Свита мертвого бога - Владислав Гончаров

– Что ж, мой нежданный гость, – снова прозвучал холодный мелодичный голос, – ступайте с миром. Жаль, что вы застали лишь самый конец сегодняшнего празднества. Я вижу, что гордость, приличествующая вашему высокому рангу, не позволяет вам просить у меня то, чего вы так страстно хотите. Однако надеюсь, что это ваш первый, но отнюдь не последний визит в мой замок.

Джарвис воспользовался разрешением намного более поспешно, чем диктовали правила хорошего тона. Отвесив Элори торопливый поклон, более похожий на кивок, он повернулся и сбежал по ступеням в зал, где потихоньку гасли огни.

Вряд ли стоит, всем телом вращаясь, ломать реквизит:

Распалишься, намокнешь, тебя просквозит…

(Михаил Щербаков)

На душе у принца было кисло, как в бочке с капустой. Элори Вил’айэн оставался для него полнейшей загадкой: кто он, если не один из Непостижимых, откуда взялся и почему обладает таким могуществом? Зато Ломенархик стала окончательно понятна – и совершенно неинтересна. Порочная и себялюбивая стервочка, которую не потрудились обучить хорошим манерам, такая же, как все гости на этом балу, с таким же пристрастием к блестящей мишуре… За какие только заслуги Элори приблизил ее к себе? Не за то же, что отменно хороша в постели! Теперь Джарвис окончательно уверился в том, что меч Индессы подставил его по всем статьям, и дал себе твердое обещание избавиться от Зеркала сразу же по возвращении в Меналию. Однако сделанного было уже не разделать никаким способом. А самое поганое – принц не имел ни малейшего понятия, как выбираться из этого зачарованного замка без помощи Ломенны! Оставалось лишь бродить по местным лабиринтам и надеяться, что ведьма снова вернется к нему или выход каким-то чудом отыщется сам собой…

С этими невеселыми мыслями Джарвис поднялся на широкую галерею, идущую вдоль всей правой стороны зала. Очень хотелось выпить, но откуда здесь берутся бокалы с вином, он так и не понял, а спросить почему-то не решался. Мало-помалу гости расходились. Зал внизу совсем опустел, а из свечей горела только каждая пятая.

И вдруг сердце Джарвиса радостно забилось: прямо перед собой он увидел Тайах, сидящую в большой нише. Горшок с камелией, ранее занимавший это место, был энергично сдвинут в сторону без малейшей заботы о целости листьев и веток. Завернувшись в черный шелковый плащ, странная знакомая принца болтала не достающими до пола ногами в золотых туфельках и ела пирожное со взбитыми сливками. В другой руке у нее был бокал с вином, а еще пяток пирожных лежал в салфетке на коленях. Джарвис посмотрел на сладости и вдруг осознал, до какой степени голоден.

Увидев его, Тайах вздрогнула, но быстро совладала с собой и усмехнулась.

– Снова ты? – бросила она, засовывая в рот последний кусок. – Вижу, уже осваиваешься. Как, кстати, тебе местные владыки?

Джарвис еще раз окинул взглядом нишу, затем решительно взял горшок с камелией, поставил на пол и уселся на освободившееся место рядом с Тайах.

– Выругаться можно? – спросил он, уже поняв, что, невзирая на всю внешнюю изысканность зеленоволосой красавицы, с ней надо общаться без принятых здесь церемоний.

– Можно, – милостиво кивнула Тайах. – Только чтоб никто, кроме меня, не слышал, а то еще поймут неправильно.

Джарвис набрал в грудь побольше воздуху и свистящим шепотом выдал длинный период с упоминанием различных гнусных демонов Хаоса, не менее мерзких богов Порядка, их извращенных взаимоотношений и порочных наклонностей, а также Непостижимого по имени Индесса и его не в меру самостоятельных игрушек, которые неплохо бы засунуть в одно место кое-кому из вышеупомянутых персон. Тайах только языком прицокивала от восхищения, забыв про пирожные.

– Ну и сука эта ваша очередная госпожа! – завершил принц свою тираду. – А Повелитель Снов… режьте меня, пытайте, все равно не пойму, за что это отродье змеи нравится женщинам! На него и взглянуть-то страшно…

– Значит, он так хотел, – спокойно возразила Тайах. – Он всегда кажется таким, каким хочет казаться. Отродье змеи – еще слабо сказано, но вот что до умения нравиться и соблазнять – это ты его в деле не видал. Если попасться ему под настроение, он способен устроить незабываемую ночь… или год, – она опять усмехнулась, и Джарвису показалось, что в этот раз не слишком весело. – Так что тут я к тебе не присоединяюсь, хоть и знаю цену этой дряни до последней монетки. А госпожа – воистину сука, здесь ты совершенно прав. Впрочем, иные к власти и не рвутся. Только мало тут этих иных, – Тайах вздохнула. – А ему что – позабавится и забудет. Я здесь уже лет тринадцать, так на моей памяти ни одна дольше года не продержалась. Ищут, как бы ему угодить, а он не угодливость любит, а воображение и… как бы это сказать… полную самоотдачу в игре. У меня-то воображения – хоть на хлеб намазывай, а вот с самоотдачей с некоторых пор весьма паршиво. Оттого и отираюсь здесь на вторых ролях. Хотя… из задних рядов зачастую видишь гораздо больше, чем из толпы на сцене и возле нее… – она тонко улыбнулась и сделала большой глоток из своего бокала.

– Кстати, где тут берут питье и прочие радости? – Джарвис настолько проникся доверием к этой женщине, что даже перестал обращать внимание на ее маску. В конце концов, раз она зачем-то считала нужным находиться в этом месте, то была обязана соблюдать правила здешних игр.

Вместо ответа Тайах сделала неуловимое движение свободной рукой – и вынула из воздуха такой же бокал, как в другой ее руке, только полный. Джарвис взял бокал, отхлебнул…

– Так это же вишневый сок, – протянул он разочарованно.

– Так и у меня не вино, – отозвалась Тайах. – Тут в вино иногда такое подмешивают – сам не заметишь, как остатки контроля над собой потеряешь. Мне это надо? Вот и тебе, наверное, не надо.

Сок, как ни странно, оказался вкусным, с тонкой миндальной ноткой, и Джарвис допил его до конца. Снова взглянув на Тайах, он совсем было собрался попросить у нее еще и съестного, но вместо этого с его губ сам собой слетел иной вопрос:

– Слушай, а ты не можешь мне объяснить, как отсюда выбираются?

На этот раз зеленый свет в прорезях ее маски вспыхнул до того ярко, что Джарвис отчетливо увидел два луча, протянувшихся сквозь плавающий дым курильниц.

– Да-а… Этого вопроса мне здесь еще никто не задавал! Не то чтобы ты первый из новичков, кому хочется свалить отсюда своей волей, не дожидаясь пробуждения, но обычно всем начинает нравиться тут еще до того, как они попадают мне в руки… – она подперла золотой подбородок черным бархатным кулачком. – На самом деле есть, конечно, способы. Первый – побегать по коридорам, найти витраж с голубой цаплей и пройти сквозь него. Только еще вопрос, как скоро он захочет открыться и захочет ли вообще. Проще другое, хотя и труднее – сосредоточиться надо… В общем, отходишь в сторону, закрываешь глаза, отстраняешься от всего, что тут творится, и повторяешь про себя некие девять слов. Если кто-то отвлечет, начинаешь сначала, и так до тех пор, пока не осознаешь себя в собственной постели. Я так сколько раз уже свою душу в тело возвращала – минут за десять, не больше…