Семейная хроника - Нина Осмоловская

Всё большее число людей вовлекалось в этот азартный круговорот. Кто-то выигрывал и получал от крупье новые столбики с фишками и поздравления. Кто-то медленно проигрывал все имевшиеся у него фишки и менял деньги на новые столбики, чтобы вновь и вновь закрывать ими числа. Кто-то сидел и переписывал на бумажку все выпавшие номера, составляя только ему понятную таблицу из цифр, кто-то ставил фишки наобум, рассчитывая на удачу. Игра требовала много средств. Выиграть можно было, если закроешь сразу несколько цифр, но для этого надо было иметь и много фишек.

Борис не торопился начинать игру. Он подолгу сидел за столом или стоял, облокотившись, и смотрел, кто и как играет. Липа не очень одобряла азартные увлечения кавалера, своих денег у него было мало, и часто их приходилось одалживать у неё, пусть это и было слишком унизительно. Она давала деньги, но Борису приходилось выслушать столько нелестного в свой адрес, что в следующий раз ему уже не хотелось просить.

В зале подавали кофе, воду, напитки. Борис наслаждался наблюдением за играющими. Ему нравилась атмосфера игры, казалось, что где-то здесь, в недрах этого игорного стола, таится его удача. Он даже представлял её себе: такую веселую молодую девицу, розовощёкую, с фигурой крепостной девки, круглолицую и стройную.

Все посетители игорного зала были удивительно похожи друг на друга. Они не видели ничего вокруг, их интересовал только вертящийся круг рулетки и шарик. Они молили бога, чтобы он остановился на нужной им цифре, и они бы выиграли. Это был даже не азарт от получения денег, а возможность продолжить игру.

Здесь вершились судьбы людские. Один молодой человек, проиграв все казенные деньги, пустил себе пулю в лоб, так как не смог оплатить долг. Борис, зная свою горячность, играл мало, больше смотрел. Липе было скучно здесь, и она стала всё реже приходить в игорный зал, понимая, что выиграть редко кому удается, а проигрывать она не любила и не хотела. Поэтому Борис отдыхал один.

У него появилась даже знакомая дама, которая приковывала к себе взгляды всех мужчин на курорте, никто не мог пройти мимо, не оглянувшись на неё. Это была известная куртизанка, она приехала в сопровождении своего старого и очень богатого поклонника. Он разрешал ей приходить в игорный зал, хотя сам ни разу не поставил ни одной фишки. Они часто сидели с Борисом, когда девушка отдыхала от игры, пили кофе, разговаривали.

К тому моменту Борису смертельно надоела Липина назойливость, она днём не отпускала его ни на шаг от себя и с радостью пользовалась его услугами ночью, и Борис выбрал игорный зал, где мог хоть какое-то время не видеть Олимпиады Соломоновны. Он терпел все её капризы, безропотно сопровождал во время прогулок, ловя на себе насмешливые взгляды отдыхающих. Ведь их можно было принять не только за сына с матерью, но и за бабушку, гуляющую в обществе внука.

Борис тяготился этой ролью, понимая, как он жалок и смешон. У него есть семья, молодая, красивая и умная жена, дети, а он, как последний дурак, ходит за этой старухой. Он не раз заговаривал с Липой о замужестве. Его удивляло, почему при её деньгах, она оставалась так долго одна. На что Липа вполне резонно отвечала, что выйдет замуж только по очень большой любви и за очень достойного человека.

Однажды Борис прямо в лоб спросил у неё, а как она оценивает шансы его, Бориса, в каком качестве он видится ей прямо сейчас. Она лишь кокетливо улыбнулась и сказала: «Вы слишком торопитесь, молодой человек, а в моём возрасте женщине следует быть более осмотрительной». Через месяц Борис был уже готов бросить все свои матримониальные планы в отношении этой старухи и уехать домой к Ольге. Тем более что в последнее время он очень скучал по жене и детям, но Липа уговорила его остаться ещё, обещая ему все возможные на этом курорте развлечения. Время шло, деньги таяли, а дело не продвинулось ни на шаг.

