых всадников? Или про управляющего, который на всех орёт и лупит почём зря палкой?

– Что им остаётся делать? – вопрошала девушка несколько отстранённо, а сама во все глаза разглядывала разложенные на столах вещи. – Низшие касты по определению всегда ленивы, работать не хотят… Вот и приходится их палкой подгонять… Или копьями…

– Почему тогда вас не подгоняют? – Девушка прошла рядом со мной, и я еле удержался, чтобы не погладить смуглую кожу в районе талии. Или гораздо ниже…