В один из вечеров, когда они сидели на веранде, Борис обнял её и сказал: «Ну, вот что, дорогая Липа, или я уезжаю завтра в Москву, или ты осенью выходишь за меня замуж». Олимпиада Соломоновна удивленно посмотрела на Бориса и равнодушно сказала: «Молодой человек, Вы, наверное, не поняли чего-то важного в наших отношениях, здесь предложение делаю я, а не Вы, и я ещё не готова ответить Вам „да“ на Ваши чувства. Ведь вы же любите меня, любите страстно! Ну, говорите же, говорите, гадкий мальчишка!» Борис без особого энтузиазма продолжил объяснение, сказал, что он готов оставить семью и детей ради того, чтобы жениться на ней, но ему нужны гарантии, что она тоже любит его и согласится стать ему женой. Олимпиада Соломоновна с жеманной улыбкой сказала, что давно ждала от него этих слов, она согласна и будет безумно рада выйти за него замуж. Ей только непонятно, как он может говорить о свадьбе с ней, если он не свободен, у него есть законная жена. Вот осенью они вернутся в Москву, Борис разведётся с женой, а этот процесс совсем не скорый, и лишь тогда они опять вернутся к этому разговору. А пока ничего не может ему конкретно обещать, так как она, прежде всего, слабая и беззащитная женщина, и её так часто обманывали мужчины. К тому же Борис молод и красив, а она не так хороша собой, к тому же очень богата. Вероятно, его больше интересуют её миллионы, а не она сама.

Борис принялся уверять Липу, что он никакой не бандит и не легкомысленный мальчишка. Он – серьёзный человек, известный в городе юрист, и ему придётся оставить жену и детей, поэтому нужны хоть какие-то гарантии её любви. Олимпиада Соломоновна картинно прижала свои пальцы к его губам и сказала: «Ни слова больше, нельзя же так агрессивно атаковать женщину, она же не банковский вклад и не страховой полис, чтобы требовать от неё каких-то скучных гарантий».

Борис вернулся в Москву в конце августа, полный решимости развестись с Ольгой, чтобы потом жениться на Липе. Он ехал в имение, обдумывая предстоящий нелегкий разговор с женой. Он думал о своей семье, о родителях. Отец его, Николай Иванович, умер год назад от сердечного приступа, вскоре после свадьбы любимой дочери Анастасии. Анастасия вышла замуж очень удачно, по большой любви, за весьма богатого барина, так что ей не пришлось собирать крупного приданого, о чём в свое время заботился Борис. Девушка вела все дела в родном доме после смерти отца, не очень считаясь с интересами матери. Наталья Дмитриевна подолгу жила в имении у Ольги. Она очень любила внуков, и внуки тоже любили единственную бабушку, которая баловала их больше других. Борис понимал, что ему будет трудно объяснить и Ольге, и матери, почему он уходит из дому, а главное, почему он вдруг надумал жениться на старой, пусть даже и весьма богатой даме.

Коляска Бориса остановилась у ворот. Дети, увидев его, бросились навстречу, обгоняя друг друга. Они радостно повисли на шее отца, крича и призывая всех в доме радоваться вместе с ними. Сергей заметно вырос за лето, а Танюша ещё больше похорошела. Борис сразу после смерти Артёма Сергеевича оформил опекунство над Серёжей, и тот, ничего не подозревая, носил фамилию Бориса.

Этой осенью дети должны были пойти учиться в гимназию. Они наслаждались последними днями свободной жизни. Борис привёз им кучу игрушек и книг. Он вытаскивал разные коробки, к их огромному восторгу. С умилением смотрел на родные и дорогие ему лица и думал о грядущем презрении, которое ожидает его от жены и от собственных детей. Сейчас же все так радовались встрече. Дети не отходили от отца ни на шаг, перебивая друг друга, рассказывали местные новости, хвастались, что они уже ездили верхом, а маменька страшно за них боялась. Ощенилась его любимая собака, говорили о том, что они часто ходят в лес, а один раз даже заблудились, и теперь маменька их не пускает одних.